Двэйн (СИ) - Ракшина Наталья

Двэйн внимательно осмотрел предмет, удивляясь высокому мастерству неведомого механика. Дивное ожерелье из редчайших по оттенку и размеру бериллов и белого золота украсило бы собой любую женскую шейку, гармонируя с угольной или пепельной кожей Темной эльфийки и белой или смуглой — обычной женщины или же эльфийки Светлой. Удивительное сочетание металла и камня, уникальная огранка, изысканная резьба по металлу — техника не человеческая, это сделал эльф!

Но было кое-что еще. Следы засохшей крови — и по краям филигранной оправы бериллов, и в насечках в верхнем слое золота, там, где особое покрытие было нанесено рукой опытного механика… Что это значило?.. Кто-то был убит из-за ожерелья, а засохшие следы — посмертная память о владельце?

Нет.

Удивительной красоты предмет медленно и жестоко удушил хозяйку, напоследок взрезав горло. Мучительная, чудовищная смерть на глазах у близких, за праздничным столом, на глазах гостей, в полном бессилии что-либо изменить. Ожерелье попало к леди Миенфильд не само по себе; это был подарок из рук Мораг Эльдендааль. Можно было бы обвинить Первую Жрицу Конклава в желании расправиться с молоденькой эльфийкой, чей путь к Конклаву только начинался, но… Госпожа Мораг сама получила подарок от неизвестного почитателя. Такое случалось часто, когда тайный проситель сперва присылал дар, а следом объявлялся сам. В это раз у Мораг было крайне дурное настроение. Она сочла украшение помпезным, вычурным, недостойным своей персоны — а потому передарила несчастной, которая примерила ожерелье на второй неделе собственных свадебных торжеств.

После этого привычные в среде дроу расправы с неугодными — с помощью ядов, — стали казаться невинной детской забавой. От яда можно защититься антидотами, к ним привыкают, спасаясь с детства принятыми малыми дозами; а от смертельной ювелирной игрушки, в которой содержался некий зловещий секрет, уйти невозможно никак. Разве что отказаться от покупок и подарков.

Многие эльфийки, стоящие у власти, так и сделали, мгновенно приняв единственно верное решение.

Жрицы Конклава, и в первую очередь Мораг, все силы бросили на поиски таинственного механика-убийцы. Догадайтесь, к чему это привело? К ужесточению контроля над meicneoir вообще, к арестам и спонтанным казням, основанным на неподкрепленных подозрениях. Светлые механики благоразумно сбежали с Острова, уже носившего прижившееся человеческое название Эйри, показавшееся эльфам вполне приятным для слуха. Темным механикам пришлось несладко — и вот в это-то опасное время Двэйна и угораздило вернуться в родные края, чтобы узнать, что кто-то убил леди из Благородного Дома безжалостным способом, предназначенным для самой госпожи Эльдендааль… В среде механиков стало жизненно важным найти убийцу, прежде чем репрессиям со стороны Конклава подвергнется вся профессиональная гильдия.

Никаких меток, клейма мастера или чего-то подобного. Безымянная работа, следовало ожидать — кто же будет метить такое? Как же она попала к Двэйну?.. Случайно. Механики сами себе клан, и никому в эту структуру не вклиниться… Двэйну как раз дал приют один из механиков, служивший при Благородном Доме Миенфильд, глава которого вот так закончила жизнь. Для лорда Миенфильда было крайне необходимо если не отомстить за смерть жены, так хотя бы найти убийцу, потому что его собственная жизнь висела на волоске. Знатная пара только сложилась, не обзавелась наследниками, на погребальный костер вслед за телом супруги лорда Миенфильда никто сгоряча не отправил, но если Конклав в чем-то заподозрит незадачливого дроу, то в лучшем случае он закончит жизнь на жертвеннике. Как после этого сложится судьба всех мужчин при Доме?.. Да одна Ллос знает.

— Смотри, друг… — шепотом говорил механик, показывая злополучную драгоценную удавку ночному гостю, — тут что-то странное. Мелодия предмета необычная. Я вроде и слышу ее — и в то же время она мне недоступна. Что-то мешает.

Ворох исписанных нотными знаками листков захламлял всю мастерскую. Что мог ответить Двэйн?.. Вслух он не сказал ничего, но прекрасно понимал все, что говорил растерянный брат по третьему клану.

Все, ибо в пении проклятого ожерелья отчетливо слышалась восьмая нота, вплетенная в общую музыку виртуозно, великолепно и — отвратительно одновременно. Ибо эта музыка несла с собой смерть.

— Жуткая музыка. — Прозвучал растерянный голос механика. — Эта кровавая игрушка управлялась кем-то на расстоянии. И ничего с этим поделать нельзя, тут поработал особый мастер. И камни, понимаешь, камни…

— Что же камни?

— Такие крупные и уникальные, что могут быть добыты только в одном месте — на пограничье с Noimead deireadh an domhain. Кто ж такой смельчак, что туда сунется?.. Ни эльфу, ни человеку хода нет, разве что погибели искать.

Прим. авт.: Миг конца света, (ирл.). Автор напоминает читателям, что Темные эльфы называют так Точку Сопряжения Миров в графстве Уиклоу. Также факт добычи необычных драгоценных камней возвращает сюжет к повести «Серебро» и к роману «Право несогласных». В пятой книге раскрыта тайна происхождения минералов и загадка тех особенных эльфов, кто способен посетить опасную местность и выйти оттуда живым и здоровым.

Двэйн задумался. Страшное орудие было изготовлено уникальным механиком, знающим тонкости работы с восьмой нотой. Многих ли он знал подобных себе? Хед? Но тот никогда не замахивался на управление металлом издалека, вне зоны видимости. Разве что в дальности полета арбалетной стрелы — такое оружие с точной наводкой давно применяется и Темными, и Светлыми эльфами. К тому же, представить, чтобы добряк Хед вытворил такое… Нет и еще раз нет! Человек, наделенный наследственным даром механика? Маловероятно — и дело не в даре, а в стиле и особенностях обработки украшения. Дар-то может иметься, но эльфийской остроты зрения даже в первом поколении полукровок не бывает! Неужто восстал из забвения тот, про кого некогда Лейс утверждал, что «делает он меньше, чем может, а знает больше, чем говорит»?!

Радрайг? Такое предположение казалось невероятным, но именно оно-то и могло быть правдой. Об увлечении дяди ювелирной механикой маленький Вэйлин некогда хорошо знал — от отца.

И когда рассвело, Двэйн покинул свой тайный приют, отправившись в сторону долины Глендалок — туда, где находилось таинственное и страшное место, в котором соприкасались и расходились Миры Земли и Небиру. Его поиски увенчались успехом только через половину поворота Колеса Года…

* * *

Краем глаза брат Ансельм действительно узрел чудо и сначала решил, что померещилось, а виновато разбавленное вино, подсунутое служителю церкви коварным сидом. Но толика вина в воде была ничтожна, приходилось признать, так что вряд ли послужила основой для галлюцинации.

Оставалось колдовство?! Ибо как назвать нечто блестящее, со свистом рассекающее воздух, разящее с быстротой молнии, рвущее тело в кровь?! Священник так и не понял, что это было и откуда вылетало — кажется, источником служил то ли широкий кожаный пояс Темного эльфа, то ли вовсе — рукава рубахи. Не из плоти же своей он метал железо! Сам хозяин «молний» укрылся за грядой камней, ограждающих полосу берега от холмистой местности. Брат Ансельм понял, что эльф выжидает благоприятного момента, дабы вступить в ближний бой, ибо непрошеных гостей слишком много для одного, нужна помощь. Света же закатного солнца еще хватило для того, чтобы видеть кровавое сияние металла летающих лезвий, атаке которых подверглось судно — и те, кто неспешно выскакивал, пересмеиваясь и переругиваясь, на берег.

Священник знал, как называется такое судно — шнеккар.

Прим. авт.: один из типов судов викингов или норманнов, применяющихся с целью военных походов или набегов: шнека (типы судов: шнеккар, скейд, драккар). Возможно, этимология слова происходит от «змея», но это неточно. Такие суда имели малое водоизмещение и могли свободно подниматься вверх по рекам. Касательно сроков появления шнеккаров — тут все тоже неточно, возможно, подобные уже имелись в девятом — десятом веках.