Идолов не кантовать - Сергей Нуриев

Первой загоготала дама с камешками в почках. Остеохондрозники поддержали ее злорадным хихиканьем. Заподозренные в энурезе ухмылялись довольно сдержанно.

Деваться было некуда.

— Медитировать пробовали?

— Не берет.

— М-да? Странно. Ну что ж, попробуем гипнозом, — пробубнил Потап, косясь на зрителей.

Публика приготовилась смотреть процедуру исцеления.

"Вот дурак! — думал чекист, уставясь в больного ненавидящим взглядом. — Привязался со своим запором! Может, ему под дых дать?"

Пациент старательно поддавался гипнозу, глядя экстрасенсу прямо в левый глаз.

Таращиться можно было еще минуты полторы — две, не больше. А потом… Пророк смутно представлял себе, что будет потом.

Под сводами "Литейщика" сгущались тучи. Сперва мужичок перевел свой взор куда-то вдаль, за спину Мамая. Затем на его страдальческом лице появился ужас. Мужичок поднатужился и тихо сказал:

— Ой.

"Чего это он?" — забеспокоился Мамай, ибо ранее гипнотических талантов за собой не замечал.

По залу покатился таинственный шумок.

— Ой. Ой-ой! Ой, господи! — заголосил страдалец и на несгибаемых ногах побежал к дверям. — Помогло… Ой, спасибо!

— По… пожалуйста, — пролепетал озадаченный пророк, теряясь в догадках.

Разгадка пришла быстро. Она стояла сзади. Разумеется, это был эфиоп. Смотреть на него было страшно. Тибетский маг был наряжен в дед-морозовскую шубу из красного атласа, лишенную ватного воротника и манжетов. К макушке негра голубыми тесемками был прикреплен картонный колпак петрушки. Завершали костюм родные ботинки, обутые на босу ногу.

— А, это вы, учитель, — сказал Потап слабым голосом и поискал глазами ближайшим выход. — Вы уже помедитировали?

Но бежать было незачем. Образ знахаря оказался настолько неожиданным, что не вызвал ни у кого и тени сомнений. Не задавая лишних вопросов, публика зааплодировала.

Вопросы к магу имелись у Потапа, но задавать их было некогда. Нужно было закреплять неожиданный успех.

— Все видели? Все? — вызывающе кричал последователь.

С некоторым опозданием грянул пионерский марш.

— Прошу любить и жаловать! Это вот и есть член Президиума ордена Колдунов пророк Абу-Малаку! — продолжал ученик и, дав учителю два незаметных пинка, заставил его кланяться. — Делает прогнозы на будущее, видит настоящее и знает о прошлом! Большой специалист, как вы все сами убедились, по желудочно-кишечному тракту…

— О, а это второй! — отчаянно шептал Харчиков. — Миллионер, из этого… из Замбии, кажется. Вы что-нибудь понимаете, Лев Аронович?

Лев Аронович понимал все, но от публичного разоблачения жуликов его удерживали два обстоятельства. Во-первых, представление он смотрел бесплатно, и представление, надо сказать, его потешало. Во-вторых, его смущала страсть этих мошейников к бюстам Ленина. "С этим вопросом надо разобраться", — решил Брэйтэр, следя за флегматичным магом и его темпераментным последователем.

Потап между тем решил продемонстрировать публике возможности телепатии. Это был уже старый фокус, вычитанный намедни в журнале "Юный техник" за 1979 год и имевший в свое время большую популярность в районах черноземья и нечерноземья почившего Союза.

Секрет был прост. Телепат раздавал зрителям бумажки и предлагал им написать любое слово, после чего листик нужно было упрятать в конверт и передать телепату. Тот, в свою очередь, уверял, что угадает каждое слово, не глядя и лишь слегка касаясь конверта рукой — до такой степени сильная была у него биоэнергия.

Зритель в средних российских широтах попадался, как правило, недоверчивый и хитрый. Он выдумывал слова позаковыристей, чаще всего — "трактор"; он царапал слово неразборчивыми буквами; наконец, он просматривал конверт на свет и лишь потом, обильно послюнявив, заклеивал его намертво.

Но заезжий шарлатан не пугался подобных козней, ибо предварительно вступал в корыстный сговор с другим шарлатаном, из зала, который должен был первым сдать свое, известное обоим, послание. Этого было достаточно. Далее телепат шел с подносом по залу, собирал целую гору непроницаемых конвертов и возвращался на сцену. Можно было начинать. Закрыв для пущей убедительности глаза, он трогал бумагу пальцами, водил по ней ладошкой и иногда что-нибудь шептал. В конце концов ясновидец вступал в контакт с биополем автора, о чем сам автор, разумеется, даже не подозревал.

— Я чувствую, — говорил жулик, — слово "электробритва". Кто писал?

— Я писал, — вскакивал автор трудного слова, он же второй жулик. — Невероятно, товарищи. Невероятно!

— Проверим, проверим, — гундосил телепат и вскрывал конверт. Но никакой "электробритвы" там не было, она лежала внизу. А было там, к примеру, заковыристое слово "трактор", придуманное недоверчивым зрителем.

— Верно, — безбожно брехал ясновидец, прочитав слово, — так и есть, написано "электробритва", — и брал следующий конверт.

Процедура повторялась. Теперь поднимался и садился ошарашенный автор "трактора". Телепат вскрывал конверт, проверяя свои способности, и выведывал очередной секрет. И так далее. Слова угадывались безошибочно, хотя и не в той последовательности, в которой они размещались на подносе.

Все оставались довольны.

К чести Мамая, он не стал склонять никого из местных жителей к обману. Роль нижнего конверта замечательно выполнило заявление безработного майора. Все остальные приемы до обидного походили на вышеописанные. Усовершенствовать их Мамаю было некогда.

В число участников фокуса были вовлечены и приглашенные особы. Коняка сделал свою запись не раздумывая. Вольный фермер долго и нерешительно вертел выданный ему клочок бумаги, боясь навлечь беду на свою голову, но в итоге сдался и черкнул пару слов.

— Итак, господа, — объявил последователь, предъявляя поднос с бумагами учителю, — телепатия на ощупь. Конверт первый. Великий маг угадывает ваши мысли, а я перевожу их с тибетского.

Эфиоп взял конверт двумя пальцами, словно это был грязный носок, и долго на него глядел, не в силах испустить ни звука.

— Ну. Не молчи, сволочь, — тихо молвил Потап и пояснил публике: — Сейчас вы наблюдаете, как великий маг устанавливает контакт с аурой человека, чьи мысли здесь изложены.

Контакт устанавливался минут пять. Наконец Тамасген зашевелил губами.

— Му… Му… Му-зи-я-бу… — молвил он и скосил глаза на бригадира. Тот подождал, не скажет ли учитель чего-нибудь еще, и, не услышав больше известий, несколько раздраженно перевел:

— Великий маг чувствует, что там написано следующee: "Прошу принять на службу в любом качестве. Гвардии майор в отставке Атамась". Вот что написано. Попрошу автора привстать.

На левом фланге робко вытянулся отставник. Все посмотрели на странного майора.

Потап развернул лист и прочитал про себя: "Када в магазине № 6 будет мясо?"

— Точно! — подтвердил он вслух. — Так и есть. Слово в слово.

— Идем дальше. Учитель чует, что в следующем письме таится вопрос о появлении мяса в магазине номер шесть. Кто написал?

Из окружения Кислыхи подняли руку.

Вскрывая конверт за конвертом, ясновидцы приближались к победному концу. Люди писали разное. Чаще всего это были одинокие, но сложные существительные: "соковыжималка", "электровафельница" и т. п. А два раза попались тракторы, авторы которых сидели в разных углах зала.

Подходил черед почетных гостей. Проверяя очередной пакет, Потап чему-то коварно ухмыльнулся и многозначительно посмотрел на зрителей в первом ряду.

— Цап — свиня! — неожиданно заявил он. Извините, господа, так написано. Кто-нибудь сознается?

Никто не встал. Баптист с отсутствующим видом болтал ногой, явно довольный своей шуткой.

— Сам свиня, — обнародовал Потап ответное послание фермера. — Я полагаю, что этот сочинитель также не объявится.

Коняка перестал болтать ногой и метнул в свиновода гневный взгляд. Афанасий Ольгович с достоинством осматривал свои ботинки.

Предпоследняя записка Мамаю не понравилась.

Отложив ее, последователь дал прорицателю пощупать уже известное прошение майора.

— Ну, и последний конверт, — медленно проговорил Мамай.

— Му-я-бу-зи, — уверенно сказал Тамасген, уже поднаторевший в телепатии.

— Великий маг чувствует вопрос. Один из зрителей интересуется его национальностью. Великий маг даже безошибочно угадал, чьих рук это дело. Этот любознательный человек сидит на девятом месте в первом ряду. Поприветствуем, господа, человека, задавшего такой интересный вопрос о национальности учителя Абу-Малаку.

Потап приврал. На самом деле в предпоследнем послании внимание уделялось им обоим. В нем было написано следующее: "Есть мнение, что среди ваших предков встречались турецко-подданные. К вашему подельщику это не относится. И так видно, что янычарской кровью от него и не пахнет. Так же, как и тибетской". Намек был ясный.