Фирма - Джон Гришем

— Ну, и что ты собираешься делать? Уехать? Из-за того, что я напился и переспал со шлюхой?

— Я не думал о том, чтобы уехать.

— Уже хорошо. Не делай этого.

— Мне нужен ответ.

— Ну что ж, это справедливо. Я больше других в фирме люблю приударить за женщинами, и все они там еще как взбеленятся, когда я только заведу речь о разводе. Женщины нужны мне постоянно, но об этом никто не знает. Или, во всяком случае, они никак не могут меня поймать. Уверен, что другие компаньоны не намного от меня отличаются в этом, но их невозможно уличить. Не все, конечно, но кое-кто. У большинства стабильные семьи, они очень преданы своим женам. Я же всегда был разбитным парнем, но они терпели меня, поскольку я такой одаренный. Они знают, что я не против спиртного за обедом и иногда выпиваю прямо в офисе, они осведомлены о том, что я нарушаю и некоторые другие их священные правила, но они сделали меня компаньоном, потому что я им нужен. А теперь, когда я стал компаньоном, что они могут со мной сделать? В конце концов, Митч, не такой уж я и плохой.

— А я этого и не говорил.

— Конечно, я небезупречен. А некоторые из них — идеальны, поверь мне. Это машины, роботы. Они живут, едят и спят только ради «Бендини, Ламберт энд Лок». Я люблю иногда немного развлечься.

— Так значит, ты — исключение?

— Да уж, никак не правило. И за это я не собираюсь просить прощения.

— Я и не требовал извинений. Мне нужна была только ясность.

— Теперь тебе достаточно ясно?

— Да. Меня всегда восхищала твоя прямота.

— А меня — твоя дисциплинированность. Только очень сильный мужчина может сохранить верность своей жене, устояв перед искушениями, которые выпали на твою долю этой ночью. Я не настолько силен. Да и не хотел бы таким стать.

Искушения. В настоящий момент Митч думал о том, как во время обеда обойти все ювелирные магазины в центре.

— Послушай, Эйвери, я вовсе не святоша, и меня ничто не шокировало. И не мне судить — судили всю жизнь меня. Я просто запутался в правилах, вот и все.

— Правила не меняются никогда. Они отлиты из бетона. Выбиты в граните, вырезаны в камне. Нарушишь слишком много — и тебя вышвырнут вон. Или — нарушай сколько угодно, но не давай себя поймать.

— Понимаю.

В кабинет вошел Осгуд с группой клерков, принесших простыни компьютерных распечаток и папки с документами. Все это было разложено аккуратными стопками на столе в алфавитном порядке.

— На все это у вас уйдет примерно день, — заметил Осгуд, выдавив из себя улыбку.

Он щелкнул пальцами, и клерки удалились.

— Если вам еще что-то понадобится — я у себя в кабинете.

— Да, благодарю, — ответил Эйвери, принимаясь за первую стопку документов.

Митч снял пиджак и ослабил узел галстука.

— Что конкретно нам предстоит сделать? — задал он вопрос.

— Две вещи. Первое, мы просмотрим исходные данные каждого из этих счетов. К примеру, Долф Хеммба шлет свои проценты в девять различных банков на Багамах. Это глупо, но он чувствует себя счастливым. И совершенно немыслимо, чтобы кто-нибудь, кроме меня, за этим уследил. В этом банке у него около двенадцати миллионов, поэтому здесь стоит покопаться. Он мог бы сделать это сам, но считает, что будет лучше, если вместо него это сделаю я. Я не против — за двести пятьдесят долларов в час. Второе — нам необходимо зарегистрировать три компании под местной юрисдикцией. Это совершенно нетрудная и абсолютно законная вещь, и сделать это можно было в Мемфисе. Но клиенты считают, что мы должны были прилететь сюда. Не забывай, мы имеем дело с людьми, которые распоряжаются миллионами. Потратить несколько тысяч на наши гонорары — для них совершенный пустяк.

Митч всматривался в колонки цифр на распечатке Хеммбы.

— Кто такой этот Хеммба? Я никогда не слышал о нем.

— У меня немало таких клиентов, о которых ты никогда не слышал. Хеммба — крупный фермер из Арканзаса, один из крупнейших землевладельцев штата.

— Двенадцать миллионов долларов?

— Только в этом банке.

— Значит, у него немало хлопка и соевых бобов.

— У него, скажем так, есть и другие предприятия.

— Например?

— Даже затрудняюсь сказать.

— Легальные или нет?

— Ну, скажем просто, он прячет двадцать миллионов плюс проценты в нескольких банках Карибского бассейна от Национального налогового управления.

— И мы ему помогаем?

На одном конце стола Эйвери разложил необходимые ему бумаги и начал сверять исходные данные. Митч смотрел на него и ждал ответа. Молчание в кабинете делалось гнетущим, становилось ясно, что ответа он не услышит. Можно было бы попробовать надавить на Эйвери, но для одного дня Митч задал уже немало вопросов. Он засучил рукава и окунулся в работу.

О предыдущей договоренности Эйвери он узнал в полдень — в бунгало тот назначил свидание женщине. Эйвери предложил Митчу прерваться на пару часов и порекомендовал ему кафе в центре города, где можно было пообедать.

Вместо кафе в четырех кварталах от банка Митч разыскал городскую библиотеку. На втором этаже его направили в отдел периодики, и там, на стеллажах, он обнаружил подшивку островной газеты «Дейли Кэймэниэн» за несколько лет. Покопавшись в подшивке полугодовой давности, он вытащил номер, датированный 27 июня, и перенес его на небольшой столик у окна, выходившего на улицу. Бросил взгляд наружу, подошел к окну вплотную: там он заметил человека, которого видел несколько минут назад у дверей банка. Человек этот сидел за рулем желтого «шевроле», припаркованного в узкой улочке напротив здания библиотеки. Это был плотного телосложения темноволосый мужчина, непохожий на местного жителя, одетый в кричащую оранжевую с зеленым рубашку, на лице его были дешевые солнцезащитные очки.

Этот же «шевроле» с этим же водителем стоял и у витрины магазинчика сувениров, что соседствовал с банком, а теперь, несколько минут спустя, он оказался уже здесь. У дверцы автомобиля остановился на велосипеде какой-то местный, взял у сидящего за рулем сигарету. Мужчина в очках указал ему на библиотеку. Местный слез с велосипеда и начал пересекать улицу.

Митч сложил газету и сунул ее в карман пиджака, быстро подошел к полкам, взял номер журнала «Нэшнл Джиогрэфик» и уселся за стол. Он листал журнал и напряженно вслушивался в каждый звук: поднимается по лестнице, входит в зал, приближается. Шаги за спиной смолкли. Ага, это он остановился посмотреть, что именно изучает Митч с таким интересом; затем звук шагов начал удаляться, пока не стих совсем. Выждав секунду-другую, Митч бросился к окну: стоя у «шевроле», местный тянул руку за сигаретой и говорил что-то водителю. Закурив, он пошел прочь, толкая перед собой велосипед.

Митч разложил перед собой газету и быстро пробежал глазами заметку о двух американских юристах и их местном инструкторе подводного плавания, погибших при загадочных обстоятельствах днем ранее. Запомнить нужную ему информацию, он вернул газету служителю.

«Шевроле» стоял на прежнем месте. Митч прошел мимо, свернул за угол и направился в сторону банка. Путь туда проходил через торговый район, прижатый к берегу залива кварталом банковских учреждений.

Узенькие улочки забиты туристами: идущими пешком, на мотоциклах, во взятых напрокат малолитражках. Митч снял пиджак и, повесив его на руку, вошел в магазин спортивной одежды, где на втором этаже был небольшой бар. Он поднялся по ступенькам, заказал себе кока-колу и уселся на балконе, поглядывая вниз, на уличную суету.

Местный с велосипедом появился почти тут же. Чуть повернув голову, Митч видел, как тот вошел в бар, взял банку пива, уселся и стал разглядывать написанное от руки меню, время от времени рассеянно поводя глазами по сторонам.

Митч потягивал кока-колу. «Шевроле» поблизости он пока не замечал, но знал, что машина где-то здесь, рядом. Зато Митч быстро засек мужчину на противоположной стороне улицы — того явно интересовал сидящий на балконе бара с банкой колы человек. Внезапно мужчина исчез, а место его заняла женщина. Да уж не паранойя ли это, подумал Митч и увидел, как из-за угла выруливает «шевроле».

Митч спустился на первый этаж и купил пару темных очков. Вышел на улицу, не торопясь дошел до узенькой тенистой аллеи и, выпав на мгновение из поля зрения следовавших за ним, рванул что было сил на параллельную улицу, где вбежал в какую-то сувенирную лавку, выбрался через заднюю дверь на другую улочку. Прямо перед собой он увидел большой магазин одежды, рассчитанный, видимо, на туристов, и вошел в него через неприметный боковой проход. Прилавки магазина были забиты шортами и рубашками всех мыслимых цветов и раскрасок — одеждой, которую не покупали местные жители, но которую так любили американцы. Митч подошел к витрине, внимательно оглядел улицу, но не увидел ничего настораживающего. После этого повернулся к продавщице.