Рыжий Волчонок. Книга вторая. Война - Альберт Васильевич Максимов

удлинится и через реку труднее перебраться. Здесь легче. Тарет Дрендена это знает, вот потому и цены за проезд здесь в два раза выше, чем в других таретствах.

- Понятно, - протянул я. – Богатый, значит, местный тарет...

- Богатый, - согласился Эрве.

- Тогда почему такое выгодное таретство не завоевано Силетией? Они же соседи, и Силетия намного сильнее.

- Таретства независимы, друг с другом не всегда ладят и не откажутся от соседского куска, но все соображают, что поодиночке их проглотят. И Силетия, и Миртерия. Поэтому, чуть что, единой силой выступают. А тарет Дрендена очень неглупый человек. Он же понимает, что пока соседи на помощь придут, Силетия его запросто съесть успеет. Половину проездного сбора тарет себе забирает, а половину отдает своим грассам. Те на эти деньги замки укрепляют, солдат нанимают. Легко таретство не взять, Силетия это знает. Грассы в Дрендене самые богатые и сильные. В Миртерии я не раз слышал, что дренденские грассы посильнее будут, чем их эрграссы. А эрграссов в Миртерии всего с десяток наберется. Вот и считай, какая сила этот Дренден. Даже охотники из свободных земель не решаются здесь шалить. Вот как те бандиты, что на нас напали.

Переночевав на выбранной полянке, следующие полдня мы углублялись внутрь таретства, а затем, по какому-то наитию, свернули резко на север и уже через пару часов выбрали место для более основательной стоянки – широкую лесную поляну, вокруг ни души, самое то для неспешного отдыха ребятам, а мне – идеальное место для углубленного изучения своих способностей.

А выяснить предстояло многое, тем более лето, если еще и не на исходе, то давно перевалило за свой экватор. Скоро спадет жара, осенью и вовсе пойдут дожди, похолодает. К чему это я? К тому, что моя волшба основывалась на использовании тепловой энергии, которую я извлекал из окружающей среды, превращая ее в сгустки силы.

Каково мне зимой будет? Правда, пацаны сообщили, что в зимние месяцы хоть и холодно, но снег редко когда бывает. Климат здесь мягкий. То есть минусовой температуры почти не бывает. И это они называют холодными временами! Неженки здесь живут. Их бы в зимнее время в Россию. И не в теплый край Приазовья, а севернее, где зимой нередко за двадцать градусов переваливает. Я несколько раз попадал в такой холод, знаю.

Впрочем, я отвлекся. Сейчас главное – разобраться в новой волшбе. Вот, к примеру, сосуд Нейрана. Его использование лишило меня всей моей силы. А у грасса был амулет, который нейтрализовал действие сосуда. Значит, есть способы обойти воздействие этой антимагической штуки. И как это сделать, нужно думать. А еще требовалось научиться создавать объемные щиты силовой защиты.

И раз речь зашла о защите, то неплохо бы понять, почему это я такой стойкий к чужой волшбе. Эрве на меня дважды наводил свои заклятья, и оба раза, пусть и на пределе сил, скрюченный, я все-таки в отличие от других не падал, извиваясь от боли. Это организм у меня такой выносливый или магия как-то помогала, уменьшая воздействие чужого заклятья? Вот в этом тоже нужно разобраться.

Вот я и стал выяснять… Не самые приятные это были часы в изучении собственных способностей. Все на практике постигается, значит, придется попросить Эрве воздействовать на меня своими болезнетворными заклятиями. Хорошо хоть не в полную силу. Конечно, можно и помучиться, если удастся разобраться в действии местной волшбы. Ведь амулеты от нее хорошо помогают. Значит, есть способ такие заклятья экранировать.

А еще я практиковался в телекинезе. Времени, чтобы разобраться в такой волшбе, у меня раньше совсем не было, а дело более чем нужное. Полезное для сохранения жизни. К примеру, взять да послать булыжничек в стрелка, готового пустить в тебя арбалетный болт.

Что-то у меня получалось лучше, что-то похуже, Эрве глядя на мои успехи хмурился – у него прогресса в магии и вовсе не было. И я никак не могу ему помочь, местная магия имеет несколько иные принципы действия, в которых я так и не смог разобраться. И, как следствие, я, к примеру, не смог понять, как Эрве удается заложить заклятья на узы. Снимать их я немного научился – Эрве связывал Дири, а я практиковался в развязывании магических пут. Немного получилось. Почему немного? Потому что развязать путы я все же не смог, но зато под конец моих упражнений мне удалось разрезать кинжалом заговоренные веревки.

А вот принцип действия сигнальных систем, что разбросал возле поселений грасс Трастен, действие той же сети, я так и не понял. Видимо, не мое. Пока не мое. Впрочем, здесь я даже не заморачивался раскрытием секретов – пока не пойму как действует местная магия, разобраться в ее фокусах не смогу.

Жалко, конечно, но, к счастью, я понял, что особо расстраиваться не надо. Ну, не получаются местные магические фокусы, либо получаются, но как-то коряво, так не беда. Взамен у меня есть нечто другое, на что не способны местные маги. Как сказал тот силетский грасс на постоялом дворе, моя волшба их очень удивила, потому как ее секрет был давным-давно утерян. Значит, я умею делать то, что никто из местных повторить не сможет. А раз так, то расстраиваться, что местную волшбу пока понять не могу, не стоит. Буду в своей собственной, особенной для этого мира, разбираться. И учиться, пусть и самостоятельно.

Главное сейчас – научиться быстро и эффективно извлекать энергию и превращать ее в сгустки силы. Тогда и местная волшба мне будет не так страшна. Уже через неделю, замучившись сам и измучив Эрве, я научился мастерить такой силовой щит, что болезнетворные заклятья на меня почти не действовали. Даже от самых сильных, которые швырял в мою сторону Эрве, щит спасал. Меня уже не крутило от боли, просто появлялось неприятное ощущение в желудке, такое, как будто немного подташнивает. Но это уже совсем не страшно.

И, как мне показалось, вовремя сооруженный силовой купол должен был меня защитить от воздействия магии сосуда Нейрана. Видимо, амулет, что был на силетском грассе, имел примерно те же