Маглор. Трилогия (СИ) - Вера Чиркова

– Это что? – встретил нас вопрос Мэлин, помешивающей что-то в моем лабораторном котле.

– Мясо, – гордо объявил ей Ганик. – Я тебе говорил, что маглор этого мяса запросто набьет! Раз! И жареное.

– Ну а как теперь ощипать и выпотрошить? – глядя на индюков, озадаченно вздохнула Мэлин и искоса посмотрела на меня.

– Я сам все сделаю, – в ответ вздохнул я. Придется нарушить первое правило практиканта: никогда не пользоваться на землях людей кухонными заклинаниями.

Правда, там есть оговорка про крайний случай, однако, сколько я помню, наблюдающие еще никому ее не засчитали. Но нам нужно спешить, враги наверняка уже раскусили наш трюк и рыщут по тропам в поисках трех путников.

– Несите пока наши вещи и пригоните коней поближе, – скомандовал я подопечным. – Как поедим, сразу отправимся дальше.

Срезая на роль тарелок успевшие вымахать листья дикого ревеня появляющимся по мысленному приказу когтем, я зло ухмылялся. Коготок-то неплохой, но вместо целой кучи одежды и всего, что лежало в карманах, вряд ли равноценный обмен.

Пара знакомых фраз, до боли напоминающих о доме, щелчок пальцами – и на листьях уже разложены кучки душистого мяса, и всем, что нужно, они тоже приправлены. И солью, и перчиком, и травами.

– Ох ты! – Ганик упал на колени перед ближайшим листом-тарелкой. – Можно есть?

– Ешь, – кивнул я, садясь рядом с другим листом и хватая аппетитно пахнущий окорочок. Ум-м… Вкуснота!

– Мэл, ты чего? – Ганик первым заметил, что бастарда положила себе в походную мисочку каши и села в стороне.

– Ничего, – огрызнулась она, – девушкам много мяса нельзя, они от него толстеют.

Святая пентаграмма! И запомнила же! А сообразить, почему я так говорил, не дано? Присмотревшись к неприступному лицу девчонки, я вдруг остро пожалел, что моя обожаемая шапочка с подшитой в подкладку защитой исчезла так же, как и остальная одежда. И я не имею никакого представления, как теперь проверять чужие эмоции.

Нестерпимое сожаление о потерянной способности вызвало в памяти привычный жест, и мне показалось, что в голове словно что-то сдвинулось.

И вдруг я услышал эмоции Мэлин так же отчетливо, как бывало обычно, когда я снимал шапочку. И в этих эмоциях было намешано столько всего – усталости, облегчения, радости, обиды, тревоги… Бедная девочка, как она еще держится?

– Это неправда, – пришлось признаться мне, – я тогда нарочно так сказал. Иначе тебя нельзя было заставить поесть как следует. Ты выглядела очень бледной и замученной, а поступала наперекор всем замечаниям.

Ее эмоции пронизало недоверие, и бастарда уставилась на меня очень подозрительно. Но потом что-то рассмотрела, вспыхнула неожиданным счастьем и, решительно отставив мисочку, потянулась к мясу.

А я спешно вернул на место невидимую теперь защиту и устремил все помыслы на индюшатину, решив пореже проверять эмоции воспитанницы и не добавлять себе проблем. Их у меня и так столько, что хватит на пятерых.

Глава 12

Выехав на тропу и осмотревшись, я первым делом вызвал в памяти карту и наметил место следующей стоянки, решив устраивать небольшие привалы каждые два часа. А потом пустил вперед поисковичок, настроил сторожки и поехал впереди отряда, бдительно оглядывая горы, ложки, ущелья и кусты. В этих диких местах могли встретиться любые известные и неизвестные неприятности. После разлома направленная на юг волна пронеслась по огромному континенту, как сель, изменяя живых существ и растения.

Слежение за дорогой, поисковичком и окрестностями занимало почти все мое время, но не думать о происшедших со мной изменениях я не мог. Пока мы обедали, мне пришла в голову здравая мысль, что невыгодно носить иллюзию на всем теле, и пока Мэлин с Гаником собирали вещи, я отправился в избушку и оделся. Порадовавшись, что Сагон заставил меня забрать мантии, снятые гувернанткой и конюхом.

– Вы же понимаете, маглор Иридос, что без вас они не могут ехать в одеяниях магов? А вдруг кто-то в обозе попросит исцелить или еще какую-нибудь услугу или будет нуждаться в лечении? Нам придется изворачиваться, а на лжецов попутчики смотрят очень подозрительно. Лжец и трус – это два самых нежеланных человека в обозе. Потом уже идет нытик, лентяй и жадина.

– Ладно, – коротко согласился я в тот момент с воином, признавая, что он прав, и жалея, что в крепости нельзя было общаться со стражниками никому, кроме коменданта.

Этот воин вызывал к себе расположение.

Вот потому я и ехал сейчас полностью одетым и в одной из запасных мантий, сохранив иллюзию лишь на лице и руках. И какой-то долей разума неотступно возвращался к происшедшим со мной изменениям.

Хотя, что греха таить, меньше всего меня волновал сейчас мой внешний вид, хотя собственная внешность не может не вызывать интереса. Просто я отложил этот вопрос на потом как несвоевременный.

Больше всего сейчас меня волновала потеря кучи нужных вещей, начиная с шапочки и заканчивая дорожными сапогами. Уходя на двадцать лет с плато, свежеиспеченный маглор имеет право взять только самые необходимые вещи. Ничего, кроме самых простых профессиональных инструментов и одежды, – ни денег, ни еды, ни особых приспособлений. Заработать на жизнь нужно своими умениями. И потому мы так ценим все, что удалось взять из дома, внеся в список как необходимое.

И особым пунктом в списке потерянного мною стояли две вещи: именной медальон ковена и зачарованная от всех случайностей коробочка с накопителями, подаренная Ренгиусом. Кроме того, меня очень волновал вопрос, куда делся запас магии, заключенный в накопителях. В себе я чувствовал полный резерв, и иногда даже мне казалось, что он возрос. Молния, поджарившая двух индюков, не принесла сколько-нибудь заметного ущерба. Но для того, чтобы проверить свои сомнения, мне необходимо было провести пару экспериментов, на которые сейчас совершенно не было времени.

Хотя… а что я теряю? Ведь могу кое-что проверить и сидя на лошади!

Незаметно сняв иллюзию с левой руки, я украдкой вздохнул при виде красноватой сеточки и блеснувших сталью когтей и попытался вызвать в памяти кольца, еще три дня назад украшавшие два пальца из пяти. Первым можно было отпереть самые простые замки, вторым, более ценным, распознать несколько самых распространенных ядов и больше сотни стандартных снадобий. Я привык пользоваться ими почти не задумываясь, и лишь теперь начал сочувствовать людским травникам, узнающим зелья на цвет, запах и вкус.