Новороссия. Год войны - Сергей Часовских

Крымский «Беркут» в это время в полном бездействии сидел на своей базе в Симферополе, забаррикадировавшись с помощью мешков с песком. Бойцов можно понять – они вернулись из Киева в простреленных автобусах, на одних ободах. Им сказали, что всех их будут судить, они видели, как их коллег заставляли вставать на колени и просить у украинского народа прощения за то, что они выполняли свой долг. Поэтому и заняли круговую оборону.

Стрелков в это время проводил множество переговоров с украинскими военными, расквартированными в Крыму. Они были дезорганизованы киевским переворотом и калейдоскопом стремительно меняющихся событий. Александр Турчинов, как новый «президент» и «верховный главнокомандующий», уже отдал письменный приказ украинским военным в Крыму – в случае штурма воинских частей или военных кораблей стрелять на поражение.

Однако эти приказы так и не были выполнены во многом благодаря идее Чалого о выплатах для украинских военнослужащих. Сделано было просто и справедливо. Тот, кто хотел остаться в составе Украины, получал билет до родного Львова или Тернополя и по тысяче гривен на сутки пути. Те, кто хотел выждать развития событий или перейти на сторону России, получали по 5 тысяч гривен. И люди уходили из воинских частей – сидели дома, звонили оставшимся по мобильникам, рассказывали, как им хорошо, и советовали поступать так же. Так была вымыта решимость нажать на курок.

Потом стало понятно, что Россия на стороне «Русской весны» и началась совместная работа севастопольских народных властей со спецслужбами. На совещаниях за одним столом сидели представители Черноморского флота, севастопольские сотрудники СБУ, контрразведки, милиции, самообороны…

Тогда против «Русской весны» бандеровцами была брошена ещё одна сила – крымские татары.

Татарский вопрос в Крыму всегда стоял очень остро. Особую активность здесь всегда проявлял Мустафа Джемилев, глава крымско-татарского Меджлиса27 и по совместительству агент турецких спецслужб. По данным СБУ Джемилев получал от турок ежемесячную зарплату в 50 тысяч долларов. Ещё 3 млн. долларов было вложено турецкими спецслужбами в его Меджлис28 в 2008—2012 годах. Координируемый турецкими дипломатами «парламент крымско-татарского народа» доставлял крымским властям немало хлопот – занимался самозахватом земель, «крышевал» бизнес, произвольно распоряжался средствами спонсоров, принимал на лечение чеченских боевиков. Каждый год 18 мая Меджлис29, наплевав на остальных крымчан, проводит автопробег по ялтинскому шоссе в честь Дня памяти о депортации 1944 года, парализуя трассу на целый день. Естественно это никак не добавляло симпатий между русскими и татарами – многие десятилетия отношения между ними остаются весьма натянутыми.

Из-за своей русофобии официальный Киев всегда предпочитал закрывать глаза на эти неприглядные факты. Украине крымские татары нужны были именно в таком качестве: как полубандитская организация, своеобразный «Татарский сектор», который в случае обострения ситуации можно бросить против русского населения Крыма. И действительно, крымско-татарские боевики активно участвовали в обоих Майданах. А когда восстал Крым, то крымских татар вместе с украинскими националистами и правосеками бросили в качестве пушечного мяса против активистов «Русской весны».

Сам Джемилев, видя что дело принимает серьёзный оборот, тут же предал своих хозяев и попытался выторговать у Москвы условие – представлять своим «парламентом» весь крымско-татарский народ теперь уже российского Крыма. Но в Кремле были прекрасно осведомлены, что в состав бутафорного Меджлиса30 входят всего 33 человека, «избранных» курултаем из 250 человек. Вся эта надстройка в реальности опиралась всего на 6% крымских татар, да ещё и спонсировалась явно недружественно настроенной по отношению к России Турцией.

Не сторговавшись с Москвой, Джемилев и его соратники стали убеждать крымских татар, что само их переселение из Средней Азии на историческую родину было обеспечено независимой Украиной, а от России нечего ждать кроме очередных репрессий и депортации. Естественно, что татарское население насторожилось. На референдум о независимости Крыма пришла лишь шестая часть крымских татар, чем потом лидеры Меджлиса спекулировали на всех политических уровнях.

26 февраля возле здания Верховного Совета Крыма в Симферополе проходят сразу два многотысячных митинга. С одной стороны – русские жители с российскими флагами, с другой – крымские татары, которые пришли под крымско-татарскими и украинскими флагами, и попытались блокировать здание. Двум десяткам татарских молодчиков с деревянными палками удалось ворваться в здание парламента. Их удалось успокоить только благодаря вмешательству одного из лидеров Меджлиса31 Рефата Чубарова.

В ходе столкновений пострадало около 30 человек, от сердечного приступа скончался пожилой мужчина, участник митинга с русской стороны. Ещё одну женщину в возникшей давке просто затоптали.

Конец возникшей политической неопределённости был положен рано утром 27 февраля, когда в дело включилась Россия, после чего процесс «Русской весны» пошёл без сучка и задоринки.

В половине пятого утра 120 российских военнослужащих без знаков различия, кинув свето-шумовую гранату, захватили здания Правительства и Верховного Совета Крыма. На обоих зданиях вывешиваются огромные российские флаги. Стрелков со своими бойцами в это время берёт под контроль аэропорт Симферополя.

С рассветом «зелёные человечки» начали собирать и загонять крымских депутатов на сессию; по разным оценкам, пришло примерно 50 человек. Журналистов внутрь не пускали, а у депутатов при входе отбирали телефоны. После чего парламентариев заставили отправить в отставку правительство Крыма и назначить премьер-министром Сергея Аксёнова. По телефону это назначение было согласовано с законным президентом страны Виктором Януковичем. Таким образом, никакой положительной роли в воссоединении Крыма и России крымские органы власти и милиция не сыграли. Всё решила политическая воля Кремля, русский спецназ, деятельность Аксёнова-Чалого-Стрелкова и народная поддержка крымчан.

При этом всему миру был продемонстрирован новый облик российской армии и спецназа – новая техника, экипировка, вооружение, средства связи, разведки и управления, современная, адекватная обстановке тактика действий. Не случайно 27 февраля был объявлен в России Днём Сил специальных операций.

На следующий день в Киеве собрался Совет национальной безопасности и обороны (СНБО). Вопрос стоял один – как реагировать на события в Крыму? В числе присутствовавших были президент Турчинов, премьер-министр Яценюк, глава МВД Аваков, глава СБУ Наливайченко, генпрокурор Олег Махницкий, министр обороны Игорь Тенюх, глава СНБО Парубий, а также лидеры фракций (в том числе и освобождённая из тюрьмы Юлия Тимошенко). Их присутствие потребовалось, поскольку в случае принятия решения о введении в стране военного положения его должна была поддержать Верховная Рада.

Каждый высказывал своё мнение по поводу происходящего. Наливайченко «порадовал» информацией, что украинские силовики деморализованы и не воспринимают новую власть как законную. Аваков сообщил, что большинство населения Крыма занимает пророссийскую, антиукраинскую позицию.

Министр обороны Тенюх попросил дать разрешение на приведение Вооружённых сил Украины (ВСУ) в полную боевую готовность и предупредил, что административные здания в Крыму захватывает спецназ, который прошёл боевую выучку в горячих точках России.

Правда, реально боеспособными у Тенюха на тот момент были всего 5—6 тысяч украинских военнослужащих: «Их можем бросить в Крым, но это не решит проблему Крыма. Мы их там просто положим. А что делать с тысячами километров границы и подготовкой России к вторжению? Когда зайдут утром со стороны Черниговской области, то к вечеру уже в Киеве будут! Мы не готовы к полномасштабной войне. Нам нужно время. Нам нужна помощь. Нужна жёсткая реакция мира, всего международного сообщества», – сетовал министр.

С ним был согласен и премьер-министром Арсений Яценюк: «Туда, кроме военных, приедут чеченцы, если уже не приехали, там будет этнический конфликт, и нас обвинят как центральную власть в том, что мы спровоцировали конфликт и кровь в Крыму. Россия сразу введёт войска на материковую Украину. По данным министра обороны, у нас нет сил Киев защитить. Поэтому мы должны тянуть до последнего, на крайних позициях пойти на политические переговоры по предоставлению дополнительных прав автономии. Нужно выиграть время, чтобы реанимировать в стране силовой блок».