Руссо и Революция. История цивилизации во Франции, Англии и Германии от 1756 г. до 1756 г. и в остальной Европе от 1715 г. до 1789 г. - Уильям Джеймс Дюрант

5. Около шести тысяч (э)сквайров - "джентри", или самый многочисленный класс землевладельцев. Баронеты, рыцари и сквайры, а также их жены составляли "низшее дворянство" и обычно включались вместе с вышестоящими в "аристократию".

6. Около двадцати тысяч "джентльменов" или "леди", живущих на доходы без ручного труда, имеющих герб и предположительно "благородного" происхождения - то есть рожденных в gens, или группе старых и принятых семей.

7. Ниже всех этих слоев находилось остальное население: низшее духовенство, государственные служащие, предприниматели, фермеры, лавочники, ремесленники, рабочие, солдаты и матросы; а также около 1 040 000 "нищих", получавших государственную помощь, и около 222 000 "бродяг, цыган, мошенников, воров, мошенников, фальшивомонетчиков, находящихся в тюрьме или вышедших из нее, и обычных проституток".2

Аристократия, лишь изредка сопротивляясь, доминировала в правительстве благодаря своему богатству (в 1801 году 287 пэров получали двадцать девять процентов национального дохода.3), занимая высокие гражданские и военные посты, пользуясь престижем древних званий и контролируя парламентские выборы и законодательство. В избирательном отношении Англия была разделена на сорок графств (сельских округов) и 203 боро (волостей). В выборах не принимали участие женщины, нищие, осужденные преступники, римские католики, квакеры, евреи, агностики и другие, кто не мог поклясться в верности власти и доктринам Англиканской церкви. В графствах право голоса в парламенте имели только те протестантские землевладельцы, которые платили сорок шиллингов ежегодного налога; таких было около 160 000. Поскольку голосование было публичным, мало кто осмеливался поддержать какого-либо кандидата, кроме того, который был выдвинут главными землевладельцами графства; поэтому относительно немногие избиратели потрудились проголосовать, и многие выборы были решены по договоренности между лидерами без какого-либо голосования вообще. Крупные землевладельцы считали справедливым, что их представительство в парламенте должно быть пропорционально их собственности, поскольку от этого зависит многое в управлении страной и судьба нации; с ними согласилось и большинство мелких землевладельцев.

В районах наблюдалось путаное разнообразие избирательных схем. В Вестминстере (ныне центр Лондона) насчитывалось около девяти тысяч избирателей, в Лондоне в его тогдашней редакции - шесть тысяч, в Бристоле - пять тысяч, и только в двадцати двух районах было более тысячи.4 В двенадцати округах голосовать могли все взрослые мужчины, в большинстве остальных - только владельцы недвижимости; в некоторых кандидаты выбирались муниципальной "корпорацией", которая определялась как "городская олигархия адвокатов, купцов, брокеров и пивоваров, укорененная в самоизбираемой корпорации, которая по королевской хартии обладала исключительным контролем над городской собственностью".5 Некоторые из этих корпораций отдавали свои голоса тому кандидату (кандидатам), чей спонсор (спонсоры) заплатил (заплатили) наибольшую цену. В 1761 году боро Садбери открыто объявил о продаже своих голосов; а на следующих выборах корпорация Оксфорда официально предложила переизбрать своих вице-президентов, если они оплатят долги корпорации.6 В некоторых округах привилегия выбирать кандидата принадлежала по обычаю конкретным лицам или семьям, не обязательно проживающим там; так, лорд Камелфорд хвастался, что при желании он может избрать в парламент своего дворецкого-негра.7 Такие "карманные районы" иногда продавались как товар; лорд Эгремонт купил Мидхерст за 40 000 фунтов стерлингов.8 В некоторых "гнилых районах" горстка избирателей могла послать в парламент одного или нескольких представителей, в то время как в лондонском городе их было всего четыре. Даже когда избирательное право было почти всеобщим, результаты выборов обычно определялись подкупом, насилием или тем, что несговорчивый избиратель был слишком пьян, чтобы голосовать.9 Различными способами 111 "покровителей" контролировали выборы в 205 округах.10 В округах насчитывалось около 85 000 избирателей, в графствах - 160 000, а всего - 245 000.

В результате столь разнообразных выборов в 1761 году в Палату общин вошли 558 членов. Шотландия прислала сорок пять, графства Англии и Уэльса - девяносто четыре, округа - 415, два университета - по два. В Палату лордов входили 224 пэра, мирских или духовных. "Парламентские привилегии" включали в себя право парламента принимать законопроекты, предлагаемые к рассмотрению; взимать налоги и тем самым обладать "властью кошелька"; проверять полномочия лиц, претендующих на вступление в парламент; наказывать - по своему желанию тюремным заключением - любое нанесение ущерба его членам или любое неповиновение его правилам; и пользоваться полной свободой слова, включая иммунитет от наказания за слова, произнесенные в парламенте.

Деление на тори и вигов к 1761 году потеряло почти всякое значение; реальное разделение происходило между сторонниками и противниками текущего "правительства", или министерства, или короля. В основном тори защищали интересы землевладельцев; виги время от времени были готовы учитывать желания делового класса; в остальном и тори, и виги были одинаково консервативны. Ни одна из партий не принимала законов в интересах масс.

Ни один законопроект не мог стать законом, если он не был одобрен обеими палатами парламента и не был подписан королем. Он обладал "королевскими прерогативами", то есть полномочиями, привилегиями и иммунитетами, предоставленными ему английским обычаем и законом. У него были военные полномочия: он был верховным главнокомандующим армии и флота; он мог объявлять войну, но для ее ведения требовались ассигнования парламента; он мог заключать договоры и заключать мир. Он обладал некоторыми законодательными правами: он мог отказать в утверждении законопроекта, принятого парламентом, но тот мог поставить ему условия своей властью над кошельком, и поэтому он никогда не пользовался этим правом после 1714 года; он мог дополнять законы прокламациями или приказами в совете, но не мог изменять общее право или создавать новые правонарушения; в отношении колоний он мог издавать законы по своему усмотрению. Он обладал исполнительной властью: только он мог созывать, провозглашать или распускать парламент; он назначал министров, которые руководили политикой и администрацией. В первые десятилетия (1760-82 гг.) шестидесятилетнего правления Георга Илля часть шумихи была связана с масштабами королевской прерогативы в выборе министров и определении политики.

Право короля издавать законы было ограничено, и меры, предложенные парламенту его министрами, могли быть приняты только после того, как обе палаты парламента убедили его принять их. Это делалось путем политических сделок, обещания или отказа от должностей или пенсий, а также путем подкупа. (В 1770 году более 190 членов Палаты общин занимали назначаемые должности в администрации). Фунты и сливы, необходимые для этих операций, в основном поступали из "гражданского списка" короля - отчета о его расходах на себя и свою семью ("частный кошелек"), на его дома и слуг, на выплачиваемое им жалованье и на назначаемые пенсии. Парламент выделил Георгу III 800 000 фунтов стерлингов в год на этот гражданский список; он часто превышал эту сумму в своих расходах; в 1769 году парламент