Двэйн (СИ) - Ракшина Наталья

— Это не кровь, святой отец. Субстанция, не такая привычная в здешних краях. Доброе красное вино, да. Идеально подходит к мясу дичи.

Тонзура молодого священника покрылась холодным потом. Он слегка повернул голову через левое плечо (оттуда слышался голос и, кстати, демону за левым плечом самое место!) и увидел там… щиплющего травку мощного и высокого гнедого жеребца в относительно простой, но явно дорогой и идеально подогнанной сбруе. Бессловесная тварь подняла голову, фыркнула и продолжила пастись, не обращая никакого внимания на посетителя холма. Значит, источником речи был кто-то другой!

И этот «другой» уже стоял перед братом Ансельмом, возвышаясь на целую голову. Ни одна травинка не шелохнулась, как он подобрался-то?! Слава Богу, не нагишом, одет как богатый мирянин из свиты риага Хальдвана, даже легкий доспех — кожаный нагрудник с тончайшими металлическими пластинами, — имеется! Так близко видеть демона не приходилось. В прошлый раз это было иначе.

На краткий миг священник даже зажмурился и тряхнул головой, отгоняя воспоминание о едкой вони сгорающей заживо плоти. Холодея, сообразил, что ладан в кадильнице уже догорел, но отступать было некуда. На него в упор смотрели дымчато-серые глаза с едва заметным голубым оттенком — как будто в них запечатлелось отражение морских вод.

— Изыди, сатана!

На нечеловечески прекрасном лице демона не возникло ни тени страха или ярости. На распятие в руке брата Ансельма он смотрел абсолютно спокойно, а потом поводил головой из стороны в сторону, будто высматривая других участников сцены.

— Не понял. Это сейчас кому сказано?

— Тебе, нечистый дух! — храбро выдохнул брат Ансельм, не учитывая коварства оставленного без присмотра коня, который почему-то решил потребовать к себе внимания, подкрался столь же незаметно, как демон, и с размаху боднул ничего не подозревающего священника головой.

Тот полетел вперед и неминуемо рухнул бы посреди скатерти, если бы не темная мускулистая рука, вовремя ухватившая за капюшон рясы, а затем поставившая на ноги.

— Я вижу, возникло какое-то недоразумение. Мой конь, видимо, тоже так считает. — Шутливым тоном произнес бархатный низкий голос. — По-моему, нужно объясниться. Девушку я проводил, а полноценного ужина по некоторым причинам так у нас и не случилось. Предлагаю разделить со мной трапезу, святой отец.

— Ты совсем обнаглел, если думаешь, что служитель Божий будет пить с нечистью! И вообще пить… — неодобрительно буркнул брат Ансельм, глядя в сторону фляги.

— По поводу вина. — Терпеливо пояснил демон. — В землях Востока принято кипятить воду для питья. Здесь этот обычай пока не прижился, так что добавление вина в воду скорее необходимость, нежели баловство или прихоть. Насчет нечисти. Я такой же, как ты — из плоти и крови. В деревне, наверное, тебе сказали, что я эльф-дроу. Я не злой дух. У меня есть имя — Двэйн. С епископом вашим я иногда общаюсь без последствий для обоих. Когда привожу вино, в том числе… Вроде как для Причастия, но столько паствы в сем приходе нет, сколько этого вина требуется, и с какой скоростью оно исчезает. И если епископ будет ворчать по поводу податей… больше не привезу, так и передай!

Брат Ансельм расширенными от ужаса и волнения глазами смотрел, как собеседник достает из-за пояса нож и прокалывает себе палец, демонстрируя телесную уязвимость и наличие той самой плоти и крови. Он не сдержался и выпалил:

— Я знаю. Я видел в Риме, как горел такой же, как ты! Говорили, что он был бессмертен, однако это оказалось не так! И он признал себя демоном, хотя по началу тоже звался эльфом!

Прим. авт.: официальный «старт» костров Инквизиции — XIII век, однако практика сожжения в Европе появилась с XI века, а первые эдикты о необходимости сожжения еретиков (например, манихеев), были изданы в третьем веке нашей эры, так что автор практически не соврал.

— А как он кричал перед смертью? — спокойно спросил тот, кто назвал себя Двэйном, и в туманных глазах его было невозможно что-либо прочесть.

— Что?..

— Я спрашиваю, как он кричал. И ответ ты тоже знаешь. От боли все кричат одинаково — эльфы или люди. Хотя мы менее чувствительны к боли… И, если она достаточно сильна — многие признают себя кем угодно, чтобы избежать боли, рассматривая смерть как освобождение от страданий.

Брат Ансельм невольно стиснул зубы, снова пытаясь отогнать непрошенные воспоминания. Вместе с демоном сгорела целая семья горожан, давших приют тому, кого они тоже называли эльфом. Вся. Они говорили, что мир людей менялся несколько раз, сходясь и снова разбегаясь с каким-то другим миром, что рушились города, что выпали из истории последние два века, что о Мироздании известно так мало — и не раскаялись в ереси. Юный диакон, которым был тогда, пять лет назад, нынешний брат Ансельм, вдыхал дым костра, попутно пытаясь избавиться от навязчивого чувства несправедливости.

И именно это чувство послужило истинным мотивом покинуть Рим. Это, а не что-либо другое. Только мысль о несправедливости Ансельм загнал глубоко-глубоко, на самое потайное дно души своей.

— … мир становится мал и узок для таких, как я. Светлые эльфы хотя бы более похожи на людей, но бывает, что они вынуждены подрезать кончики ушей, прибегая к операции. Помогает. Лет на десять-двенадцать, а потом кончики ушей растут снова. Но внешне мы не стареем, вот тут-то приходится что-то придумывать.

Священник встрепенулся, выходя из задумчивости.

— Что придумывать?

— Всякое-разное. — Подмигнул Двэйн. — Думаю, имя короля Артура тебе знакомо? А некоего Мерлина?

— Конечно, но…

— Так вот, настоящее имя Мерлина — Хед. Не знаю, какая реальная польза была от него самому королю и рыцарям Круглого стола, но весь эль в Британии он точно выжрал, а количество дурней, обжуленных во время игры в кости, вообще не поддается счету. А когда надоело играться в великого мага, исчез под видом мнимой смерти, предварительно рассорившись с очередной любовницей. Темной эльфийкой по имени Моргана. Скандал был жуткий, но Хед сам виноват.

Брат Ансельм только глазами хлопал в изумлении. Даже сам не заметил, как съел вкуснейшее крылышко запеченной дичи и приложился к кубку. Спешило к закату солнце, и беседа могла бы продолжиться, но…

Молниеносно вскочивший на ноги сид-эльф-демон-дроу-или-кто-он-там одним прыжком оказался у своего коня, срывая с луки седла что-то похожее на предмет, состоящий из нескольких вложенных друг в друга металлических цилиндров. Молодой священник раскрыл рот, когда со звонким щелчком этот предмет распрямился, удлинился на глазах, раскладываясь в некий боевой шест.

— Ты что, не слышишь? — раздраженно бросил сид, и действительно — собеседник не слышал ничего, кроме далекого шума волн. — Оружие есть?!

Смутившийся брат Ансельм нехотя кивнул, демонстрируя вынутую из-за спины, из-под пояса рясы короткую дубинку. Темный фэйри крякнул:

— Это ты для меня сюда притащил?

— Ну да. Думал, если ты не убоишься креста, так дубинкой вернее будет…

Обращаться с сим предметом святой отец умел неплохо. А как иначе путешествовать? Слово Божие разит без промаха, но иногда нужна весомая поддержка.

— Мне нравится твой подход к делу, но от дубинки тут мало толку. Бери моего коня, скачи в Дансеверик, предупреди!

— Да что случилось-то?!

Сид уже бежал вниз с холма, туда, где врезался в каменистый берег узкий фьорд, удобный для захода рыбацких лодок.

— Норманны. — Донеслось до брата Ансельма.

Конь послушно принял нового седока, умчавшегося туда, где ничего не подозревающие люди мирно готовились завершить дневные заботы и встретить ночь. Но краем глаза священник успел увидеть незабываемое зрелище, перевернувшее его поверхностное представление об искусстве ведения боя как таковом. По крайней мере, он понял, что дубинка была абсолютно бесполезной — если бы Темный фэйри захотел, то расправился бы с любым непрошеным гостем — прямо на месте.

ГЛАВА 12.Подозрения Двэйна