Стервец - Орис Хант

назад, как говорил уже, он пришёл один, но к нему потом подсел другой. Он был, э-э-э… – мужик прищурился и посмотрел на Корда. – Да вот как ты был, вот одно лицо. – Он убрал ладонь с рюмки.

Корд налил.

– Спас-сибо! – очередной молодецкий глоток.

– Как я? – нетерпеливо напомнил Корд.

– Да вот, гврю же, точь-в-точь! Может, ты и был, не знаю… Хотя голос непохож. Я вот помню, он когда говорить начал – петуха дал, такого звонкого, ну как баба. А так похож, да-а…

Корд с Форсом переглянулись.

– Спасибо за информацию. – Корд поставил бутылку с оставшимся виски перед пьяницей и выключил диктофон.

Тот довольно улыбнулся.

– Рад был помочь, – затем он налил себе новую рюмку. – Ну, бывайте!

4

А любопытная ситуация получается.

Как это выглядит со стороны: Корд организует сам себе аварию, уговаривая вусмерть пьяного дальнобойщика протаранить машину; узнав, что после ДТП тот выжил и выходит из комы, а значит, способен опознать, убивает его.

Как всё обстоит на самом деле: некто притворяется Кордом во время найма и убийства дальнобойщика, тем самым обеспечивая себе свидетельства обитателей бара и работников больницы – свидетельства из двух разных и не связанных друг с другом мест; тем самым некто стремится выставить Корда убийцей. Верно?

Но какой смысл притворщику убивать водителя? Разве ему не выгодней дождаться, когда тот выйдет из комы и опознает Корда?

Нет. Это логика не слишком сообразительного притворщика. Хотя ему было бы выгодно не устранять водителя, Корду (если бы он на самом деле организовал покушение на себя) желать устранить свидетеля вполне резонно.

Ух.

Получается, убийца как бы «перевоплотился» в Корда и для пущей реалистичности попытался построить преступления с учётом его логики, а не своей?

Допустим. Но в таком случае почему убийца не пошёл до конца? Почему не подбросил доказательства в квартиру? Он всё же не хочет подставлять Корда? Или это убийца в суперпозиции? Хочет и не хочет одновременно?

Нихрена не ясно.

Глава 19. Иносказания и манипуляции

1

В жизни, в отличие от детективных романов, преступники не работали в режиме «понедельник – убийство, вторник – убийство, среда, так и быть, выходной», чтоб милиция не скучала – скорей, наоборот: они старались залечь на дно хотя бы на несколько недель, чтобы не попасть под наиболее активную фазу их поисков.

А через месяц-другой можно снова злодейство совершить.

Милиция, однако, дурой не была, и ловила преступников в среднем в течение четырех дней – так, во всяком случае, утверждалось в официальной статистике. И она была недалека от истины. Всё-таки большинство преступников по природе своей оказывались не хитроумными злодеями, которые тщательно планировали свои темные дела, а обычными людьми, чаще всего несчастливыми. Ведь кому в здравом уме захочется рушить личное счастье ради сомнительных правонарушений?

Корд из раза в раз изучал материалы обоих нераскрытых дел, пытаясь найти между ними общее, но мысль, что общая часть – он сам, из головы не выходила.

И относится ли Фамильяр к аварии и резне в больнице? Теоретически у него был мотив попытаться отвадить Корда от первого дела. Но мог ли он за сутки изменить внешность? Наверное, да. Телосложение? Вряд ли, но с пьяных глаз да в полутьме ханыга-свидетель мог и не обратить внимание на разницу между Фамильяром и Кордом. Как можно было уговорить дальнобойщика протаранить машину? Ну, например, сказать, что в ней едет любовник жены, который разрушил его жизнь. Забавно, но это вполне могло сработать именно в такой формулировке. Чем глупей человек, тем больше он любит пустые, но пафосные клише вроде «разрушил жизнь», «с нами правда» или «только ты можешь это предотвратить».

Корд решил поделиться этими мыслями со своим другом.

Форс, внимательно его выслушав, ненадолго задумался.

– Есть один момент, – неторопливо начал он, – который, как мне кажется, делает этот хитроумный план слишком зависящим от случая. Если принять за факт, что Фамильяр, или кем бы он ни был, за сутки сумел сделать маску или грим, точно повторяющий твою внешность, сумел найти человека, способного исполнить им задуманное, а также сумел выведать твои планы на вечер, вплоть до времени и места – и всё в рамках одного дня, напомню, – как он смог предсказать, какой дорогой ты поедешь из кинотеатра и подловить тебя на ней? Ты же говорил, что решение вы с Диафрагмой приняли спонтанно?

– Да… – Корд тоже погрузился в раздумья. – Но если у него был сообщник, который следил за нами и, как только мы выехали из кинотеатра, по пейджеру сообщил Фамильяру…

– …Который в тот момент сидел в баре и уговаривал дальнобойщика совершить таран. В таком случае, он должен был знать о твоём маршруте задолго до того, как ты его выбрал. То есть к моменту, когда предполагаемый сообщник отправил ему сообщение, он не знал только время твоего отъезда из кинотеатра, то есть не мог подсчитать необходимое время выезда дальнобойщика, чтобы он смог с тобой встретиться. Но на самом деле, эта информация ему и не требовалась, ведь, судя по твоим словам, он и без того прекрасно видел будущее, раз сумел устроить на тебя засаду в совершенно случайном месте.

Твою ж!..

2

В тот памятный вечер, когда Фламинга впервые привела его к себе домой, Форса ужаснуло место, где та жила. Зато случившееся после того, как они попали в квартиру, оставило у него в лучшем смысле неизгладимые впечатления.

Сегодня Форс сидел на кухне и наблюдал за Фламингой, которая нарезала соломкой свеклу для борща. Их встречи стали регулярными, но, по просьбе Форса, только на её территории: не хватало ещё, чтобы на работе прознали, что он встречается с журналисткой.

Особенно ни к чему это было знать Корду.

Кстати о нём… Форс внезапно обнаружил, что версия друга никак не выходит у него из головы.

– Форс, ты меня слышал? – услышал он будто издалека.

– А?

– Как дела на работе, спрашиваю.

Фламинга недовольно посмотрел на Форса – видимо, этот вопрос она задала уже не раз.

– А… Да ничего, потихоньку, – следователь наконец выпал из глубокой задумчивости. – Всё ещё расследуем убийство в больнице.

– Есть новые зацепки?

– Ты же знаешь, я не могу об этом говорить…

– Ну хоть намекни, а то кормить не буду!

– Эй, ну зачем же так сурово.

Борщ Фламинга варила отменный. Однажды, еще на одной из первых встреч, Фламинга угостила им своего нового парня. Разогретым, вчерашним – но Форс чуть язык не проглотил. Он определённо нашёл женщину