Кто в тереме? - Лидия Луковцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немало сокровищ обнаружилось и в самом тереме: предметов быта, интерьера, декора, когда-то снесенных хозяевами в просторный и сухой подвал. Конечно, что-то предоставил краеведческий музей, но все равно, экспозиции были очень скромными. Они занимали только часть дома, многие комнаты пока пустовали.
Сам Никита, в силу возраста, неопытности и склада характера не смог бы без папиной помощи сдвинуть с места эту махину, но потихоньку дело раскручивалось, и о появлении в регионе нового музея начинали упоминать на разных уровнях. Причем, уже не только как заведение, куда можно сводить группу младших школьников на каникулах, но иногда – даже как «новую перспективную точку на туристической карте Юга России».
Людмила Петровна
– Ну, наконец! – радостно ворчала Людмила Петровна, затаскивая дорожную сумку Зои Васильевны в дом. – Хоть одна явилась, лягушка-путешественница, из своих санаториев. Небось, заотдыхалась там, а я тут хоть пропади!
– Как тебе не стыдно! – отмахивалась Зоя Васильевна. – Как сама в Черногорию летала на месяц, так ничего? Мы тебе хоть словечко сказали?!
– Вы вдвоем оставались, а я одна! Я ведь и умереть могла запросто. Вернулись бы – а я на столе, в венках.
– Не болтай! Первой – Милкина очередь.
Они уже давно обговорили очередность своего ухода, в хронологическом порядке, по старшинству. Зое Васильевне следовало быть второй, Людмиле Петровне, как самой молодой из троицы, надлежало проводить подруг в последний путь и проследить, чтобы все было путем, не хуже, чем у людей.
– Я не хочу последней! Почему это именно я должна оставаться одна? – возмущалась Люся.
– Ты моложе нас! Так природа разумно распорядилась, чтоб старшие умирали первыми. Во-первых.
– А во-вторых, почему это ты одна?! Тебе легче! Постучишь в стенку – Лида прибежит, подаст тебе стакан воды.
У всех троих уже и заветный узелок был приготовлен – смертное, но каждые два-три года приходилось проводить в нем ревизию. Становились маловаты юбка или блузка – килограммы неумолимо прибавлялись – или неожиданно возникала нужда в новой ночнушке, и она временно выдергивалась из узелка.
Мила вообще была в плане одежды человеком непредсказуемым – вдруг у нее возникало дикое желание пощеголять в блузке или юбке, купленных в качестве последнего земного наряда. Юбочка вдруг оказывалась фасона, модного в сезоне, или рисуночек блузки был в тренде. Ее смертный наряд обновлялся с завидной регулярностью.
Их приятельница Катя Мокрова высмеяла консервативный подход подруг.
– Сейчас в ритуалках тебя на раз обрядят, чего заморачиваться? Были бы деньги. Я гробовые накопила, а дальше – проблемы моих детей.
Столь легкомысленный подход пофигистки-Кати дамы не одобряли. Эти ритуальщики, уж они обрядят, в аляповатый фланелевый халат или лавсановый сарафан, сшитый из завалявшегося на каком-нибудь складе неликвида тюка! Им претила мысль явиться в мир иной, одетыми черт-те во что.
Зоя Васильевна с поистине материнской кротостью слушала бурчание подруги. Она ее так понимала! Она и сама соскучилась, расставаться на длительный срок им приходилось крайне редко.
– Давай, рассказывай, как дошла до жизни такой!
– Ну, что рассказывать?.. – интересничала Зоя, переполненная впечатлениями.
– Все! – конкретизировала Люся.
– Ну, я пока переоденусь да умоюсь, а ты на стол накрывай, чайку попьем. Как в музее? Что там у Милки?
– А то ты не знаешь! Небось, каждый день перезванивались. В музее Никитку Бурлаков терзает из-за Гарика. Милка к Новому году вернется – остепененная. То есть, одипломированная. То есть, освидетельствованная. Тьфу, ну или что там им сейчас выдается, после курсов, справка какая-нибудь?
– Точно не знаю, но полагаю – какой-нибудь сертификат красивый, на глянцевой бумаге, чтоб на стене смотрелся эффектно.
– Значит, осертификатенная.
Потом Людмила Петровна жадно внимала, какое превосходное медицинское обслуживание, целительные процедуры, доброжелательный коллектив медработников, интересная культурная программа, приличное питание – все, все просто замечательно было в изложении не избалованной санаторно-курортными лечениями Зои Васильевны.
Среди услышанного особенно заинтересовал один момент. Судьба свела в санатории Зою с ее бывшей однокурсницей Ритой Ганиной. Когда-то у Риты был красивый роман с их однокурсником с физмата Русланом Мурзалиевым.
Если бы Бог изначально, при рождении, вставлял нам мозги, которыми мы располагаем в, скажем, 50 лет, дело закончилось бы свадьбой еще в институте. Увы! Рите подвернулся москвич, и она довольно легко уговорила себя, что у них с Русланом просто юношеская влюбленность, и никаких перспектив – сельская школа для двух молодых специалистов. А тут – Москва! Она пошла замуж за Москву.
То было время, когда выпускников распределяли. Руслан остался в Артюховске, жутко переживал, долго не женился. Вроде бы попивал. Потом все же женился, развелся, выплатил алименты, переженил сыновей, открыл один частный лицей, потом второй, стал человеком, известным в городе. Потом ушел в чиновники, в министерство образования.
Рита, став москвичкой, развелась почти сразу после регистрации. Оба осознали, что совершили ошибку. Потом была у нее еще одна попытка создать семью, закончившаяся столь же плачевно. Родилась дочь.
Руслана не забывала ни на один день, видимо, ее неудачи на личном фронте объяснялись именно этим – всех потенциальных кандидатов она мерила по Руслану. Планка была высока.
Подать о себе весточку или хотя бы узнать что-нибудь о нем не позволяли самолюбие и чувство вины. Судьба свела их год назад на сочинском пляже, и в этот момент они, оба люди неверующие, поверили в Бога – он в своего Аллаха, она – в Христа.
Так сейчас и верили, каждый себе, как хотел, сообразно принадлежности к религии. Религии разные, а счастье одно.
Видимо, их боги сжалились над ними, прожившими раздельные жизни, и, посовещавшись, решили объединить на последнем жизненном этапе. Уезжали в Артюховск из Сочи вместе, только заехали в Москву – познакомить дочь и внуков с Русланом, поставить их в известность о грядущих в бабушкиной жизни переменах и забрать кое-какие вещи.
Сейчас они живут вдвоем в большом доме – двухэтажном коттедже на старых дачах, но не скучают. На выходные приезжают сыновья Руслана с семьями, частенько им подкидывают внуков. Летом – Ритины дочь с зятем и внуками.
Счастливы безмерно, но у обоих проблемы со здоровьем – возраст. Рита приглашала Зою Васильевну в гости, круг общения у них не очень широкий, а Зоя – свидетель юности.
– Я, наверно, скоро умру, – грустно говорила Рита. – Столько счастья сразу, теперь вот тебя встретила, как
