Неведомый - Анна Аскельд

Девочка рассматривала Абнера единственным уцелевшим глазом, и в его темноте он видел страх – и ничего больше. Такой же, какой испытывал сам, будучи ребенком. Протянет ли она хоть месяц? Абнер распорядился, чтобы ее били меньше других и проследили за сохранностью головы, но слишком хорошо знал, что крепости для воспитания тахери сделаны из детских слез и криков. А что творит с людьми насилие, Абнер прекрасно мог сказать по своему опыту.

– Эрих, вы отправите одну из теней завтра на рассвете. Засвидетельствуйте лорду мое почтение, и пусть тень наблюдает за его дочерью – я хочу знать все, что заметит его зоркий глаз. – Теодей поклонился и улыбнулся уголком губ – он был счастлив. – Титу полезно знать, что мы о нем не забыли.

✦✦✦✦

Лестниц в Ройге хватало с избытком, и Абнер каждый раз, направляясь в свои покои, боролся с желанием опуститься на четвереньки и позорно поползти вверх по грязному мрамору. Эти чудовища, желающие ему смерти, преследовали его повсюду. А в последние годы, кажется, их даже стало больше, чем прежде.

– Проклятие!

Абнер остановился и с тоской посмотрел на ступеньки, по спирали уходящие на третий этаж. Только бы никто здесь не появился – слишком велик шанс опозориться вновь.

Однажды пес вцепился в его кишки прямо на ступеньках, где Абнера, измазанного в блевотине и крови, и нашел Сенна. Хорошо, что это случилось ночью, но плохо, что ноги толстого борова не нашли для себя другой дороги. До той поры о болезни знали только Брунна, Абнер и покойный Санд, которому болтать мешало отсутствие языка. Сенна тоже решил не говорить лишнего – возможно, боялся за свою голову. Или, как считал Абнер, советник просто приберегал такие ценные знания для самого неудобного королю случая.

Нелюбовь Стеврона осталась жить и после его смерти, пропитала каждый камень в крепости и проникла в сердца всех, кто окружал Абнера.

Чахоточный мальчик, заморыш и крысеныш – так покойный Стеврон звал своего наследника. В раннем детстве Абнер находил это веселым. Ему казалось, что отец просто забыл его имя, а потому выдумал кучу забавных прозвищ. К тому же он и вправду был хилым и болезненным – рожденный для мук, со смертью за плечом.

Но Абнер перестал смеяться, когда Стеврон впервые его ударил, а после, найдя это развлечение подходящим, награждал сына тумаками за малейшие провинности. Добрый, мягкий король наедине с сыном превращался в свирепого монстра. Иногда лишал ужина и запирал в храме, где Абнер, обливаясь горькими от обиды слезами, всю ночь смотрел на статуи Старицы и Старца. Последний, творец всего сущего, вызывал страх – в мраморных чертах он видел лицо Стеврона. А в Старице, матери всех народов, находил утешение, поскольку своей был лишен с рождения.

Прошло больше тридцати лет, но Абнер до сих пор помнил, насколько холодным был пол в роскошном храме. Иногда священник, сжалившись, угощал его пресным хлебом и кипятком.

«Мой принц, – говорил он, – король просто расстроен вашим поведением. Нужно чаще молиться, и вам будут дарованы утешение и спасение».

Абнер верил и молился. Но умолял богов не о здоровье, а о том, чтобы те дали отцу сердце, полное любви.

Боги, свидетели его страданий, промолчали.

Маленький, наивный дурак.

– Позволь тебе помочь.

Абнер и сам не заметил, как присел на середине пролета, уставившись невидящим взглядом в белокаменный потолок. Узкие окна пропускали внутрь жару, но близился закат, и несколько ступенек сделались красными. Казалось, будто их щедро измазали в чьей-то крови.

Брунна протянула ему руку. Свободное светлое платье покрылось темными потными разводами, подол истрепался, испачкался в грязи, и уставшее лицо королевы не было красивым – наоборот. Но именно в этот момент Абнер испытал к ней самые теплые чувства, на которые был способен.

– Не такого мужа ты себе хотела, наверное.

Она взяла его под локоть и потянула за собой. Идти стало легче, и даже боль как будто сделалась терпимой.

«Это я должен поддерживать ее, ждущую моего ребенка. Я должен носить на руках свою жену, пусть даже мы не любим друг друга».

Но тацианки сделаны иначе, чем женщины Мегрии.

Когда они вошли в его покои, Брунна закрыла за собой дверь, оставшись внутри, не снаружи. Абнер с трудом доковылял до постели и растянулся на покрывале. Теперь можно и обгадиться.

Королева осторожно присела на стул, предварительно смахнув на пол вещи Абнера, и уставилась на супруга.

– Ты, должно быть, думаешь, что я тебя ненавижу, – внезапно сказала она, и Абнер удивленно приподнял голову. – Это не так. Да, не люблю. Нет необходимости притворяться, что наш брак построен на высоких чувствах. Я полководец, Абнер, а не прекрасная дама. Но я тебе друг, не враг. Конечно, поначалу хотелось тебя убить, но те времена давно прошли. И Небра, мой отец, поможет тебе, стоит только попросить.

– Может, проблема в том, что я устал просить?

– Что ж, такова жизнь. – Брунна поджала губы и кивнула на распахнутое окно. – Я пришла не утирать твои сопли. У каждого своя доля. На мою выпало рожать детей, хотя я всегда мечтала повенчаться с войной – не с тобой. И Мегрия с ее крестьянами, дикарями, безбожниками никогда не станет мне родной землей. Мы можем просидеть здесь до рассвета, поливая друг друга слезами. Но я хочу поговорить о другом – отец писал мне.

На памяти Абнера Брунна в последний раз охотно делилась с ним содержанием писем Небры только тогда, когда император напрямую к нему обращался.

– В столице назревает волнение. Отец болен, Абнер. Не смертельно, но достаточно серьезно для того, чтобы начать тревожиться. Если он сляжет, его не оставят при короне, как тебя. В нашем государстве император правит лишь до тех пор, пока крепко держится в седле и не выпускает из руки меч. Мой брат… – Брунна положила ладонь на выпирающий живот и поморщилась. – Не тот человек, с которым удастся договориться. А твоя драгоценная сестра Инге, получив в свои руки достаточно власти, перестанет с тобой считаться и начнет мстить. Вести одновременно две войны тоже не выйдет. Но я скоро рожу, и отправимся в Шегеш вместе – вдвоем справимся быстрее. И потом повернемся к империи. Мы сможем занять оба престола.

– В Шегеш? – Абнер с трудом согнул ноющую спину и опустился с кровати на пыльный ковер. – Думаешь, нам придется там побывать?

Брунна посмотрела на него как на дурака, и Абнер мгновенно им себя почувствовал.

– Знаешь, в чем твоя