Открытки от незнакомца - Имоджен Кларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выгуливающий собаку мужчина в наушниках обходит меня на узкой дорожке, едва не толкнув. Моя улыбка остается безответной. Я не уловила момента, когда мир сделался таким недружелюбным.
Я переживаю не только из-за мотивов, которыми руководствовалась моя мать. Отец тоже хорош: сколько я себя помню, он оставался верен этой нелепой лжи, морочил мне голову, громоздил одно вранье на другое. Я силюсь понять, как это его характеризует, кого он защищал: нас или себя? И еще: раз он обманывал меня по такому существенному поводу, то как ему доверять во всем остальном? Болела ли я ветрянкой? Откуда у меня шрам на подбородке – действительно ли из-за падения с велосипеда? Нет ли у меня других братьев и сестер, о которых все помалкивают? Когда я об этом думаю, все это сооружение – моя жизнь – начинает крениться. У меня возникает чувство неприкаянности, я превращаюсь в летящий сам по себе и неведомо куда воздушный шарик.
Но если не думать о судьбе матери, то моя жизнь вполне стабильна, спасибо замечательной помощнице, миссис Пи. Я уже не представляю, как справлялась без нее. Ее присутствие в нашей жизни – источник спокойствия. Дом благодаря ей преобразился. Остались в прошлом мои жалкие попытки вымыть окна. За карнизами больше не живут гигантские пауки, клетчатый кафель в коридоре никогда так не сверкал.
Как-то раз я застаю ее на четвереньках в ванной: она борется с плесенью в швах между плитками на полу.
– Зря вы за это принялись! – говорю я ей.
Она широко распахивает глаза.
– Извините, что взялась не за свое дело. – Она выпрямляется и начинает стягивать резиновые перчатки.
– Что вы! – тороплюсь я исправить недоразумение. – Я просто о том, что мы не платим вам за уборку. Когда отец в «Липах», вы можете со спокойной душой отправляться домой. Убирать за мной не входит в ваши обязанности.
Она облегченно улыбается своим щербатым ртом.
– Вообще-то, я не против этим заниматься, – говорит она.
– А как же другие ваши дела? – удивляюсь я. – Разве вы не ходите в другие дома?
Она отрицательно мотает головой:
– Я предупредила агентство, что мне хватает вас. Вдруг я понадоблюсь вам внеурочно? К тому же дома у меня не так много дел.
Я пытаюсь представить себе ее семейство. Почему-то я считала, что существует мистер Партингтон; вероятно, я ошибалась. Вопросов я не задаю, чтобы она не посчитала меня чрезмерно любопытной; мне нравится, конечно, что ей хочется проводить больше времени здесь, со мной.
– Что ж, тогда ладно, убирайтесь, – говорю я. – Если действительно хотите, конечно.
Она улыбается и опять принимается за пол в ванной. Я замечаю, что она все больше у нас осваивается. Уже не спрашивает разрешения, когда хочет заварить себе чай, входит в дом, не звоня в звонок. Наверное, я могла бы усмотреть в этом покушение на свою приватность, но ведь это делает наш дом более обжитым, более похожим на семейное гнездышко. А у меня появляется больше времени на мои собственные дела, главное из которых – напряженная работа над будущим свадебным платьем Бет.
* * *
Бет звонит мне на следующее утро. Я сразу улавливаю в ее тоне напряжение, отсутствие привычного для нас с ней энтузиазма.
– Привет, Бет, – говорю я и жду, что скажет она.
– Привет.
Пауза.
– Что случилось? – спрашиваю я, хотя уже догадалась. – Ты передумала? Дело твое. Я не обижусь, если ты обратишься к кому-то еще. – На самом деле я знаю, что в таком случае буду убита горем, но ради нашей дружбы сделаю вид, что все в порядке.
– Нет-нет, ничего такого, – быстро говорит она. – Ну, разве что самую малость… Я поразмыслила над покроем…
– Как я и надеялась, – подхватываю я. – Это самое главное платье в твоей жизни. Нельзя соглашаться на первое, что я набросала, даже если получилось блестяще! – Я почти слышу, как она облегченно переводит дух. – Тебе не нравится что-то конкретное или нам надо все перечеркнуть и начать заново? Ты будешь не первой невестой, которая так поступит. – Я надеюсь убедить ее, что критика проекта – обычное дело и что я ни за что на нее не обижусь.
– Нет, не все! – торопится успокоить меня она. – Так, мелочи. Просто мне показалось, что стоило бы добавить ткани на спину и рукава…
– Хорошо. – Я уже мысленно прикидываю, как бы это выглядело. – Можно приспустить складку, тогда спина будет прикрыта, да и рукава появятся. Ты какие предпочитаешь: укороченные, на три четверти или длинные?
– Еще не знаю. Как ты сама считаешь?
– Я сделаю так, как ты хочешь, – заверяю я ее, уже чуя неладное.
– Я хотела рукав-крылышко, но Грег сказал… – Вот слово и вылетело, а оно, как известно, не воробей.
– Ты показывала эскиз платья Грегу? – не подумав, спрашиваю я. – Ты ведь знаешь, что показывать жениху платье до свадьбы – плохая примета?
– Я не показывала! – возмущенно отвечает она. – Он сам его случайно нашел.
– То есть как это «нашел»? Ты оставила его на кухонном столе?
В трубке тишина. Чувствую, Бет хочется во всем мне признаться, но мешает лояльность Грегу. Мне льстит, что победа остается за мной.
– Он нашел эскиз в моей сумочке, – тихо отвечает она.
– Зачем он полез в твою сумочку? И часто он роется в твоих вещах?
– Он не рылся, просто искал ключ от моей машины и наткнулся на эскиз.
– Сложенный вдвое листок, совершенно не похожий на ключ, – иронизирую я.
– Одним словом, он его нашел! – повышает она голос. – Нашел, и у него есть свое мнение насчет платья.
– Ему не положено, – возражаю я, изо всех сил скрывая раздражение. – Платье – это сугубо твое. Оно должно ему нравиться, потому что оно нравится тебе, потому что оно делает тебя счастливой.
– А ему не понравилось.
Я слышу, что она вот-вот сорвется, поэтому стараюсь говорить с ней ласковее.
– Ну и ладно…
– Если я знаю, что ему не нравится, то для меня все
