Руссо и Революция. История цивилизации во Франции, Англии и Германии от 1756 г. до 1756 г. и в остальной Европе от 1715 г. до 1789 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не менее красноречивой, чем "Виндикация", и гораздо более тонкой была другая публикация Берка, вышедшая в 1756 году: "Философское исследование происхождения возвышенного и прекрасного", к которой во втором издании он добавил "Рассуждение о вкусе". Мы должны восхищаться смелостью двадцатисемилетнего юноши, который занялся этими неуловимыми темами за целое десятилетие до "Лаокоона" Лессинга. Возможно, он взял пример с открытия второй книги "De rerum natura" Лукреция: "Приятно, когда ветры волнуют воды в могучем море, наблюдать с суши чужие великие труды; не потому, что приятно смотреть на чьи-то несчастья, а потому, что приятно видеть, от каких зол ты сам свободен". Так и Берк писал: "Страсти, связанные с самосохранением, обращаются на боль и опасность; они просто болезненны, когда их причины непосредственно затрагивают нас; они восхитительны, когда мы имеем представление о боли и опасности, не находясь в действительности в таких обстоятельствах. ... Все, что возбуждает этот восторг, я называю возвышенным". Во-вторых, "возвышенными являются все произведения большого труда, затрат и великолепия, ... и все здания очень большого богатства и великолепия, ... потому что при созерцании их ум применяет представления о величии усилий, необходимых для создания таких произведений, к самим произведениям".32 Мрак, темнота, тайна помогают пробудить чувство возвышенности; отсюда забота средневековых строителей о том, чтобы в их соборы проникал только тусклый и фильтрованный свет. Романтическая фантастика, как, например, "Замок Отранто" Горация Уолпола (1764) или "Тайны Удольфо" Энн Рэдклифф (1794), извлекала пользу из этих идей.
"Красота, - говорит Берк, - это название, которое я буду применять ко всем качествам вещей, вызывающим в нас чувство привязанности и нежности или какую-то другую страсть, наиболее похожую на эти".33 Он отверг классическое сведение этих качеств к гармонии, единству, пропорциям и симметрии; мы все согласны, что лебедь красив, хотя его длинная шея и короткий хвост совершенно непропорциональны его телу. Обычно прекрасное - это маленькое (и тем самым контрастирует с возвышенным). "Сейчас я не припомню ничего прекрасного, что не было бы гладким";34 Изломанная или шероховатая поверхность, острый угол или внезапный выступ будут беспокоить нас и ограничивать наше удовольствие даже от предметов, которые в остальном прекрасны. "Воздух прочности и силы очень вредит красоте. Облик деликатности и даже хрупкости почти необходим для нее".35 Цвет добавляет красоты, особенно если он разнообразный и яркий, но не кричащий или сильный.35 Странно сказать, но Берк не спрашивал, красива ли женщина, потому что она маленькая, гладкая, нежная и яркая, или же эти качества кажутся красивыми, потому что напоминают нам о женщине, которая красива, потому что желанна.
В любом случае Джун Нуджент была желанной, и Берк женился на ней в этом благодатном 1756 году. Она была дочерью ирландского врача; она была католичкой, но вскоре перешла в англиканскую веру. Ее мягкий и нежный нрав успокаивал вспыльчивый темперамент мужа.
Впечатление, произведенное стилем, если не аргументами, "Виндикации" и "Расследования", открыло перед Берком двери. Маркиз Рокингем нанял его в качестве секретаря, несмотря на предупреждение герцога Ньюкасла о том, что Берк - дикий ирландец, якобинец, тайный папист и иезуит.36 В конце 1765 года Берк был избран в парламент от округа Уэндовер благодаря влиянию лорда Верни, "который владел им".37 В Палате общин новый член приобрел репутацию красноречивого, но не убедительного оратора. Его голос был резким, акцент - гибернийским, жесты - неуклюжими, шутки - грубыми, обличения - излишне страстными. Только читая его, люди понимали, что он создавал литературу по мере того, как говорил - благодаря владению английским языком, ярким описаниям, обширным знаниям и иллюстрациям, способности придать философскую перспективу актуальным вопросам. Возможно, эти качества были помехой в Палате представителей. Некоторые слушатели, по словам Голдсмита, "любили смотреть, как он вгрызается в свою тему, словно змея".38 Но многие другие были нетерпимы к его чрезмерным деталям, его отступлениям в теорию, его витиеватым декларациям, его массивным периодическим предложениям, его полетам в литературную элегантность; они хотели практических соображений и немедленной актуальности; они хвалили его дикцию, но игнорировали его советы. Так, когда Босуэлл сказал, что Берк подобен ястребу, Джонсон возразил: "Да, сэр, но он ничего не ловит".39 Почти до конца своей карьеры он отстаивал политику, неприятную для народа, министерства и короля. "Я знаю, - говорил он, - что путь, по которому я иду, - это не путь к преференциям".40
Судя по всему, в годы своего восхождения он много и разумно читал. Один из современников назвал его энциклопедией, из запасников которой все черпали знания. Фокс сделал ему безмерный комплимент: "Если бы он (Фокс) положил на одну чашу весов все политические сведения, почерпнутые им из книг, все, что он почерпнул из науки, и все, что дало ему знание мира и его дел, а на другую - улучшения, которые он извлек из наставлений и бесед своего почтенного друга, то он был бы в растерянности, решая, чему отдать предпочтение".41 Джонсон, который обычно хвалил в малых дозах, согласился с Фоксом: "Вы не смогли бы простоять с этим человеком и пяти минут под навесом во время дождя, но вы должны быть уверены, что стояли с величайшим человеком, которого вы когда-либо видели".42
Берк присоединился к кружку Джонсона-Рейнольдса около 1758 года. Он редко вступал в дебаты с непобедимым дебоширом, вероятно, опасаясь как своего нрава, так и нрава Джонсона; но когда он вступал, Великий Чам наставлял ему рога. Когда Джонсон был болен и кто-то упомянул Берка, доктор воскликнул: "Этот парень вызывает все мои силы; если бы я увидел Берка сейчас, это бы меня убило".43 И все же эти два человека сходились почти во всех основных
