Дочь Кузнеца - Ольга Сергеева

Занила с жадностью вслушивалась в оживленный гул двора, занятого отправкой товаров. Она слышала, как рядом с ней рабы опускали все новые мешки, и бочонки и могла только радоваться, что пока ничего не положили сверху на ее ящик. Вот погрузка, кажется, закончилась. Занила услышала шелест разворачиваемого полотна, промасленного, тяжелого, которым для надежности накрыли сложенные на телеге товары. Полотно прикрепили к бортам, потом телега качнулась из стороны в сторону, когда возница забирался на козлы, а затем раздался скрип отодвигаемого засова и открываемых ворот. Сердце Занилы радостно забилось: какой еще звук мог столь красноречиво говорить о свободе, как не этот?!

Телега выехала за ворота и не спеша покатилась по мощеной улице.

Чтобы выбрать наиболее удачный момент для бегства, Заниле нужно было видеть, где они проезжали, поэтому она, не теряя времени, аккуратно приподняла крышку. К счастью ее ящик был не слишком высоким, и между ним и натянутым над телегой полотном оставалось достаточно пространства. Занила приподняла крышку, не решаясь отбросить ее, и перекинула через край ящика ногу, перекатилась сама, свалившись на дно телеги, и осторожно поставила крышку на место, стараясь, чтобы она не стукнула. От сидения в скрюченном виде в ящике ноги Занилы онемели, и теперь их словно покалывали сотни горячих иголочек. Не позволяя себе ни на секунду расслабиться, Занила огляделась по сторонам, отыскивая, в каком месте полотно не прикреплено к борту телеги. Она почти сразу заметила, что возле заднего борта один его угол болтается совсем свободно. Занила уже хотела пробираться туда, но ее внимание привлекли голоса, доносившиеся с козел телеги. Оказывается, возница был там не один. Занила прислушалась, лежа навзничь на мешках с какой-то крупой.

— Что-то в этот раз светлый князь рано за припасами послал, — проговорил один мужчина. По заискивающим ноткам в его голосе Занила узнала возницу — одного свободного, работавшего на Вароха-купца. — Мы только через неделю ждали.

Второй мужчина, сидевший на козлах, хмыкнул. Даже сквозь полотно и отделявшее ее расстояние Занила смогла уловить недобрую насмешку над простым холопом, посмевшим сказать «мы», объединив себя и почтенного купца Вароха.

— Когда понадобились, тогда и приехали, — нехотя ответил он. Его голос был глухим, словно сорванным громким криком. Он не мог быть никем иным, кроме того воина, прибывшего от князя.

— Пир что ли какой затевает его сиятельство? — не унимался наглый возница. Человек князя решил ответить, поняв, что иначе от назойливого попутчика не отделаться.

— Был уже пир. Друга знатного, боярина Родослава провожали.

Боярин Родослав! Звук этого имени стегнул Занилу как хлыстом. Хозяин! Она даже забыла, где она и что она здесь делает, вся обратившись в слух. В ее голове молоточками стучала только одна мысль: неужели она опоздала, и Хозяин уехал из города?! Словно прочитав ее мысли, княжеский человек продолжил:

— Боярин теперь в свое поместье поскакал, в Догату.

Телега подпрыгнула на выбоине, заставив Занилу прийти в себя. Что ж, значит, ей просто нужно действовать быстрее.

Перекатившись через мешки, Занила добралась до задка повозки и, отогнув плохо закрепленный край холстины, осторожно выглянула наружу. Телега катилась по улице, постепенно просыпающейся княжеской столицы. Солнце уже успело взойти, и его бледно-золотой свет заливал крыши домов, но мостовая еще оставалась в тени. Из ворот домов, мимо которых они проезжали, уже начали выходить люди: женщины, направлявшиеся с ведрами к колодцу или на рынок за свежими продуктами, и мужчины, торопившиеся на заработки.

Занила посмотрела вокруг. Впереди улица резко изгибалась. «Сейчас!» — поняла Занила. Дальше тянуть было опасно. Еще больше отогнув край холстины, она свесила ноги с телеги и легко спрыгнула, почти бесшумно приземлившись на деревянную мостовую. Тут же вскочила и бросилась прочь, прижимаясь к заборам. Телега скрылась за поворотом дороги, но Занила не видела этого: она неслась вперед, не оглядываясь. Юркнула в проулок между домов, стоявших не вплотную друг к другу, и помчалась дальше.

Занила устало прислонилась к стене, пытаясь отдышаться, и подняла голову, взглянув на солнце, стоявшее в зените. С тех пор, как она спрыгнула с купеческой телеги, прошло уже несколько часов. Все это время она заставляла себя бежать прочь, не оглядываясь и почти не останавливаясь. Если бы все пошло так, как она задумывала, сейчас она бы уже выбралась за пределы города. Но Занила просчиталась в одном — она не знала княжеской столицы. Не знала ее совсем. В результате она несколько часов плутала по центру Северограда, не в силах выбраться из лабиринта кривых улиц, переулков и тупичков, то удаляюсь, то вновь приближаясь к княжескому детинцу, возвышавшемуся на холме. Заниле уже начало казаться, что он насмехается над ней со своей высоты. Она была близка к отчаянию. Только несколько часов спустя ей совершенно случайно удалось выбраться из этого лабиринта: она просто в очередной раз повернула и вдруг оказалась на широкой дороге, ведущей прочь от холма. Сейчас Занила добралась до выселок.

Занила прислонилась к стене: она больше не могла идти. Она замерзла. Нет, не просто замерзла, она окоченела! Ее шерстяное платье явно не было предназначено для прогулок по морозу, да и обувь из туго переплетенных полосок лыка мало спасала от снега: за недели, проведенные в доме купца, зима в княжеской столице успела вступить в свои права. Ноги Занилы заледенели, она уже давно не чувствовала их. Впрочем как и руки, которые она безуспешно пыталась спрятать в длинных рукавах. Ее трясло, ее зубы стучали, отплясывая какой-то замысловатый танец. Какое-то время ее спасал быстрый бег, но сейчас сил больше не было. Морозный воздух обжигал легкие, каждый вздох причинял ей боль. Ее глаза слезились от солнца и колючего ветра. К тому же она хотела есть. Ее желудок свело судорогой, он издавал заунывное урчание. Она не могла думать ни о чем, кроме еды, даже о том, чтобы продолжить бег.

Занила огляделась. Она выбрала этот проулок для своей передышки не просто так: она словно лесной зверь пришла сюда на запах. В проулке располагалась пекарня, и чудесный запах свеже выпеченного хлеба распространялся по улице. Занила сглотнула голодную слюну. Она уже минут десять наблюдала за тем, как дородный булочник в чистой суконной свите таскает свои изделия, уложенные в плетеные корзины, и складывает их на телегу, стоящую у ворот. Второй раз за утро она наблюдала за погрузкой телеги, но на этот раз цель у нее была совсем иная. Она хотела только булочку, один маленький хлебец!