Моторы заглушили на Эльбе - Василий Белых

— Побольше бы такой почты, товарищ майор; и адресату, и мне приятно.

— Согласен с вами, — в тон ей ответил я. — В общем, не волнуйтесь: вашу просьбу выполню.

Ночь подходила к концу, когда колонна автомашин прибыла в расположение батарей. Доложив Колобову о проделанной работе, уточнив обстановку и задачу полка, я пошел в 1-ю батарею. Надо было поговорить с парторгом Новожиловым о новой расстановке коммунистов в связи с потерями в бою.

Не забыл и о письме Давыдову. Окончив разговор с офицерами батареи, я отозвал комбата в сторону и отдал письмо. Глянув на треугольник, он смущенно улыбнулся и сказал: «Спасибо». И торопливо, но вместе с тем осторожно спрятал письмо в карман. Затем так же торопливо козырнул: «Разрешите выполнять!» Под этим «выполнять» подразумевалось многое; и то, о чем мы только что говорили с офицерами, и то, что он, командир батареи, сам имел в виду непременно сделать, и ту задачу, что в любую минуту мог получить от старшего Начальника, и нетерпение поскорее прочесть полученное письмо.

Я успел побывать и во 2-й батарее, повидать Емельянова, спросить о его здоровье, поговорить с комсоргом полка младшим лейтенантом Николаем Сапоженковым, Последний рассказал о новом комсорге батареи младшем сержанте Николае Васильеве, выдвинутом из резерва на место погибшего в бою товарища, и о работе комсоргов других батарей.

Побеседовал я и с бойцами, рассказал им об успехе наших войск при прорыве обороны противника, подробно остановился на отличных действиях экипажей 4-й батареи. Солдаты, в свою очередь, рассказали мне, как они перед штурмом города ходили в разведку, захватили уцелевший мост и тем самым обеспечили успех пехоты.

— Теперь ближайшая задача — преследование противника и бой за город Радом, — сказал я бойцам, — впереди новые трудности и испытания.

— Трудности нас не пугают, товарищ майор, а врага бить мы уже научились. И неплохо. Честь полкового Знамени не посрамим, — заверил меня командир батареи старший лейтенант Емельянов.

Колобову доложили о гибели его шофера рядового Володко. «Виллис» разнесло на куски.

— Хотя во многом сам виноват, а жаль парня, — вздохнул командир полка. — Был честный солдат и добросовестный труженик. О его гибели надо рассказать солдатам. Но, воздавая должное понятному желанию шофера быть в бою рядом с командиром, необходимо в то же время еще раз напомнить всем о бдительности и осторожности. Враг коварен. Кроме мин, он ставит много разных ловушек, «сюрпризов». Уж тут, как говорится, не зевай. Необходимы бдительность и осторожность. А осторожность — это далеко не трусость, как некоторые считают.

Мы с Пузановым передали командирам и парторгам батарей указания командира полка, сами тоже провели беседы о коварстве гитлеровцев и о том, как важно соблюдать бдительность и осмотрительность, чтобы впредь избегать неоправданных потерь.

Впереди — Радом

Бывает, под напором огромной массы постепенно накопившейся воды возведенная с большим трудом и такая, казалось бы, прочная плотина вдруг рушится, и вода неудержимым потоком устремляется в образовавшуюся брешь. Там, где участки плотины еще стоят на месте, река, обтекая их, смешивает все живое и мертвое в бешеном водовороте. А выйдя на простор, сметает на своем пути все препятствия, все преграды.

Нечто подобное происходило на огромном пространстве вдоль Вислы, где в наступление перешли войска трех наших фронтов.

Разбитые в тактической зоне обороны части противника откатывались на запад. Неотступно преследуя их, советские войска в ожесточенных схватках уничтожали и пленяли разрозненные группы врага, потерявшие единое управление. Но впереди был Радом — крупный промышленный центр Польши, узел железных и шоссейных дорог, важное звено в системе вислинского оборонительного рубежа, подготовленного гитлеровцами. Было ясно: упорно обороняя этот город, враг попытается остановить наступление советских войск. Упредить его быстрым выдвижением наших частей, не дать противнику возможности стянуть необходимые для обороны силы — такая задача стояла перед соединениями 69-й армии. Выполнению этой задачи сопутствовал успех соседей, особенно 8-й гвардейской армии генерал-полковника В. И. Чуйкова, наступавшей севернее: ее левофланговые соединения 14 января овладели городом Едлинск.

Подвижная группа армии—11-й танковый корпус генерал-майора И. И. Ющука — по параллельным маршрутам стремительно выдвигалась к Радому, нацелив острие трех танковых бригад для удара по городу с северо-запада, востока и юга. За танковым корпусом наступали передовые отряды 25-го и 61-го стрелковых корпусов. Вслед за 36-й танковой бригадой, наступавшей вдоль шоссе Зволень — Радом, взаимодействуя с ней и используя ее успех, двигался передовой отряд 77-й гвардейской стрелковой дивизии — стрелковый батальон гвардии майора Ремизова, усиленный 1205-м самоходным артиллерийским полком и рядом других подразделений.

Следом за нашим полком двигались дивизионы артиллерии, саперная рота, за передовым отрядом — главные силы дивизии, стрелковые полки, свернутые в колонны. Мы с Колобовым и его адъютантом П. П. Зотчевым ехали на автомашине впереди колонны самоходного полка, за нами — машина Ремизова со средствами управления.

К Ремизову подъехал командир высланной вперед конной разведывательной группы. Он доложил, что, по данным разведки, наиболее уязвимы участки обороны в южной и западной окраинах города. По-видимому, отступавший противник не успел здесь как следует закрепиться. Доложив генералу Аскалепову данные разведки, Ремизов повел передовой отряд в наступление на южную окраину города из-за левого фланга 36-й танковой бригады. Самоходчики оставили шоссе и вышли на самостоятельный маршрут южнее. Посланные вперед и на фланги разведгруппы доносили о действиях противника. Занятые фашистами деревни обходили: ведь следом наступали главные силы дивизии. А передовой отряд шел безостановочно к цели. К вечеру 15 января с частью сил 65-й танковой бригады он вышел на южную окраину Радома. Завязался жаркий бой.

На плечах отходившего противника танковые бригады во взаимодействии с передовыми отрядами стрелковых дивизий ворвались на окраины города.

Оборонявшиеся фашистские войска активно поддерживала дальнобойная артиллерия, укрытая на огневых позициях западнее города. Снаряды ее ложились то на одном, то на другом участке сражения.

На НП передового отряда 77-й гвардейской стрелковой дивизии прибыл заместитель командующего 69-й армией генерал Н. И. Труфанов, руководивший передовыми войсками. Едва он оставил «виллис» и вошел в дом, где размещался НП, как начался новый артналет противника. Снаряд угодил прямо в машину генерала, разнеся ее на куски, загорелся и дом. Пришлось всем перейти в траншеи, отрытые еще гитлеровцами вблизи деревни. Из этого нового, наскоро оборудованного НП генерал Труфанов отдал приказ войскам: в ночном бою взять Радом!

На НП командира полка прибежал мой ординарец Михаил Швецов. Запыхавшийся, возбужденный, он доложил, что правее наступавших подразделений видел аэродром, вокруг которого уложены авиабомбы, соединенные электрокабелем. Видимо, противник намеревался взорвать аэродром, но сделать этого еще не успел. Доложив М. И. Колобову и посоветовавшись с ним, я дал задание Швецову и рядовому Зиганшину, ординарцу капитана Романова, взять саперные ножницы и разрезать кабель, разъединив тем самым электроцепь. Радист по специальности, Михаил знал, как обращаться с электропроводкой. Он взял саперные ножницы, а у химиков резиновые перчатки (меньше риска), Хасан Зиганшин с автоматом прикрывал действия товарища. Переползая вдоль электропроводки, Михаил разрезал ее в нескольких местах. Сияющие от радости, возвратились они на НП и доложили командиру полка о выполнении боевого задания по сохранению аэродрома. Оба были представлены к награде.

Начало темнеть, но бой не утихал. Штурмуя город, советские войска сжимали засевших в нем гитлеровцев огневым кольцом.

Подходили основные силы стрелковых дивизий, занимали назначенные генералом Труфановым участки, готовились к ночному штурму.

Доложив командиру полка, я направился в боевые порядки подразделений.

Самоходки стояли рассредоточенно, огня не вели. Экипажи находились на своих местах.

Я подошел к машине старшего лейтенанта Давыдова, подробно расспросил, как батарея совершила марш. Молодой комбат горячился.

— Что ж — постреляли малость и утихли. Командиры-стрелки что-то там долго решают. А мы — сиди и жди их команды.

— Не кипятись, Давыдов, — успокоил я его, — впереди серьезное дело, а чтобы лучше и с наименьшими потерями его решить, надо и командирам-стрелкам, и тебе подумать. Подумать перед боем всегда не лишне.

Оставив Давыдова, я пошел к экипажу Сытытова.