Кто в тереме? - Лидия Луковцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А ты взгляни на это с другой стороны, – сердилась Зоя. – Что за пессимизм! Это тебе награда за то, что всю жизнь прожила в печали, казня себя.
– За что же меня награждать?! За глупость и жестокость?
– Но ведь у вас обоих дети. Ты сейчас согласилась бы, чтобы твоей дочери не было?
– Сейчас уже, конечно, не согласилась бы!
– Ну вот!
– Что – вот? По-твоему, это аргумент? У нас с Русланом были бы наши общие дети. А теперь их нет. Не родились.
– Значит, так должно было случиться! «Что предначертано – того человек не может…». А потом: третью часть человечества, если не добрую ее половину, надо наказывать за подобные глупость и жестокость, совершенные в юности! Это что ж, опять всемирный потоп на землю насылать?
– Всемирный потоп на землю за другие грехи уже пора насылать!
В этой сентиментальной истории Люсино ухо уловило ключевые слова: старые дачи.
– А когда ты собираешься к ней в гости? – заинтересовалась она. Завтра? Послезавтра?
– Не знаю… ну, не завтра же. Что за спешка? Это, по-моему, как-то даже неприлично!
– Какие приличия между близкими людьми! Вы же подруги!
– Экс-подруги! Да и не были мы так уж близки. Просто – ностальгия по юности.
– Ты что?! В нашем возрасте надо ценить каждую минуту и каждого мало-мальски близкого человека! Тем более – это привет из прекрасной молодости!
– А что это тебя так разобрало? – наконец заметила Зоя жадный интерес подруги. – Тронула их романтическая история?
– Это само собой, – отмахнулась Люся. Но, видишь ли… Эта Лида Херсонская… У нее конкретно крыша едет. Я прямо уже и боюсь. Затеяла собственное расследование. Я уже два раза видела, как она садилась в маршрутку, что на старые дачи едет. Как бы она не доездилась! Там же сейчас – пустыня, а в той стороне, где мы Гарика нашли – степь глухая, а она ведь наверняка не туда, где коттеджи, ходит. Как бы ей самой в колодце не оказаться!
– А зачем она туда ездит?!
– Опрос, надо полагать, ведет! Среди населения.
– Так население на период зимнего сезона по городским квартирам отсиживается.
– А я о чем?! Бомжи да криминальные личности, кому жить негде.
– А ты что же?! – переполошилась Зоя.
– Что – я?! Я же не могу взрослую тетеньку веревочкой к своей ноге привязать и таскать за собой! И она, типа, скрывается, шифруется от меня, когда я начинаю с ней профилактические беседы беседовать! Вся такая – на голубом глазу!
– А может, полицию подключить? Чтоб они сами с ней профилактические беседы беседовали?
Люся рукой махнула.
– Ребенок ты, что ли? Совсем после санатория расслабилась, плохо ориентируешься. Кого из полиции конкретно ты имеешь в виду? Кому это надо?
– Ну… может, Бурлаков… больше-то мы никого и не знаем… А он – ничего дядька…
– Бурлакова она зрить и видеть не может! Халатно он, видите ли, к расследованию смерти Гарика относится! Без должного рвения. Я не удивлюсь, если она еще и жалобу на него накатает. Да и ему оно надо? Делать ему больше нечего!
Она подлила в чашку кипятка, подвинула блюдце с вареньем и посмотрела на подругу умоляюще.
– Ты бы поговорила со своей Ритой? Что, мол, можно, с двумя подругами приедем? Если она не работает, ей, наверно, тошнехонько в своем дворце днями куковать? Даже если они с мужем ничего не видели и не слышали, хоть развеем Лидку… Хоть коттеджный поселок и далековато от дачных улочек, но слухами земля полнится… А она позже тебя приехала в санаторий или раньше?
– Раньше, намного, и раньше уехала. По времени, когда вы Гарика нашли, совпадает, могла слышать что-то. Но уж, наверно, тогда мне что-нибудь рассказала бы. Не каждый день в городе такие страхи происходят!
– Не факт! Если бы ты спросила конкретно, может, и сказала бы. А так… почему она должна это в голове держать? У каждого своими проблемами голова забита. Или вот что… Может, проще по телефону у нее спросить – видела – не видела, слышала –не слышала? Может, кто-то что-то видел да ей сказал… С соседками-то она общается, снобизмом не мучается?
– Да нет, нормальная женщина.
– В общем, поговори с этой Ритой. Только поскорее, ладно?
– Ну, хорошо!
Зоя Васильевна перезвонила тем же вечером: Рита будет рада видеть Зою с любым количеством подруг и в любое время. А уж Руслан как будет рад! Если, конечно, останется дома, а не будет гореть на работе.
– Я не стала ни о чем ее расспрашивать, а то получится, что я из меркантильных соображений к ней еду, да еще и подруг везу.
– А это не так? – подтрунила Люся.
– Тебе ли говорить?! Кто меня сегодня утром склонял и убеждал поторопиться?
– Я – чисто из филантропических побуждений! Эта Лида Херсонская…
– Да ладно, ладно, слышали уже! Короче, договаривайся с Лидой, и звони, когда будете готовы. Я потом перезвоню Рите.
– Зайчик мой, я тебя так люблю!
– И я тебя!
Лиды дома не было, хотя хорошо завечерело, телефон был вне зоны доступа. У Люси в душе бушевал ураган злости и дурных предчувствий.
Ну вот что делать?! А если она не на дачах, а просто засиделась где-то в гостях? Обзванивать морги и больницы, звонить Бурлакову? А если ей все примстилось на предмет его интереса к Лиде, и он пошлет Люсю куда подальше? Подумайте, тетки вечером дома нет, а он должен на это реагировать!
Наконец, уже поздним вечером, Лида проявилась. Позвонила и ангельским голоском спросила:
– Люсенька, ты меня не потеряла? Я у дочери, внучка приболела. Температуру сбили, она уснула, я и сама прилегла, и телефон отключила, а потом забыла включить.
Люся рыкнула, было, что-то по инерции, но взяла себя в руки.
– Ты домой-то придешь?
– Ночевать здесь останусь, прислушивайся там… У меня отгулы есть. Завтра приду. А ты что-то хотела?
– Я хотела бы, чтобы ты не отключала телефон! И еще я хочу свозить тебя кой-куда, в гости.
– А куда?
– Да тут одна кудыкина гора нарисовалась! Завтра расскажу.
Назавтра особо уговаривать Лиду не пришлось. Как говорится – не было бы счастья, да несчастье помогло. С некоторых пор старые дачи притягивали ее, как магнит.
Но сначала, когда с утра Люся сунулась к Лиде – у нее было заперто, еще не вернулась от дочери. Люся решила пробежаться на рынок – молочка купить, творогу. Уже на подходе, возле продуктового «Магнита», увидела цыганок, кучковавшихся вокруг какой-то женщины, чья вязаная
