Стервец - Орис Хант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну да.
– Они могли у тебя сохраниться? Хотя бы несколько?
– Я тебе даже точное число скажу: у меня их шестнадцать.
– Пятнадцать.
– Нет, их определённо шестнадцать, я помню.
– Я приеду через полчаса.
Корд положил трубку, прежде чем судмед успел ответить.
Лаборатория судебных экспертиз находилась в пяти минутах ходьбы от Центрального управления милиции, буквально в соседнем квартале. Корд доехал туда на такси и, миновав проходную, зашёл в кабинет судмедэксперта. Тот возбуждённо расхаживал по своему кабинету.
– Невозможно! – Старика, казалось, сейчас хватит удар. – Невозможно!
– Я угадал, да? – вместо приветствия Корд вытащил из кармана сложенный фрагмент патологоанатомического мешка, который он отрезал в пруду. – Оно?
Старик подскочил к следователю и едва ли не вырвал у него из рук улику.
– Да! Да! Где ты его взял?!
– Успокойся и сядь, в твоём возрасте перевозбуждаться вредно.
– Ты мне тут, это, не того! – возмутился судмед, но всё же сел. Вздохнул и уже спокойным тоном продолжил: – Где ты его взял?
– В пруду, где было утоплено тело. Я лишь отрезал кусочек. Значит, у тебя загадочным образом исчез мешок?
– Да… – Судмед вроде бы пришёл в норму. – Но я к этому непричастен.
– Где ты его хранил?
– Здесь, в тумбе, вместе с остальными. Они уже пять лет как списаны, но я их не выкидываю. Мало ли пригодятся…
– Ну вот один из них и пригодился, – усмехнулся Корд. – Кто имеет доступ в этот кабинет?
– Только я.
– По телефону ты сказал, что сегодня всю ночь был здесь. Что делал?
– Работал. Ко мне часто обращаются за помощью из других районов. Несмотря на возраст, я всё ещё лучший судмедэксперт в этом городе. – На лице старика появилась усталая улыбка, которая, впрочем, через мгновение погасла. – Ты подозреваешь, что я ответственен за убийство той девушки?
– Не ты. И не за убийство. Попытайся вспомнить: в ночь её смерти ты был здесь?
– М-м-м… Вряд ли. Но возможно, задержался допоздна.
– Можем это проверить?
– Конечно.
– …так, двенадцатого июля… – бормотал Корд, пролистывая журнал посещений.
– Здесь в основном сотрудники лаборатории, – добавил судмедэксперт.
– Так, а это? – Корд указал на знакомое имя. – Вечером к тебе заходил Шеф?
– Да, он иногда приходит после работы. Пьём чай, беседуем о политике, былых временах… Знаешь, обычное стариковское развлечение.
– Вы ушли отсюда в двадцать три часа. Вместе.
– Так и было.
– Мог ли Шеф вернуться после того, как ты ушёл, под каким-нибудь предлогом? Например, будто забыл у тебя кошелёк?
– Исключить не могу.
– Но он должен был отметиться у ночного дежурного?
– Да, но дежурный мог и не отметить. Всё-таки Шеф.
– Допустим. Он мог знать, где лежат мешки?
– Не знаю. Но найти их несложно: я их не прячу.
– Значит, если допустить, что Фамильяр позвонил отцу с просьбой о помощи, Шеф вполне мог достать трупный мешок, чтобы спрятать тело.
– Даже если ты прав, Корд, есть один момент…
Этот момент по-умному назывался «нарушением процессуального порядка производства осмотра места преступления», а по-человечески – «хрен тебе, а не самостоятельный поиск улик». То есть Корд не мог просто притащить мешок, туфли и косуху и сказать: «Смотрите, что нашёл!» Сделав это, он бы нивелировал доказательную ценность этих предметов, даже если бы на них оказались отпечатки, следы крови и автографы Шефа и Фамильяра. А всё почему? Потому что улики добыты ненадлежащим образом: без криминалистов и тонны бумажек, начиная от письменного разрешения Шефа на проведение осмотра пруда и заканчивая подписанием на этот осмотр группы водолазов.
Шеф, ясен пень, вовсе не горел желанием подобное допустить. А самое забавное, что он мало что нарушал, не запуская осмотр пруда, потому что, во-первых, жертва умерла из-за травмы головы, а не утопления, а во-вторых, ей оказалась всего лишь проститутка – БНП никто не отменял.
Нет, теоретически Корд мог рискнуть и использовать свидетельства Скрипача, чтобы Шефа заставили провести осмотр пруда, судмеда – про пропажу мешка, а также дежурного в ночь двенадцатого июля – о посещении лаборатории Шефом.
Однако имелась нехилая возможность, что Скрипач таинственно исчезнет до суда, а после обнаружится в колодце или коллекторе. Он бездомный, его смерть не будет выглядеть подозрительно. Ведь бездомные по статистике и так как мухи мрут.
Программа защиты свидетелей? Ха! Двойное «ха!», если учесть, что свидетельствовать будут против начальника Центрального управления милиции и его сына.
Но даже – даже! – если всё пройдёт гладко, восторжествует ли правосудие?
Фамильяр – невротик, его адвокат будет стремиться к статье за убийство в состоянии аффекта, а значит, максимум, что мажору светит, это года три. Но нужно быть реалистом: его оправдают, ну или дадут полгода исправительных работ в качестве показательной казни.
А что Шеф? Да ничего. Конечно, он вроде как пособник, помогал скрывать улики… сыну. Который явно не планировал это убийство совершать. Как его накажут, штраф впаяют? Допустим. В отставку уйти заставят? Сомнительно, хорошие начальники управлений на дороге не валяются. Поэтому, скорее всего, Шефу не сделают ничего.
Вот Корда наверняка уволят. Не то чтобы это было катастрофой, но потерять работу из-за дела, которое закончится ничем, ему не хотелось.
К тому же когда неизвестный водитель врезался в автомобиль Корда и позже был убит как бы самим Кордом.
Пора взяться за дело о резне в больнице.
2
Тумбочка, аквариум и ёж были на месте. Справа от двери всё так же сидел Стерх и просматривал бумаги.
– Доброе утро, – хмыкнул Корд.
Стажёр, всё ещё с ватками в носу, поднял взгляд от бумаг и уставился на вошедшего.
– Ага, здоро́во.
– До сих пор, что ли, кровь течёт? – Корд указал на ватки.
– Немного.
– Зачем драки провоцируешь, раз гемофилик?
Стерх улыбнулся.
– Стоило того. Тебе, кстати, Форс на столе материалы по делу о резне в больнице оставил.
– Да, он сказал. Ты уже изучил материалы обоих дел?
– В смысле?
– Дело о резне. Дело об убийстве в парке.
– Э-э… Нет, мне Форс не разрешил.
– Сейчас я гляну и отдам тебе, посмотришь. Про проститутку сам возьмёшь.
– Правда? – с удивлением покосился Стерх.
– Должна же от тебя быть польза.
Сев за свой стол, Корд стал внимательно просматривать документы.
Убийца действовал… странно. Носился, как стрекозёл, по больнице – будто в панике, как начинающий преступник, которого схватили за жопу. Перепутал сонную артерию с ярёмной веной, не обеспечил себе прикрытия – в общем, действовал как балбес. Но с другой стороны, нож метал метко (да ещё и в движущуюся мишень), отпечатков на нём не оставил, следы в луже крови, растёкшейся в палате,
