Счастливая жизнь для осиротевших носочков - Мари Варей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помню, в 1999 году произошло еще одно важное событие: мама согласилась провести домой Интернет. Официальная версия: Интернет был нужен ей для общения с клиентами, неофициальная версия: я больше полугода уговаривала маму, а она никогда мне ни в чем не отказывала. У нас появился мигающий модем, который шипел и трещал при каждом подключении к Интернету. Интернет был дорогим, поэтому нам разрешалось пользоваться им по пятнадцать минут в день, но только после того, как сделаем уроки и накроем на стол.
Мама поставила рядом с компьютером кухонный таймер, старую и выцветшую пластиковую штуковину в форме яблока, который потрескивал, отсчитывая до секунды до рокового звонка, возвещавшего: веселье окончено!
Скарлетт выходила в Интернет только для того, чтобы собрать информацию, необходимую для ее карьеры будущей рок… точнее, панк-звезды. Она могла часами рассказывать об особенностях панк-движения и таких группах, как «Секс Пистолс» и «Дэд Кэннэдиз». Я весь день ждала своих заветных пятнадцати минут. У меня была электронная почта, которую я проверяла раз в две-три недели, чтобы ее не деактивировали, и переписывалась с Дакотой, Эшли и – больше всего – с Гарри, моим застенчивым одноклассником, который почти никогда не заговаривал со мной в школе, но добавил меня в MSN Messenger. Я с ужасной скоростью переключалась между окошками чата, мы посылали друг другу краснеющие смайлики, странные смайлики в виде кусочка пиццы, сердечки – и целые, и разбитые, но всегда пиксельные.
Примерно тогда же Скарлетт решила сочинять собственные песни.
– Какую песню ты хочешь сочинить? – однажды спросила я.
В ту неделю «Пляжное кафе» было закрыто на ремонт. Мы со Скарлетт лежали на песке. Октябрь распугал туристов, и пляж опустел. Было пасмурно, в океане отражалось бледное серое небо, у нас над головами кружили чайки, подгоняемые осенним ветром. Я поигрывала ее каштановыми волосами, разметавшимися по белому песку. Я думала, Скарлетт скажет, что хочет писать песни в стиле Джоан Джетт, Аланис Мориссетт или даже «Оазиса», «AC/DC» или «Нирваны», но она, пропуская между пальцами песок, серьезно ответила:
– Я хочу сочинять песни, которые начинаются медленно, а потом набирают темп.
– Это такой стиль музыки?
– Это мой стиль.
После Дивали мы с Джереми ни разу толком не разговаривали. Он запирается у себя в кабинете с Виктуар, они надевают наушники и днями напролет пишут код.
Если мы сталкивается в коридоре, Джереми говорит:
– Привет, Алиса.
Совсем как и раньше. Невозможно понять, смущен ли он, равнодушен или просто не помнит, как закончился наш вечер. А вообще… в сущности, что было? Мимолетное влечение, которое переросло в недоразумение. (Возможно, и не было никакого влечения, возможно, я все придумала, пребывая в эйфории после курицы масала и поездки на мотоцикле.) Однако мне трудно забыть выражение, которое появилась на лице Джереми, когда он увидел моего феникса. Казалось, он понял, кто я на самом деле.
Печально смотрю на экселевскую таблицу, где в одном столбике указаны щедрые расходы Криса, а в другом – наши несуществующие доходы (единственная ячейка, в которой стоит «0»). Поднимаю голову и вижу, как в опенспейс входят Зои с матерью.
– Fuck, Алиса! – здоровается девочка, махая рукой. Мать, не останавливаясь, тянет ее вперед.
– Привет, Зои, – с улыбкой говорю я.
Невольно разглядываю мать девочки. Я впервые вижу ее лично. Трудно представить более непохожую на меня женщину… Не то чтобы у меня были причины нас сравнивать! Наверное, она на несколько лет старше Джереми. У нее короткие светлые волосы с черными корнями и светло-зеленые густо накрашенные глаза. На правом плече – татуировка в виде птицы. На днях Виктуар сказала, что эта женщина работает скульптором.
Она снова хочет отдать Зои отцу посреди рабочего дня. Видимо, они об этом не договаривались. Вместе с Реда и Виктуар наблюдаем за разворачивающейся перед нами сценой, я – краем глаза, они – как зрители в цирке. Джереми усаживает девочку в своем кабинете и дает ей книгу, после чего берет свою бывшую жену под руку и ведет в переговорную. Как только он закрывает дверь, его лицо словно каменеет. Они начинают ссориться. Точнее, Джереми ссорится, а его бывшая смеется, небрежно пожимая плечами и изредка поглаживая его по щеке пальцами с темно-красными ногтями.
– Он снова даст себя поиметь, – пророчески заключает Виктуар.
– Если повезет, то во всех смыслах этого слова, – добавляет Реда, качая головой.
– Удивительно, насколько сильно мужчины подчиняются своим биологическим инстинктам, – отвечает Виктуар. – Перед нами умный и талантливый мужчина, который мог бы найти себе приятного и честного партнера, но вместо этого повторяет одну и ту же ошибку, а именно: доверяет предавшей его женщине, думая, что на этот раз будет иначе.
– А я думаю, Джереми просто хочет с ней переспать, – отвечает Реда. – Она горячая штучка.
Виктуар презрительно фыркает.
– Красота – это понятие сугубо социальное, оно зависит от эпохи, социального положения и общественных норм места проживания, которые человек впитывает с самого рождения. Более того, физические характеристики кратковременны, поэтому глупо выбирать сексуального партнера по красоте.
– Хорошо, – смеется Реда, – а как ты выбираешь себе сексуальных партнеров?
– На основе объективных и поддающихся количественной оценке критериев. Например, мой партнер должен быть мужчиной в возрасте от двадцати четырех до двадцати шести лет, иметь сексуальный опыт как минимум с двумя разными партнерами и максимум с пятью, чтобы снизить риск заболеваний, передающихся половым путем, не иметь в семье генетические заболевания, обладать IQ не ниже 120, обладать здоровым индексом массы тела, что снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний, обладать желанием создать семью, поскольку это наша главная социальная функция. И, само собой, иметь подписку на «Нетфликс».
– Мне двадцать восемь, – говорит Реда, – зато у меня есть подписка на «Нетфликс».
– С прискорбием сообщаю, что ты не соответствуешь всем критериям, чтобы стать моим сексуальным партнером.
Лукаво блеснув глазами, Реда поправляет бейсболку «Янкис».
– Не то чтобы я выдвигал свою кандидатуру…
– Алиса, ты тоже не соответствуешь критериям, – считает нужным сообщить мне Виктуар, – поскольку не являешься особью мужского пола.
– Какая жалость, – бормочу я, все еще наблюдая за Джереми и его бывшей женой.
Как Виктуар и предсказывала, Джереми успокаивается, и его бывшая уходит, послав ему на прощание воздушный поцелуй.
– У них совместная опека, – объясняет Виктуар, словно слыша вопросы, которые проносятся у меня в голове, – но эта женщина часто без предупреждения оставляет Зои на отца. На днях Джереми жутко злился, потому что бывшая жена попросила у него денег на оплату школьной столовой, и он понял, что все это время она за нее не платила.
– Ему следует получить полную опеку, – через некоторое время говорит Реда.
Судя по всему, он не хочет работать, но хочет делиться рабочими сплетнями.
Виктуар отрывается от экрана компьютера и пожимает плечами.
– Да, но бывшая жена не хочет лишиться прав, а Джереми не хочет идти в суд. Тем более что он до сих пор ее любит.
– С чего ты взяла?
– Мы с Джереми работаем вместе. Для того, чтобы построить здоровые профессиональные отношения, я наблюдаю за ним, слушаю его разговоры по телефону, читаю его электронные письма и текстовые сообщения.
Смотрю на Виктуар во все глаза.
– Ты читаешь его электронные письма и текстовые сообщения?!
– Да, я взломала его ящик. Чтобы построить прочные социальные связи, нужно узнать людей, с которыми работаешь.
– Нельзя читать чужие письма. Это бестактно.
– Алиса дело говорит, – поддакивает Реда.
– О… Я не знала о таких социальных условностях, – нахмурившись, отвечает Виктуар. – В таком случае ваши письма я больше читать не буду. Да и потом, они совсем не интересные, – заключает она.
Дневник Алисы
Лондон, 27 февраля 2012 года
Брююююююсиииии!!!
Я помирилась со Скарлетт!!!!! Не знаю, достаточно ли этих восклицательных знаков, чтобы передать мою эйфорию.
Она позвонила вчера около семи. Оливер ничего не сказал, но,
