Тротиловый эквивалент - Лев Пучков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Напомним: сейчас далеко не лето, хлопцев уложили в «скрадки» в конце «собачьей вахты» – примерно в шесть утра, сейчас 9.45… И фиг с ним, что ватиновая подкладка под брюхом да на тебе теплый «комбез» с капюшоном – попробуй вот так вылежать несколько часов, не дрогнув ни единым мускулом, а потом, без разминки, в нужное время произвести снайперски точный выстрел! Для тех, кто совсем не в курсе: это просто на пределе человеческих возможностей.
Попробуйте закопайтесь у себя во дворе, оставив крохотную щелку для глаз, и полежите часок даже летом. И вам сразу все станет понятно…
Глебыч имел обычный безмятежный вид и размышлял, как славно он сегодня проведет вечер у товарищей из бригады: у зампотыла именины, вот ужо присядем!
Помимо вида Глебыч имел на левом рукаве дурацкую санитарную повязку, а из-под бушлата торчал воротничок заправленного в штаны белого халата.
Насчет повязки и халата настоял Костя. Глебыч по легенде – медик, специально взятый для проведения «наркоанализа». Это для пущей достоверности, чтобы убедить Сулеймана в неукоснительном соблюдении с нашей стороны всех пунктов договора.
Любому мало-мальски сведущему человеку известно, что в нормальном варианте допрос под «наркозом» проводится в условиях медицинского стационара, с обязательным присутствием врача-анестезиолога, который, собственно, и должен вводить препарат. Товарищ, который собирается пренебречь этим правилом и провести подобный допрос в полевых условиях, должен быть готов к проявлениям со стороны «пациента» нетипичных реакций на препарат и иметь многократный опыт участия в подобных мероприятиях.
Иванов такого опыта не имел – у военной контрразведки иные методы добывания правдивой информации, и, вообще говоря, никакого допроса проводить не собирался. Но чтобы заставить Сулеймана поверить в реальность происходящего, дать ему возможность доставить к точке встречи живого сапера и вообще создать деловую обстановку, Глебыча сделали медиком. Он более других членов команды подходит на роль врача – вид у мастера был совсем не военный. Кроме того, по заверению Кости, врач – это…
– …некое гармонизирующее начало. Положительный субстрат, гарант милосердия. Врач – не боец, его можно не брать в расчет при оценке соотношения сил. Объект должен реагировать на врача позитивно…
А дурацкая повязка и халат нужны для проявления со стороны объекта инициативы «позитивного суппорта». То есть, если Сулейман спросит: «А это что за хрен с бугра?» и получит ответ: «Это наш медик», будет маленькая натяжка по части доверия. Потому что этого врача рекомендует враг. Если же Сулейман сам оценит безмятежный вид Глебыча, в совокупности с аксессуарами – халатом и повязкой, и сам уточнит: «Это врач, что ли?», то в ответ останется лишь небрежно кивнуть и уточнить «Угу. Допрос с препаратом, без врача – никак…»
Вот таким образом все обосновал умный «жих» команды.
Сейчас Костя сидел у костра и опять чувствовал себя голым. Примерно как в тот раз, на базаре. Это, видимо, оттого, что в свое время всякой дряни по профилирующим предметам начитался. Вася бы, например, сейчас просто сказал:
«…Как-то оно тут того… Не того… Не фонтан, короче…» А Костя чувствовал именно это. Позади ощетинился стволами ВОП – слабое утешение и потенциальная угроза похлеще, чем «духи». До ВОП – двести метров, до посадок – пятьсот с гаком. В посадках наверняка не будет «зушек» и «АГС». Кто страшнее? Не дай бог, что-то не срастется – при первых секундах огневого контакта свои же и снесут к известной матери.
Сулейман на встречу припрется с поясом… Если «силовики» сработают не так, как надо, то-то будет весело!
Костя зажмурился и представил себе картинку: сочный шлепок, судорожный вздох, скрюченная рука рвет кольцо на поясе, оглушительный взрыв в узком кругу «переговорщиков», и…
– И мясо… – пробормотал Глебыч, с удовольствием причмокнув губами. – С кровью… Мно-ого мяса…
Костя дико вытаращился на лжедоктора и чуть не поперхнулся чаем. Коллеги из команды иногда удивляют. Не по профессиональной части, тут все понятно. А по жизни. Как брякнут что-нибудь – вроде бы невпопад, о своем, а по сути получается как раз в точку.
– Типа барбекю, – пояснил Глебыч, заметив странный взгляд товарища. – Михалыч делает. Радиатор на сильный огонь, на решетку – крупные куски. Сверху корочка такая, быстро схватывается. А внутри – сочная мякоть, с кровью. Они свинью будут резать, с осени кормили…
Ага, Глебыч предвкушает вечернее застолье среди своих. По поводу обстановки не напрягается, расслаблен, как будто друга в гости ждет. Правильно, жизнь продолжается. Стрелять из посадок вот так сразу никто не будет, они сюда на обмен приедут. Вон гарант стоит: «Рафик» с Аюбом, окруженный отделением уиновского спецназа. Прямо перед БПМ, под прицелом. Да и вертушки висят, этак радужно стрекочут, лаская слух…
***В 09.55 «Беркут» сообщил:
– Есть контакт. Три транспорта из Садового. Минут через пять будут.
– Понял, спасибо, – Иванов встал со стула, потянулся и размял плечи – словно к рукопашной готовился. Затем поднял руку вверх и, чуть возвысив голос, сообщил:
– Хлопцы – готовность номер один. Голос подайте.
– Готов, – сообщила едва заметная кочка в тридцати метрах левее точки встречи.
– Готов, – продублировала такая же кочка в тридцати метрах справа.
– Всегда готов, – завершил перекличку голосом Петрушина крохотный кустик спереди, в десятке метров слева от полевой дороги, уходившей к посадкам.
– Ну и славно, – Иванов на голоса головы не поворачивал, словно боялся взглядом выдать направление незримому противнику в посадках. – А мы?
– Да мы-то что… – сказал Костя. – Че нам, кабанам…
Иванов поправил «стрелку», висящую на резинке в рукаве, и счел нужным напомнить:
– «Стрелки» – только в крайнем случае. Если уж совсем ситуация в штопор ляжет. Смотреть честно, глаза не прятать… Да ладно, чего я – не маленькие…
– Кто «в жопу» подаст? – неожиданно уточнил Глебыч.
– Ну вот… – Иванов нахмурился и покачал головой. – Получается, ты один у нас умный?
В качестве команды на нейтрализацию Сулеймана определили фразу «Пошел в жопу!». В формате переговоров такая фраза совершенно недопустима, риск, что кто-то скажет ее без повода, отсутствует. Как только «в жопу» прозвучит, тот стрелок в «скрадке», что будет находиться ближе всех, должен сработать. Система отстрела произвольна, окажется объект в створе – могут стрелять сразу двое, а то и все трое разом. Антидот присутствовал в тройном количестве.
«Дома» тренировались «насухую», отрабатывали взаимодействие с переговорщиками, приучали держаться рядом с объектом так, чтобы не перекрывать сектора «стрелкам». А кто конкретно подает команду – точно не определились.
Как-то не подумали. Кажется, какая, в принципе, разница? Хоть хором ори, лишь бы момент был благоприятный.
– Нет, так не пойдет, – решил Иванов. – Каждый будет смотреть на другого, вдруг провороним… Так…Сулейман будет сосредоточен на мне… Пусть Костя подаст. Он у нас чуткий, не проскочит мимо благоприятного момента…
Ровно в 10.00 на связь вышел Сулейман:
– Иван, что за дела? Почему вертушки летают? Переговорщики переглянулись – частоту абреку никто не давал! Шибко жирно будет. Значит, его наблюдатели слушали радиообмен, «сняли» частоту сканером. Молодец, умница.
– Держи, – Иванов протянул Косте рацию. – Мои надежды не оправдались…
– Иван?
– У нас обмен, поэтому и летают, – ответил Костя. – Смотрят за порядком.
– Так не пойдет, Иван, – чуть помедлив, заявил Сулейман. – Пусть сядут и моторы заглушат.
– Сейчас с руководством переговорю, – сказал Костя. – Но ничего не обещаю.
– Нет, ты лучше пообещай, – рация издевательски хмыкнула. – А то никаких дел не будет. Это условие. Ты понял?
– Понял, понял…
– Беркут – посадка, – скомандовал Иванов, забрав рацию у Кости.
– Понял, Беркут… – вертолеты заложили вираж и начали снижаться.
Такой поворот событий был предусмотрен, с летчиками имелась соответствующая договоренность и даже удобное место для посадки определили.
Иванов просто надеялся, что Сулейман поскромничает, не станет наглеть и попрется на обмен при наличии висящих в воздухе вертушек. А он, мерзавец, не пожелал отказывать себе в такой маленькой слабости…
Особой трагедии тут не было. Летчики заверили: моторы прогреты, запустить винты и подняться в воздух – дело трех минут. Что успеют за эти три минуты сделать «духи» – это уже другой вопрос…
Вертолеты сели за позициями ВОП, с противоположной от посадок стороны – тотчас на прикрытие вырулили из окопа две «БМП», рядышком присели на колено с десяток солдат. Винты, выдав затухающую карусель, вскоре перестали крутиться. В воздухе повисла напряженная тишина.
