Тридцать один - Роман Смеклоф

— Здравствуй, дорогая. — нежно проговорил я. — Вернулся. Да, я тоже рад. Нужна твоя помощь. Где мне раздобыть драконью мочу?

На обложке появилось изображение открытой полочки со склянками. Над одним из пузырьков стояла красная галочка.

— Спасибо. Ты прелесть. — похвалил я.

— Если бы ты так с девушками общался, а не только с книгами. — начал голем.

Я не дал ему закончить. Взяв указанный пузырек, я поинтересовался:

— Чем нам поможет драконья моча?

— Добавь пол капельки в кастрюлю и через минуту бульон будет готов. Тогда, мы быстро доварим суп и догоним нашу противницу. Хотя то, что она приготовила можно использовать разве что при запорах. Победа в любом случае наша.

Я откупорил пузырек, заранее сморщив нос. Однако, к удивлению, не почувствовал резкого запаха, даже поднеся ближе к лицу.

— Ты еще отпей. — серьезно предложил голем.

Я убрал пузырек подальше от себя, наклонил над кастрюлей и аккуратно капнул. Ни каких взрывов, облаков разноцветного пара, ничего. Бульон, цвет и то не поменял. Я разочарованно закупорил пузырек и поставил на место.

— А ты чего ожидал? Грома и молний? Тут главное эффективность! — поучительно проговорил Евлампий.

Я грустно кивнул. Всегда хочется увидеть яркое представление, а на деле получается серая обыденность.

Дальше я следовал командам голема, смешивая ингредиенты в точности с древним рецептом, который знал каждый орк в любом из тридцати миров.

Когда дверь распахнулась и, в сопровождение феи на камбуз, зашел дядя, мой луковый суп приготовился. Он распространял потрясающий терпкий аромат, призывающий срочно попробовать свежеприготовленное блюдо.

Оливье вдохнул луковый дух, смешанный со свежим бульоном, и улыбнувшись, направился ко мне. Фея же, наоборот, поморщилась и подлетела к котлу. Повернувшись к своему вареву спиной, она активно заработала прозрачными крыльями. На грани слышимости, я скорее почувствовал, чем услышал нежный звон. Увидел, как тонкие вихри пыльцы кружились, спускаясь в котел. Вспыхивали золотым сиянием на поверхности воды и тонули.

Оливье ничего не замечал. Подойдя ко мне, он вынул из нагрудного кармана своего зеленого камзола ложку и, наклонившись над кастрюлей, зачерпнул бульона. Подул на еще дымящийся суп и, зажмурившись, попробовал. На его лице отразилось редко появляющееся на нем выражение удовлетворения.

— Не плохо, крысеныш, возможно из тебя еще выйдет толк.

Отвернувшись, он подошел к фее. Вытер ложку об полу камзола и попробовал ее варево. Из-за того, что он стоял спиной, я не видел выражение его лица, но чувствовал близкую победу.

— Как, учитель? — спросила Люся, с обожанием глядя на Оливье.

— Восхитительно! — тихо проговорил он.

Я ошарашено придвинулся, чтобы ничего не упустить. Я думал, что Оливье не знает подобных слов. Странно! Он произнес «восхитительно» и его грубое, черное сердце не взорвалось.

Я заглянул ему в лицо. Блуждающая улыбка на губах. Глаза, смотрящие в никуда. Весь его вид выражал абсолютное блаженство.

— Никогда не пробовал ничего подобного, потрясающе! — добавил он.

Голем подозрительно заглянул в котел.

— Магии не чувствую. — прошептал он, склонившись к моему уху.

— Учитель. — позвал я. — Мой суп…

Повернувшись, Оливье уставился на меня с выражением брезгливости.

— От него несет драконьей мочой. Ты проиграл!

Выплюнув обидные слова, он резко повернулся и вышел с корабельной кухни.

Я посмотрел на противницу. Довольная фея присела на край стола.

— У тебя нет шансов. — проговорила она.

— Еще посмотрим. — не согласился я.

— Конечно. — не стала спорить фея. — Я пойду, отдохну, а ты пока потренируйся.

Не сказав больше ни слова, она подлетела к двери и выпорхнула на палубу.

— Надо попробовать ее суп! — серьезно проговорил Евлампий.

— Ага, главное ведь эффективность. Иди ты к поглотителям! Сам пробуй!

— Я не могу. — грустно сказал он. — Големы не потребляют пищу.

— Оборотни тоже всякую дрянь не жрут!

— Правда? — воскликнул он.

Иногда мне кажется, что он большой юморист и постоянно надо мной издевается. Может правда? Кто разберет этих каменных истуканов. Они же магические, от них всего можно ожидать. Решив не продолжать словесной перепалки, я выкрутился по-другому:

— Давай посмотрим в книге рецептов?

Не дожидаясь его комментариев, я снял с полки темный фолиант и погладил обложку.

— У тебя в бестиарии есть феи? — спросил я книгу.

В ответ зашелестели страницы, пока не открылась необходимая. Заголовок гласил: «Свойства магических реактивов используемых в кулинарных целях.»

Голем с интересом рассматривал открывшиеся страницы, а я прочитал вслух:

Фея — магический полудух известный способностью к трансформации и отличающийся недружелюбными повадками. Лукавы, мстительны, склонны к злым шуткам и похищениям младенцев. В образе человекоподобного существа трением крыльев производят мелодичный звон, сопровождаемый выбросом совокупности пыльцовых зерен золотого, серебряного и других цветов.

Свойства золотой пыльцы открыты более 100 лет назад в результате эксперимента, проведенного учеными Королевского университета исследований. Опыты над золотой пыльцой показали богатое содержание питательных элементов. Веществ, усиляющих вкусовые ощущения за счёт увеличения чувствительности рецепторов языка.

В больших количествах вызывает привыкание, галлюцинации и эффект расслабленности. В пищевых целях запрещен к использованию в большинстве миров. Список прилагается.

Далее в алфавитном порядке перечислялись миры и перечень законов.

Я пропустил ненужную информацию и продолжил чтение.

Свойства серебряной пыли до сих пор не изучены.

Пыль других цветов опасна и не подлежит изучению в соответствии с положением Королевского университета исследований.

— Она травит его своей пыльцой! — вскрикнул я. — Мы должны все рассказать учителю.

— Не знаю… — протянул голем, но я его не слушал.

Выскочив с камбуза, я вместе с книгой рецептов взлетел по мостику и остановился напротив дяди.

— Она травит вас пыльцой! — просипел я, задыхаясь от бега.

Оливье посмотрел на меня, на книгу, по сторонам и, схватив за локоть, потащил вниз.

— Что ты орешь? — прошипел он мне в ухо. — Она могла услышать.

Он завел меня в свою комнату и закрыл дверь на ключ.

Я впервые очутился в его апартаментах, раньше он никогда не пускал меня в святая святых.

Эта комната не только его спальня, но еще и рабочий кабинет, а также склад магических артефактов. Волей случая, но я приблизился к цели.

Я осмотрелся. Где же он прячет символ свободы? Напротив входа стоял огромный стол из черного дерева. На столешнице выстроились в ряд семь медных котлов. В начищенных боках отражались разбросанные по столу бумаги и письменные принадлежности. Громадное, накрытое шкурой, кресло занимало все расстояние между стеной и столом. Над ним висела голова чупакабры. Шкура, скорее всего тоже принадлежала ей.

Проследив мой взгляд, дядя небрежно пояснил:

— Искал великого свина. Его упустил, зато поймал чупакабру. Шикарный мех. Говорят, от ревматизма помогает.

Слева, в стенной нише, расположилась кровать. Довольно скромных размеров по сравнению со столом. Справа всю стену занимало окно, открывающее вид на безбрежные морские просторы. У двери примостился бельевой шкаф и несколько крюков для одежды, и все. Обычная комната. Где же Оливье хранит грандиозную коллекцию артефактов, не в стенном же шкафу. Или совет с отцом ошибаются, и у него их нет?

Я обвел взглядом комнату. За столом скрывалась еще одна дверь. Раньше, я ее не заметил. Она сливалась со стенами, не выделяясь на общем фоне. Только в правом верхнем углу дверного полотна проглядывал выцветший, едва заметный знак. Небрежно нарисованной череп с костями. Вот оно, понял я. Теперь я знаю, куда нужно попасть. Хоть и не представляю, как.

Дядя развалился в кресле, закинув ноги на стол, он задел каблуком один из котлов. Раздался жалобный звон. Оливье шикнул на медные сосуды и звук стих.

— Раззвякались тут. — проворчал он и повернулся ко мне. — Ты думал, я ничего не знаю о феях? — спросил дядя, сверля меня глазами.

— Я не думал. Я испугался! — ответил я.

— Ясно. У тебя всегда так, ни каких мыслей, одни эмоции.

Оливье почесал ногу повыше сапога и, закрутив ус, снова посмотрел на меня.

— Она не ученик. Она хочет так думать. Вбила себе в голову, что способна творить и теперь готовит всякую дрянь. Если бы не пыльца, я бы даже притворяться не смог, что это съедобно.

— Но…

— Да что, но? Что, но? Мне нужна ее пыльца для праздничного торта.