Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Победа над Бонапартием и Венский конгресс в известном смысле стали реваншем аристократии над честолюбивым третьим сословием. Это отражалось и на стиле поведения победителей, и на модном остроумии того времени. У революционеров и бонапартистов — ярость, целеустремленность, громкая риторика, романтический образ бури и натиска. У реставраторов монархии — непринужденность, изящество, налет изысканного меланхолического сентиментализма.
Российский император Александр I являлся воплощением такого аристократизма. Галантность для него была важнее грозного величия. Потому и не посвящал ему Бетховен тревожных аккордов. Недаром в 1814-м самым популярным в Европе анекдотом был такой.
Прогуливаясь по Парижу, русский царь прошелся и по Вандомской площади. А там, на длиннющей колонне, все еще стояла статуя Наполеона. Победитель не повелел свергнуть ее, а только бросил мимоходом: «Если б я забрался так высоко, то боялся бы, чтоб у меня не закружилась голова…» А когда французские роялисты вознамерились разгромить колонну — остановил их. И снова — без напора, всего лишь несколькими изящными фразами: «Беру эту колонну под свое покровительство! А статую заменим на изображение Мира». Когда французы предложили Александру присвоить его имя Аустерлицкому мосту, он уклонился от подобного реванша: «Не трудитесь. Довольно и того, чтобы все знали, что я проехал по нему со своей армией». Правы французы: стиль — это человек.
Александр I и Наполеон. Французская карикатура
А еще он красиво сказал парижанам: «Я приехал бы к вам гораздо раньше, но меня задержала храбрость вашей армии!».
Когда российский император узнал, что французские инвалиды, наполеоновские ветераны, грустят, что победители отобрали у них боевые трофеи, он решил снова проявить аристократическое благородство. «Я похлопочу за вас, храбрецы!» — сказал Александр и тут же приказал своим генералам вернуть им 12 пушек. Старым воинам необходимы любимые игрушки. Что это, благотворительность?.. Конечно, император действовал не без расчета. Он знал, что такие деяния быстро превращаются в анекдот и получают нужный резонанс. Французы полюбили русского царя…
Последняя шутка де Линя
В таком победном ореоле «Агамемнон среди монархов» прибыл на конгресс. Немало забавных историй сохранилось о том, как Александр инкогнито путешествовал по Европе, разгуливал по австрийской столице в дни конгресса. Тогда в Вене жили и сестры императора. Они устраивали балы и приемы, на которых Александр Павлович забывал про этикет, держался свободно, постоянно изобретая эффектные шутки.
Однажды русский царь вышел к гостям в платье и бриллиантах великой княгини Екатерины Павловны. Все поразились удивительному семейному сходству. И разумеется, хохотали до упаду.
Почти 80-летний принц Шарль де Линь так прокомментировал нравы венских переговорщиков: «Умеют развлекаться! Им недостает только церемониального шествия, которым сопровождают погребение имперского фельдмаршала. Что ж, я, пожалуй, устрою им такую потеху». И действительно, он умер до окончания конгресса. Предсмертное пророчество называли последней шуткой де Линя.
Не менее популярна была и такая острота об участниках конгресса: «Датский король пьет за всех, вюртембергский — ест за всех, прусский — думает за всех, баварский — говорит за всех, русский император любит за всех, а австрийский — за всех расплачивается!»
Про Нарышкиных и Лопухина
Веселые нравы царили и внутри русской делегации. В Австрии при императоре находился князь Павел Петрович Лопухин. Про него говорили: «Столь же глуп, сколь красив».
Однажды Александр послал его с деликатным поручением. Вернувшись, Лопухин все переврал, а потом острословы пересказывали вывод императора: «Что же, и я дурак, что вас послал».
Участвовал в работе конгресса и Дмитрий Львович Нарышкин — вот уж поистине гроссмейстер анекдотического ордена!
Шутник, озорник, циник, не боявшийся насмешек. Уж он-то, знаток парадоксов, хорошо понимал, что осмеяние нередко помогает карьере. 50-летний Нарышкин был значительно старше своей красавицы жены и дальновидно смирился с двойственным положением при дворе и при супруге. Петербург не знал более образцового рогоносца! Мария Антоновна Нарышкина, урожденная княжна Святополк-Четвертинская, была и любовницей, и близким другом императора.
Все дети Марии Антоновны, в том числе рожденные от Александра I, носили фамилию Нарышкина.
Однажды в Вене, на заседании конгресса, император спросил своего любимца о здоровье детей, а тот, не моргнув глазом, осведомился: «О каких детях, ваше величество, справляетесь? О моих или о ваших?» Так в австрийской столице родился ставший самым известным русский анекдот 1815 года.
Рассказывали, что в те же дни император прислал Дмитрию Львовичу книгу, в которую вплетены были 100 тыс. рублей ассигнациями. Нарышкин поручил передать Александру глубочайшую признательность и просил отметить, что «сочинение очень интересное и желательно получить продолжение». Государь не мог оставить столь остроумный ответ без награды и вторично прислал Нарышкину книгу с вплетенными в нее 100 тыс., но приказал фельдъегерю добавить, что «издание закончено».
Не менее легендарной личностью был брат знаменитого рогоносца, обер-камергер Александр Львович Нарышкин. Наследник огромного состояния, он всегда ходил в долгах как в шелках… Жил с размахом, любил роскошь, славился щедростью — как тут не появляться долгам? Широкую
