Руссо и Революция. История цивилизации во Франции, Англии и Германии от 1756 г. до 1756 г. и в остальной Европе от 1715 г. до 1789 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
12. Это обострило городской ум, но притупило эстетическое чувство; многие города стали удручающе уродливыми, и в конце концов само искусство отказалось от стремления к красоте. Свержение аристократии лишило ее хранилища и суда над нормами и вкусами, понизило уровень литературы и искусства.
13. Промышленная революция повысила значимость и статус экономики и привела к экономической интерпретации истории. Она приучила людей мыслить в терминах физических причин и следствий и привела к механистическим теориям в биологии - попытке объяснить все процессы жизни как механические операции.
14. Эти достижения науки и аналогичные тенденции в философии в сочетании с городскими условиями и ростом благосостояния привели к ослаблению религиозной веры.
15. Промышленная революция изменила мораль. Она не изменила природу человека, но дала новые силы и возможности старым инстинктам, примитивно полезным, но социально проблемным. Она подчеркнула мотив прибыли до такой степени, что, казалось, поощряла и усиливала природный эгоизм человека. Несоциальные инстинкты сдерживались родительским авторитетом, нравственным воспитанием в школах и религиозной индоктринацией. Промышленная революция ослабила все эти сдерживающие факторы. В аграрном режиме семья была ячейкой экономического производства, а также продолжения рода и социального порядка; она вместе работала на земле под дисциплиной родителей и времени года; она учила сотрудничеству и формировала характер. Индустриализм сделал индивида и компанию единицами производства; родители и семья потеряли экономическую основу своего авторитета и моральной функции. Когда детский труд стал невыгодным в городах, дети перестали быть экономическим активом; контроль над рождаемостью распространился, больше всего среди более умных, меньше всего среди менее умных, что привело к неожиданным последствиям для этнических отношений и теократической власти. По мере того как ограничение семьи и механические приспособления освобождали женщину от материнских забот и домашних хлопот, ее привлекали на фабрики и в офисы; эмансипация превратилась в индустриализацию. Поскольку сыновьям требовалось больше времени, чтобы достичь экономического самообеспечения, удлинение интервала между биологической и экономической зрелостью усложняло добрачное продолжение рода и разрушало моральный кодекс, который ранняя экономическая зрелость, ранний брак и религиозные санкции делали возможным на ферме. Индустриальные общества оказались в аморальном междуцарствии между умирающим моральным кодексом и новым, еще не сформировавшимся.
Промышленная революция все еще продолжается, и не в силах одного ума постичь ее во всех ее проявлениях или вынести моральный приговор ее результатам. Она породила новые количества и разновидности преступлений, вдохновила ученых на героическую самоотверженность миссионеров и монахинь. Она породила уродливые здания, мрачные улицы и убогие трущобы, но все это не вытекает из ее сути, которая заключается в замене человеческого труда механической силой. Она уже борется с собственным злом, поскольку обнаружила, что трущобы обходятся дороже, чем образование, а сокращение бедности обогащает богатых. Функциональная архитектура и механическое совершенство - как в мостах - могут породить красоту, которая объединяет науку с искусством. Красота становится выгодной, и промышленный дизайн занимает свое место среди искусств и украшений жизни.
ГЛАВА XXVIII
Политическая драма
1756-92 гг.
I. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА
Промышленная революция была самым главным процессом, а политическая борьба - самой захватывающей драмой второй половины восемнадцатого века в Англии. Теперь гиганты английского ораторского искусства - Чатем, Берк, Фокс и Шеридан - превратили Палату общин в сцену ожесточенных и судьбоносных конфликтов между парламентом и королем, между парламентом и народом, между Англией и Америкой, между совестью Англии и английскими правителями Индии, а также между Англией и Французской революцией. Политическая структура стала каркасом и механизмом пьесы.
Правительство Великобритании было конституционной монархией в том смысле, что король негласно соглашался править в соответствии с существующими законами и традиционными обычаями и не принимать новых законов без согласия парламента. Конституция представляла собой совокупность прецедентов, а не документ, за двумя исключениями. Одним из них была Магна Карта, подписанная королем Иоанном в 1215 году. Другое возникло, когда Вестминстерский конвент в 1689 году, предложив корону Англии Вильгельму Оранскому и его жене Марии, сопроводил это предложение "Актом, декларирующим права и свободы подданных и устанавливающим порядок наследования короны". Этот "Билль о правах", как его кратко называли, утверждал, что "власть приостановления законов или исполнения законов королевской властью без согласия парламента является незаконной"; что "взимание денег для или в пользу короны под предлогом прерогативы без разрешения парламента ... является незаконным"; и добавлял: "Имея поэтому полную уверенность в том, что... принц Оранский... сохранит их [парламент] от нарушения их прав, которые они здесь утверждали, и от всех других покушений на их религию, права и свободы,... лорды духовные и временные и общины... постановляют, что Вильгельм и Мария, принц и принцесса Оранские, будут и будут объявлены королем и королевой Англии, Франции и Ирландии"." Принимая трон, Вильгельм III и Мария II косвенно согласились с ограничениями, которые гордая и могущественная аристократия Англии этой декларацией наложила на власть короля. Когда позднее, в соответствии с "Актом об урегулировании" (1701), парламент на определенных условиях предложил трон ганноверской "принцессе Софии и наследникам ее тела, являющимся протестантами", он предполагал, что она и эти наследники, приняв корону, согласились с Биллем о правах, который отнимал у них всякую власть принимать законы, кроме как с согласия парламента. В то время как почти все другие европейские государства до 1789 года управлялись абсолютными монархами, принимавшими и не принимавшими законы, в Англии было конституционное правительство, которое восхваляли философы и которому завидовала половина мира.
Перепись населения 1801 года1 оценила население Великобритании в девять миллионов душ, разделенных на следующие классы:
1. На вершине - 287 мирских (светских) пэров и пэрис, являвшихся главами семейств общей численностью около 7 175 человек. Внутри этого класса были ранги в порядке убывания: принцы [королевской] крови, герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны. Эти титулы передавались из поколения в поколение старшему сыну.
2. Двадцать шесть епископов - "духовные лорды". Они, а также 287 временных лордов имели право заседать в палате лордов. Вместе эти 313 семейств составляли собственно дворянство; ко всем им, кроме герцогов и принцев, можно было с полным правом применять название "лорд". Менее формальное и непередаваемое дворянство можно было получить путем назначения на высшие должности в администрации, армии или флоте; но обычно эти назначения доставались уже облагодетельствованным лицам.
3. Около 540 баронетов и их жен, имеющих право на приставку "сэр" и "леди" к своим христианским именам и на передачу этих титулов.
4. Около 350
