Железная скорлупа - Игнатушин Алексей

Ребенок с громким плачем исчез. Хелия, рассерженно одернув плащ, прокляла медлительного рыцаря.

– Эта, что ли? – пробасил мужчина.

Двор замер, любопытные взгляды царапали фрейлину. Она удивленно воззрилась на крепкого виллана, держащего за руку чумазого ребенка.

– Как смеешь тыкать в меня пальцем? – спросила девушка возмущенно.

За спиной виллана собрались зеваки. Она оглянулась беспомощно.

– Леди, – пробасил отец, по виду плотник или бочар, – зачем ругать сына, а?

Взгляд фрейлины хищно блеснул.

– Не указывай, чернь, что мне делать!

Вилланы рассерженно загудели.

– Церковь говорит, что чванство – грех, леди, – возразил плотник.

– Замолчи, не то я велю хозяину земли тебя повесить.

Вилланы взорвались криками:

– Во-во, горбатишься от зари до зари, чтобы накормить господ, а вместо благодарности – виселица!

– Х-ха! А кто пахать будет, ваше благородие?

– Совсем зажрались нашими страданиями!

– С-сучка!

– Шлюха лощеная!

– Ишь, монетки жалко, тьфу!

Побледневшая Хелия в страхе оглядывала разъяренную толпу.

– А ну – замолчали!

Вилланы испуганно притихли, а фрейлина, облегченно всхлипнув, с трудом удержалась от того, чтобы не броситься рыцарю на шею. Инконню отпустил поводья лошадей, заслонил девушку, выхватив меч:

– Я смотрю, языки у вас наточены, легко ранят беззащитную деву. Теперь поспорьте с моим, он тоже остр.

Вилланы мигом превратились в кучку дрожащих особей. Задние ряды потихоньку подались назад. Инконню, вложив клинок в ножны, развязал кошель, и под ноги мальчика упала серебряная монета.

– Получите, что хотели.

Ребенок присел, поднял монетку и с искаженным от злости лицом швырнул ее в девушку. Фрейлина дернулась, лицо посерело. Плотник, с широкой улыбкой подхватив сынишку на руки, подбросил его, смеясь.

– Ты у меня молодец, – сказал он.

Двор незаметно опустел. Рыцарь, пряча глаза, помог даме взобраться в седло. Хелия выглядела подавленной. Инконню захотелось отогреть ее дыханием.

Еще долго ловили они на себе насмешливые взгляды: весть молниеносно разнеслась по городку. Люди тыкали пальцами в Хелию и глумливо хохотали. Инконню ехал с каменным лицом, но внутри кипели противоречивые чувства.

Город остался позади, копыта топтали жухлое поле. Хелия оставалась хмурой, как и небо, готовое просыпаться мелким дождем. Инконню ерзал в седле, наконец не выдержал и остановил коня.

– Знаете, леди Хелия, – сказал он жестко, – быть защитником дамы в трудном пути почетно для рыцаря. Но сегодня я этого устыдился.

Фрейлина вскинула голову, губы ее задрожали. Она заплакала. Инконню растерялся.

– Простите, леди Хелия, – пробормотал он. – Простите.

Фрейлина зарыдала сильнее, жалко вздрагивая, и сердце рыцаря облилось кровью. Подведя белого коня к кобылке, рыцарь перенес девушку к себе, прижал к груди.

– Простите, леди, простите, – шептал он, ласково гладя головку, укрытую шапочкой.

Фрейлина вздрагивала, каждая ее слезинка оставляла на сердце рыцаря кровоточащую рану.

Тучи наконец пролились дождем. Инконню прикрыл рукой ее голову, покачивал, как ребенка. Скорлупа надменности разлетелась, рыцарь видел перед собой беспомощную девочку, несчастную и одинокую.

«Да, не простит, что видел ее слабость», – поежился он.

Хелия постепенно затихла, приникнув к груди Инконню. С сожалением он выпустил девушку, когда она оторвалась от его груди, прошептала:

– Нам пора в путь, сэр Инконню. Позвольте мне пересесть на свою лошадку, или я заподозрю вас в нехорошем.

– Вижу, вы в порядке, – хохотнул рыцарь.

Фрейлина посмотрела хмуро, но, не выдержав, устало улыбнулась.

Глава девятая

Рыцарь озирал горизонт, пытаясь найти горы Сноудон, но увидел лишь голубоватую полоску на стыке небесной и земной плит.

Юноша обернулся, фрейлина встретила теплый взгляд его синих глаз.

– Устали, леди? – осведомился он. – Можем сделать привал.

– Нет нужды. Вам бы все отдыхать, сэр Инконню, – сказала она сердито.

«Ну зачем я так?» – мелькнула у нее стыдливая мысль.

– Как скажете, леди, – произнес рыцарь сухо.

Девушка в смущении пригладила холку кобылки, кинула взгляд на вьючную лошадь. Животные невозмутимо ступали по жухлой траве, иногда тянулись к вялым стеблям, но брезгливо сплевывали.

Фрейлина запела, пристально глядя в спину, укрытую щитом.

«Он храбрый, – мелькнула шальная мысль. – Но глупый. Правда, мужчины поздно взрослеют. Если Инконню перестанет кичиться рыцарскими шпорами, то из него будет толк. Интересно, кто его родители? Может, он заколдованный принц? Не может мужчина быть настолько красивым».

Внезапно юноша сказал:

– Потише, леди, наперерез движется отряд, не хочу, чтобы заметили раньше времени.

«Мужлан!» – подумала девушка, сверля злобным взглядом золотой затылок.

Всадники выглядели странно: одежда по виду новая, пряжки блестят даже в осеннюю хмарь, но таких плащей в британских королевствах никто не носил.

Незнакомцев было больше десятка, вооружены старинными мечами, копьями.

Они подъехали ближе, пустыми взорами мазнули по лицам рыцаря и леди. Инконню содрогнулся при виде этих сильных, суровых мужчин, сломленых неведомой силой, а когда он различил на широкой ладони предводителя, осанистого бородача с гладким обручем на лбу, крошечную собачку, то вспомнил, кто они такие.

Остановив коня, вскинул руку в приветствии, но всадники равнодушно проезжали мимо, как призраки. Лошади ступали еле слышно. Хелия испуганно съежилась, глядя на молчаливых мужчин, едущих по бокам, затем посмотрела на спокойное и чуточку печальное лицо рыцаря.

– Сэр Инконню, – прошептала она. – Может, объясните, кто это?

– Король бриттов Герла со свитой, – ответил рыцарь.

– И?

– Не знаете эту историю?

– Не случалось пробавляться мужскими побасенками, – вспыхнула девушка. – Я больше уделяла время этикету и галантным манерам.

– Леди Хелия, однажды королю бриттов Герле случилось принять кубок вина от короля гномов. – Затем он принял предложение: гном приходит на свадьбу короля, а тот – на его свадьбу. Герла согласился, и в назначенный час на его свадьбу явились посланцы короля гномов с ослепительными дарами, приведшими всех в восхищение. Свадьба прошла пышно и торжественно, волшебные гости произвели неизгладимое впечатление.

Хелия нетерпеливо закусила губу:

– Не тяните кота за… усы, сэр Инконню. Или вы думаете, я не способна понять, что Герла явился с дружками на свадьбу гнома?

– Они праздновали три дня, – продолжил рыцарь. – На прощание гном дал Герле маленькую собачку, умещающуюся на ладони, и сказал, что в мире людей Герле грозит опасность и что нельзя никому из них сходить с лошадей прежде, чем собачка не спрыгнет наземь.

– И что дальше?

– Они выехали из царства гномов на заросшую тропинку и наткнулись на старого пастуха, который в изумлении взглянул на мужчин, вышедших из скалы. Король обратился к нему, но старик потрясенно молчал, пока Герла не упомянул имя жены. Старик вспомнил, что так звали королеву бриттов, потерявшую мужа, и это было триста лет назад, до того, как саксы захватили эти земли.

И тогда один из спутников короля с возмущенным криком спрыгнул наземь и…

– Что – и? – спросила девушка, раздраженная паузой.

Во взоре рыцаря мелькнул страх:

– Рассыпался пепельным зерном, ветер развеял плоть сильного, могучего мужчины, будто горничная пыль с полки. Герла не может сойти с коня, пока собачка остается на ладони, а она не торопится, – добавил с грустным сарказмом. – С той поры король и свита скитаются по земле, бывшей их. Тяжело, наверно, видеть чужие народы на своих землях.

В глазах фрейлины задрожали слезы, сочувственным взглядом она проводила удаляющихся воинов.

– Какой гадкий гном, – всхлипнула она. – Как можно так поступать, после посещения свадьбы, совместных возлияний?