Становление - Дмитрий Чвилев

— Второе. Принести ему на блюдечке живого эльфа из ветви Макмиллан, причем обязательно из правящей верхушки. Мол, творится у них что-то неладное, эманации магические над их частью леса нездоровые. Планета, дескать, страдает и магический фон тоже, — продолжил рассуждения я. — Сложнее, но тоже выполнимо. Благо опыт проникновения к остроухим уже есть. Как Макс вернется, так и займемся этим, с магической поддержкой.

— И третье, — подытожил сожитель. — Слетать на остров ЛаВэй и достать там кровь Абры. Вот тут полная задница. Коллегу моего позапрошлого носителя, Валлидратиса, именно на этом острове и грохнули. Взяли и банально загрызли. Говорил я этой дуре — не суйся, не спеши, подготовься. Не послушалась. Своевольная баба была, с премерзким характером. Поделом.

— Ну загрызли и загрызли. К чему ты это?

— К тому, что колдунья она была, и далеко не из последних. Как и Валли — в число лучших учеников входила. Чтобы такую взять и загрызть… К тому же в те времена почти половину острова населяли драконы. Реальные, живые драконы. Разумные.

— Попадалово.

— Именно. Так что будем готовиться. Надеюсь, ты не против.

— Не против. Жизнь дороже.

— Вот и чудненько, — обрадовался Каин. — Тогда из тех вещей, что мы привезли, мою сумку хватай и предупреди, что будешь отсутствовать несколько дней.

Ирван известию о моем очередном отъезде лишь обрадовался.

— Не переживайте, сир, справимся без вас, — поклонился он, провожая меня. Вон как сияет, аж вся рожа довольная. Явно что-то замышляет.

— Итак, приступим, — отвлек меня сожитель. — Лови мыслеобраз координат. Нам туда.

Димитрий, где-то в горах

Небольшую пещерку освещал свет фонаря и нескольких принесенных с собой факелов. В углу, прямо в скате, находилось небольшое углубление, выточенное в горной породе течением. Этакая природная купаленка, идеально подходящая для наших целей. В данный момент она была заполнена непонятной жидкостью преотвратного вида.

Если верить сожителю, то мы находились прямо над гротом с подземным источником, а в купаленку поступали его воды. В этих горах, точнее — в этой пещере, в силу климатических, геологических и магических условий, она становилась целебной и обладала некоторыми колдовскими свойствами, что нам и требовалось. Правда, это была не совсем вода, особенно после некоторых махинаций внутреннего собеседника. Точнее — совсем не вода.

— Я туда не полезу. Нет и все. Ни под каким предлогом, — еще раз осмотрев получившийся результат, категорично заявил я Каину.

— Ну Димулечка, ну пожалуйста, — залебезил он. — Ну что ты как маленький ребенок. Подумаешь, выглядит страшно.

— Нет!

— Тут нельзя хочу — не хочу. Надо и все. Подумаешь, пахнет ужасно.

— Нет!!

— Ты струсил, значит, да? Жалкий, слабовольный слизняк! Подумаешь, на кислоту похоже.

— Нет!!!

— Значит, отказываешься, да?

Я еще раз посмотрел на пузырящуюся в купальне гадость, от которой шел пар и невыносимый смрад. По виду она была похожа на кока-колу, которую смешали со стухшими склизкими макаронами, стиральным порошком и болотной тиной, а затем хорошенько прокипятили и разбавили концентрированной серной кислотой. Не полезу. Ни. За. Что.

— Отказываюсь.

— Говорил же — давай по-хорошему, — Каин вздохнул, сетуя на мою упертость. — Сам напросился.

И перехватил управление.

Плюхнула жижа, принимая мое тело. Щиколотки, колени, таз, грудь, шея. Там, где субстанция касалась кожи, начиналось ужасное жжение и невыносимый зуд. Все рецепторы вопили об опасности, но тщетно. Если бы сожитель не контролировал управление, то меня бы тут же вырвало — запах был преотвратным, слишком мерзким, чтобы его можно было спокойно вдыхать. Подбородок, уши, губы, нос…

Затем эта гадость сомкнулась над моей головой и наступила кромешная тьма.

Максимиллиан

Одно я уяснил точно — старикан был мерзкий. Куда более мерзкий, чем можно было сказать о нем по первому взгляду. Началось все с того, что едва мы переместились в горы, как он ввел запрет на магию — и это были еще цветочки!

— Настоящий кудесник способен справиться и своими силами — иначе какой же он кудесник? — заявил магистр, щелком пальцев перекрывая мне доступ к силе.

Тщетно попытавшись обойти блокировку, я злобно сплюнул.

Конт ехидно прищурился:

— Значит, уже чувствуешь, да?

Ничего не оставалось, как молча кивнуть. Как оказалось, после инициации присутствие вокруг магии настолько сильно повлияло на мое тело и разум, что жить без нее оказалось невыносимо. С каждой минутой, а то и секундой, я чувствовал себя все хуже и хуже, будто наркоман в последней стадии героинового истощения. Такими темпами, глядишь, скоро молить о новой дозе буду, разве что не наркотика, а энергии.

Старик прервал мои рассуждения и пояснил:

— Уж не знаю, что такое героин, но магическая энергия и есть наркотик. Вызывает привыкание, а со временем и зависимость. Многие самоучки, у которых не было должного обучения, лишившись ее в силу каких-либо обстоятельств — умирают. Быстро и незатейливо. Пуф — и нету человека. Точнее мага. И да, я читаю твои мысли. Ты прост, как открытая книга, и туп, как пень. Образно выражаясь, конечно.

Пресекая взмахом руки все мои вопросы, магистр продолжил:

— Слово «маг» мне не нравится. Это слишком грубое обозначение существа, способного повелевать незримыми энергиями. Куда более подходит определение «кудесник». Настоящий маг умеет чувствовать и контролировать магические потоки, умеет сплетать из них заклятия и заклинания. Но много ли ума для этого надо? Черпай из окружающего пространства энергию да вкладывай ее в свой посыл. И вот, готовый результат. Это самое простое, на что ты, бестолочь, только и способен.

Я возмущенно засопел. Конт, не обращая внимания, продолжил:

— Настоящий же кудесник, помимо всего этого, умеет обращаться к своим внутренним резервам. Мало ли какая ситуация в жизни. Попадешь в места, где магии нуль. И сожрут тебя там, ибо колдовство творить не сможешь — энергии не будет. Или в битве магической, в дуэли. Выигрывает всегда тот, кто помимо общей силы еще и свою имеет, уникальную. Понимаешь?

Я кивнул.

— Ничего ты не понимаешь! — отмахнулся старик. — Смотри!

Он вскинул ладонь вверх, и над ней заплясало черное пламя, переливаясь голубыми всполохами.

— А хотя нет. Для тебя, дурака, это еще слишком сложно. Ты же только низшие уровни энергии видишь.

Пошевелив рукой, Конт сменил темное пламя на привычный мне файербол.

— Видишь ту скалу?

Я вновь кивнул. Высокая, ровная как столб. Хорошая мишень.

Магистр щелкнул пальцами, и огненный шарик сорвался с его ладони, с места развив поразительную скорость. Секунду спустя грохнул взрыв.

Еще один щелчок пальцами — и воздух рядом замерцал, сгущаясь и превращаясь в небольшой овал салатового цвета. Рябь на нем сменилась волнами, а затем полосками, напоминая неисправный телевизор. Наконец, появилась картинка, демонстрируя вблизи ту самую скалу-столб.

Файербол особых повреждений не нанес — лишь небольшое выжженное углубление да трещины вокруг него.

— А теперь смотри еще раз, — отвлек меня старик. — Видишь?

Над его ладонью вновь закружился файербол, однако на этот раз в нем что-то неуловимо изменилось. Присутствовала некая неправильность, которую я никак не мог ухватить. Все попытки ее увидеть провалились с треском.

— Не вижу, — грустно признался я. — Разве что вокруг какой-то ореол чудится. То появится, то пропадет.

— Надо же, какой способный, — удивился старик. — А если так?

Он чуть покрутил кистью, меняя направление вращения огненного шара.

— Цвет изменился? — неуверенно произнес я. — Темнее стал, что ли.

— И вправду способный, — удовлетворенно кивнул магистр. — Значит, не придется тебе, бестолочи, разжевывать по десять раз элементарные вещи. Смотри!

Файербол сорвался с ладони и полетел к цели. На этот раз взрыв прогремел куда громче.

Картинка в овале пошла волнами и сменилась, показывая место попадания второго заклинания. Угольно-черная дыра, размерами превосходившая сам огненный шар в несколько раз, сквозь которую можно было разглядеть летевшие вдалеке облака. Прожгло насквозь.

— Разницу понял? Первый удар был из обычной энергии, второй — с добавлением моей собственной, личной. А теперь, бестолочь, приступим к обучению…

День пролетел незаметно. Под вечер, когда мы добрались до ночлега, я едва переставлял ноги. Жил старик в пещере, уютно и симпатично обставленной. Мебель, гобелены на стенах, толстые мягкие ковры, бесчисленные книги в стеллажах. К сожалению, мне было не до разглядывания обстановки — я был выжат, как лимон из студенческой столовой. Безжалостно и досуха. А потом еще раза три — вдруг что осталось?