Поколение ноль - Роман Пронин

Мы были счастливы, оставаясь детьми, но не смогли повзрослеть, обрести внутреннюю силу и в итоге разочаровались в жизни, превратились в пессимистичных, циничных бездельников. Мы даже не работаем по-настоящему, мы просто заняты n-ое количество часов в день, не создавая ничего стоящего.

Надо что-то менять

Все время себе это повторяю

Но ничего не меняю

Я и сам, мне кажется, ничуть не лучше Евы. Праздность и пагубные привычки превращают жизнь в ад, медленно и мучительно убивая организм и душу. Дни пролетают один за другим, не принося ничего нового. Пишу все реже, трачу последние деньги, скоро их не останется, но я не могу остановиться. После четырех дней какой-то бесконечной вечеринки: музыка, танцы, девки, бухло, разноцветные таблетки и порошки, я, наконец дома, лежу в постели, пытаюсь уснуть. Но я недавно «принял», так что сна мне не видать, что ж попробую продолжить историю с Евой. Встаю с кровати и начинаю писать без четкого плана и представления, без перспективы, просто нравится история, что мутными очертаниями болтается в голове.

Очередной день прошел, не принеся ничего нового. Ева лежит в постели и пытается уснуть, но таблетки, что она приняла несколько часов назад, не дают этого сделать. Сегодня она подрабатывала танцовщицей в клубе, в перерывах занялась сексом с несколькими парнями и получила неплохие чаевые и те самые таблетки. Сквозь слипающиеся веки она смотрела в окно, где начинался поздний зимний рассвет. Она тихо плакала, ощущая свое убожество среди красоты природы. Слезы стекали на подушку, делая ее мокрой и холодной, отчего чувство одиночества усиливалось.

Хотелось умереть.

Дни продолжают идти, часы тикают, я стою на месте. Пора бы уже повзрослеть. Перестать бояться собственной тени. Пора отрастить самоуважение, понять, что я не заложник жизненных обстоятельств, а жертва собственной лени и страха пред всем на свете. Перед будущим, настоящим, перед начальством, перед людьми, перед изменениями. Пора чуть меньше переживать обо всем и чуть больше делать то, что нравится.

Не ссать!

Вот первая и последняя заповедь

Аминь

Прихожу на работу. Хорошее настроение как рукой сняло. Сразу крики, обвинения, требование объяснительных. Из последних сил настраиваюсь на позитив: ори – мне насрать.

Стою и слушаю, как начинается очередной утренний срач. Стою как и все глядя куда-то в сторону. Наверное, проблемы в нас самих, в нашем ставшим рабским менталитете. Мы все принимаем близко к сердцу, во всем виним себя, как нас учили. Но ведь нельзя ежедневно без сбоев работать одинаково, нельзя в неидеальных условиях добиваться идеального результата.

Нам всем не по пути с этой работой. Но мы работаем потому что вынуждены. По Марксу все мы испытываем отчуждение.

– Отчуждение… Отчуждение. – Отдается эхом в моей голове.

Работать из-под палки, работать под принуждением, работать без интереса, без удовольствия, и все ради чего? Чтобы жизнь оставалась лишенной смысла, радости, счастья? Чтобы всех вокруг переполняла агрессия и взаимная ненависть? И это общество двадцать первого века? Или это отдельные индивиды двадцать первого века?

У меня одни только вопросы без ответов, а времени остановиться и во всем разобраться совсем нет. Вот и летучка подошла к концу, пора по местам. Я снова застрял. Я устал идти в никуда. Я и не должен.

Нужно что-то делать. Нужно менять работу, отношение к жизни и к себе. Поиск новой работы – отстой, поэтому и терпим что имеем. Вредная привычка. Хуже чем наркотики, курение или алкоголь. Это подлинное унижение, но так выстроена сегодняшняя иерархическая действительность.

Я устал от собственного нытья

Волю в кулак

Начни с малого

Хватит просерать собственную жизнь! Хочешь писать картины – пиши, а не упирайся по вечерам в телек. Хочешь петь, танцевать, ходить на йогу, в спортзал, хочешь лепить из глины, научиться водить, вышивать, готовить – завязывай с серфингом в интернете и берись за голову! Рецепт прост – делай то, что нужно! Все очевидно и лежит на поверхности! Сколько можно повторять прописные истины?

Хочется сбежать от всего этого, может мое новое хобби и есть попытка бегства? Может все в мире есть бегство от реальности, которую никто не видел? Может подлинная реальность не страшна, а наоборот прекрасна и бегство от нее – полнейшая глупость? Если так, то как тогда увидеть эту самую реальность, как выйти из матрицы? Пара красных или синих пилюль от черного пушера тут не поможет.

Вопросы???????????????????????

Одни только вопросы

Без ответов

Ненавижу за это литературу и философию, все только задают вопросы, а попытки на них ответить оставляют желать лучшего. Никто не знает. Никто. Кроме тебя самого. Да ты вряд ли догадываешься. По иронии судьбы смысл жизни, видимо, в самом процессе, а не в результате, целях и прочем. Просто почему-то нас с самого детства учат всему, чтобы достигать каких-то целей, а не быть (быть) самим собой. Родители создают своих детей, а не помогают им развиться самим. Все вокруг виноваты в собственном несчастье.

Счастье рядом: просто полюби себя, не занимайся чем не нравится, а если и приходится, относись к этому проще, не угнетай себя, перестань ненавидеть окружающих, живи легко, будто вокруг нет ничего плохого. Если честно я устал от собственного нытья, не хочу им никого грузить.

На кухне уже сварился кофе, очередное поганое утро начинается с него. Я бесконечно сижу перед экраном ноута и ничего не произвожу на свет. Даже не пытаюсь, только чувствую боль.

Я так обескуражена, у меня словно постоянно кружится голова! Я счастлива! Я голая стою перед зеркалом и натираю кожу маслом, её блеск, молодость и нежный запах, привлекают Олю, и она поднимается с кровати, чтобы подойти ко мне. Я останавливаюсь, глядя на ее отражение в зеркале, которое обнимает меня, целует в шейку, за ушком, опускается на колени и легонько кусает за попку, а затем… тает, растворяется в воздухе как призрак, и я остаюсь одна в самом невыносимом одиночестве.

Ад одиночества… Акутугава о таком не писал.

Воспоминания Евы прерываются остановкой в метро. Она идет среди толпы в которой у всех плохое настроение, и она не исключение. Шум поездов, шагов, разговоров, ветра, объявлений, уличных музыкантов, на самом деле звучит для всех как тишина. В этой какофонии городской жизни люди прячут свои чувства, свое существо от окружающих, отдельные звуки сливаются в невероятный грохот, скрывая людей друг от друга. Пожалуй, настоящей тишины сейчас уже никто не сможет вынести, слишком уж она обнажит всеобщее слабое, болезненное, лживое, наивное, устремленное в никуда нутро. Когда вы последний раз ели в тишине, слушая как пережевываете пищу? Эскалатор выносит поток наверх, гигантский кишечник города выводит людское дерьмо наружу, и Ева, затерявшаяся в течении этой яркой массы, выходит на свет.

В салоне пусто, мастер Маша ждет сегодня только ее.

– Привет. – Говорит Ева.

– Приветики! – улыбается в ответ Маша. – Как дела? Давно у нас уже не была.

– И правда давненько не забегала

– Твои ножки успели соскучиться по моим ручкам?

Машина доброта, наивность и забота вызывают у Евы улыбку.

– Да, мы скучали по тебе

– Отлично тогда за дело! Давай, повешу курточку, а ты проходи.

– Спасибо, Маш, ты – чудо!

Маша действительно была чудесной девушкой, она проявляла дружелюбие и заботу о Еве, хотя та была всего лишь клиенткой, малознакомой, непостоянной. Она не обращала внимания на то, как Ева выглядит, а выглядела она в тот момент как обычная наркоманка – бледная, болезненная и истощенная, отрешенная от мира, словно ее вообще ничего не интересует. Но дело было не только в наркотиках и прочих аспектах жизни, что деструктивно сказывались на здоровье Евы, основная причина была в ощущении Евой собственной непригодности к жизни, бесполезности и даже вредоносности. Хотя в смерти Ольги она была едва ли повинна. Оля и без нее не находила себе места, а когда яркий насыщенный период влюбленности прошел, когда их отношения стали нормой, к Ольге вернулась депрессия и присущая ей артистичность и склонность к неординарным выходкам, которые подтолкнули ее к суициду. Оля сама осознавала глупость этого поступка, но ее неотвратимо влекло к смерти, она не понимала, что это будет абсолютный конец, думая, будто часть ее продолжит жить в Еве, в ее картинах. Она была по-детски наивна и не верила в смерть.