Радужные надежды - Аманда Престон

— Мэрианн, давай посмотрим на проблему с другой стороны. На Канарах полно отелей. Станет ли людям лучше оттого, что вырастет еще один? Тем более что он будет вовсе не дешевый. Тогда какая нам разница по большому счету?

Наступило молчание. Вместо возгласов возмущения — полная тишина. Подождав некоторое время, Рэндалл заподозрил, что секретарша бросила трубку.

— Эй, ты все еще там? Скажи что-нибудь!

— Нет, это ты скажи что-нибудь, а то я позвоню в службу спасения или куда там еще… Короче, вызову к тебе «скорую психиатрическую». Ты, кажется, и в самом деле спятил, Рэндалл Харриот!

Ее собеседник хмыкнул, взглянув на приоткрытую дверь спальни Шэрон. Поскольку он стоял в противоположном от нее конце гостиной, вряд ли хозяйка дома слышала разговор.

— Понимаешь ли, у меня изменилась система ценностей. Я больше не вижу нужды грызть другим горло из-за денег. А теперь возьми ручку и пиши. Это мой новый номер телефона. Отныне звони сюда.

Секретарша послушно записала, повторила на всякий случай цифры, а потом все же спросила:

— Ты съехал со своей виллы? Странно, сам же говорил, что она очень хороша — вид на море, отдельный пляж…

— Я живу у соседки.

Снова воцарилось молчание. Потом Мэрианн произнесла с легким отвращением:

— Снова женщины, да? Ты же вроде решил с ними завязать. Так, значит, это она повинна в странных изменениях, произошедших с тобой… Вот уж воистину говорят: седина в бороду — бес в ребро.

— Это не то, что ты думаешь, правда. Соседка — молодая женщина. Она беременна и нуждается в заботе, а родственников у нее нет…

— Беременна! — Мэрианн почти кричала. — Как ты можешь за ней ухаживать? Ты же никогда не был рядом с беременной женщиной! Тоже мне, сиделка!

— Все когда-то случается в первый раз, — сердито буркнул Рэндалл и поспешно сменил тему: — А Джейк в офисе?

— Кажется, да.

— Сообщи ему номер, который я тебе продиктовал. Пусть позвонит мне, когда будет свободен.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Нет. Просто жди документов, я скоро их пришлю. Передашь их Джейку.

— Рэнди…

— Если ты снова начнешь читать мне мораль, — свирепо предупредил тот, — я тебя уволю. Прямо сейчас! Не посмотрю на заслуги перед фирмой.

— Я всего лишь хотела поинтересоваться, поделилась ли Лайра с тобой радостной вестью?

— Она вчера звонила.

И, увы, трубку взял не он. Все было бы куда проще, если бы Шэрон не поговорила с его сестрой. Чистосердечное признание, как известно, облегчает наказание. Расскажи он правду сам, история выглядела бы по-другому. А так…

— Она объявилась сегодня в офисе, чтобы поделиться со мной. Твоя сестра просто на седьмом небе от счастья! Этот мальчик — смысл ее жизни.

— Я в курсе, — мрачно заметил Рэндалл.

Когда Джон развелся с Лайрой, ей следовало продолжать жить, ведь она была еще молода. А вместо этого сестра посвятила себя сыну, вот и испортила его вконец. Глупо было стараться оградить ее от беспокойства за своего отпрыска. Пусть бы знала о его безответственном поведении. Единственное, почему на долю Лайры не выпало больших страданий, — это благородство Шэрон. Она не хотела ни мести, ни денег.

— Ты что-то не слишком рад.

— Напротив, я надеюсь, что Лесли встретил женщину, которая воздаст ему по заслугам.

Проведя неделю в постели, Шэрон начала с ума сходить от ничегонеделания. Она вообще редко сидела без дела, а уж лежать без дела и вовсе тоскливо. Ее раздражало, что она не может сбегать на пляж или хотя бы сходить в кухню за стаканом воды.

Впрочем, врач был доволен ее состоянием. И все же, когда она попросила разрешить встать, ответил отказом. Шэрон с ним спорить не стала. Если он не хочет рисковать, то она — тем более. Что значат ее неудобства по сравнению со здоровьем малыша! Она бы и не на такое пошла ради него.

Рэндалл принес ей кучу книг и журналов, несколько пластинок с хорошей музыкой. Перетащил телевизор в спальню. Повесил второй телефон прямо над кроватью и постоянно приносил вкусненькое.

Он был так добр и заботлив, что злиться на него не получалось. А когда исчез гнев, исчезло и ужасное напряжение. Теперь они с Рэндаллом говорили обо всем — о его работе, о погоде, о еде, о книгах. Не касались только одной темы — обмана.

Общество соседа стало неизменно приятным и желанным. Правда, Шэрон пока не могла поверить, что он действительно делает все только ради нее. Однажды она уже доверилась мужчине — и вот результат!

Размышляя над ситуацией, в которой оказалась, молодая женщина неожиданно пришла к выводу, что ей еще повезло. Если бы она не узнала вовремя, кто такой Рэндалл, их отношения могли бы далеко зайти.

Шэрон прекрасно понимала, что начала в него влюбляться. Слава Богу, что обман сорвал розовые очки с ее глаз. И все же каждый раз, бросая на него взгляд, она чувствовала странную боль в сердце. Да и физическое влечение никуда не делось. Стало еще острее. Зато теперь она смотрела на вещи реально, не витала в облаках.

Интерес Рэндалла к ней понятен — холодный расчет. И ничего не изменилось. Даже если он не солгал насчет Лесли, то все равно не делает секрета из того, что не собирается жениться снова. Максимум, на что она могла рассчитывать, — это короткий роман. А роман с Рэндаллом Харриотом неминуемо разрушил бы даже надежды на счастье, поскольку — Шэрон это прекрасно осознавала — по сравнению с ним померкли бы любые другие мужчины…

Ее внимание привлек приглушенный разговор в другом конце дома. Она прислушалась, но все равно не смогла разобрать, действительно ли кто-то пришел или это снова телефонный разговор. Скорее всего, опять Рэндалл звонит в Оксфорд. В последнее время работа занимала у него все больше и больше времени.

Шэрон старалась убедить себя, что рада этому. Чем меньше она видит его, тем лучше для ее бедного, израненного сердца. Но ей было жаль, что он снова хоронит себя в работе. При виде усталого, осунувшегося лица Рэндалла ей едва ли не плакать хотелось. Неужели бизнес важнее здоровья?

В дверь постучали, и на пороге появился Рэндалл. На губах его играла легкая улыбка.

— К тебе тут посетитель явился, то есть явилась. Я сказал, что на всякий случай предупрежу тебя, чтобы ты успела привести себя в порядок.

Шэрон приподнялась и разгладила простыни. С тех пор как она слегла, ей звонили несколько однокурсников. Но никто еще не навещал.

— Посетитель? Кто?

— Маленькая седовласая старушка. Ее имя тебе, должно быть, знакомо. В Каталонии так обычно называют старших дочерей в честь национальной святыни…

— Сеньора Монсеррат! Но как она добралась сюда? Неужели пешком шла в гору?