Испытательный срок - Игорь Ревва

Словно какая-то весть разнеслась по Самату, словно Махват вдруг стал едва ли не врагом для каждого из присутствующих здесь. Это чувствовалось во всем. Даже воздух вокруг Махвата Игнта потемнел, словно бы над головой его зависла небольшая туча.

Толпа, собравшаяся возле ворот Театра Колесниц, расступалась, пропуская Махвата и идущих за ним. Шум голосов стихал. Лица выглядели настороженными. Махват шел гордо подняв голову, не глядя по сторонам. Словно происходящее вокруг его совершенно не касалось. Словно бы он не чувствовал того, что ощущал даже Прыжок, — напряженной недоброжелательности окружающих.

Арка ворот вспыхнула темно-малиновым светом, когда Махват проходил под ней.

Толпа за воротами была не менее густой, чем перед ними. И все так же молча расступались, едва завидев Махвата.

Возле набережной стояла большая ладья. Изящные сходни с ажурными перилами протянулись от ее бортов до брусчатой мостовой. Возле сходен неподвижно замерли двое в черной одежде. Черные штаны, рубашки, сапоги. Длинные черные плащи. Короче, оба они решительно всем напоминали Махвата — очевидно, своего повелителя. Прыжок посмотрел им в лица и вздрогнул — лиц не было. В обрамлении густых волос медленно клубились пятна огненного тумана, изредка вспыхивающего синеватыми молниями.

— Мои слуги, — небрежно бросил Махват, ступая на сходни.

Мархаэоль, очевидно привыкшая к подобному облику, даже не оглянулась на них и последовала за братом.

— Пошли, что ли? — нерешительно пробормотал Коновалов. — Блин! Ну и рожи...

Остальные промолчали.

Прыжок заметил, что все — и Эллина, и Катя, и Коновалов с Колобком, — все смотрят на него. Словно бы он сделался главным в команде, словно бы только от него теперь зависело принятие решений.

Прыжку это не понравилось.

— Чего уставились? — сердито спросил он Эллину.

Она растерянно пожала плечами.

— Ты чего? — агрессивно спросил Прыжок. — Командир типа или все такое? Я здесь должен распоряжаться, что ли?!

— Да нет, — тихо ответила Эллина. — Просто...

— Чего — просто? — напирал Прыжок.

— Ничего, успокойся, — подала голос Катя.

Прыжок хотел было опять возмутиться, но Катя, не глядя на него, легко взбежала по сходням.

Прыжок недовольно хмыкнул и тоже поднялся на борт.

В ладье оказались еще несколько слуг Махвата — точно так же одетых, с точно такими же туманными сгустками вместо лиц. Прыжок обратил внимание, что никакого оружия у них не было. Да оно, наверное, и не нужно им — при таком-то хозяине...

Вся команда Эллины столпилась возле левого борта, стараясь держаться вместе. Даже Мархаэоль встала рядом с ними. Лишь Махват отошел на нос ладьи.

Плавно качнулись и поплыли назад причудливо изукрашенные стены Театра Колесниц. Ладья постепенно набирала ход. Нос ее решительно вспенивал моды канала, сделавшиеся теперь совершенно черными.

Прыжок перегнулся через борт и посмотрел вниз. В черноте воды вспыхивали кроваво-красные искры, недобро разгорались и медленно гасли таинственные огни. Выложенного плитами дна канала не было видно совершенно.

— Что это такое — цитадель? — спросил Прыжок у Мархаэоль.

Вопрос он задал почему-то шепотом. Гнетущая тишина, обрушившаяся на них, не вызывала никакого желания разговаривать в полный голос. И Мархаэоль ответила Прыжку точно таким же шепотом:

— Цитадель-На-Шести-Островах, — проговорила она. — Стержень миров, их ось. В каждом мире, кроме Срединного, есть подобное. Шесть миров нанизаны на иглу Цитадели, Багнадоф — лишь верхний из них. Следующим идет Саакбарад — более могущественный, более великий, чем Багнадоф. А основание Цитадели-На-Шести-Островах повисло в пустоте, поддерживаемое силой того, равного которому нет и не будет.

— Сад Черных Сердец находится там же? — неожиданно подала голос Катя.

Мархаэоль вздрогнула и повернулась к ней.

— Почему ты вспомнила об этом? — строго спросила она.

— Летописи, — спокойно ответила Катя. — Я там прочла...

Катя с интересом слушала слова Мархаэоль, в глазах ее горело неподдельное любопытство.

— Сад Черных Сердец находился у подножия Цитадели-На-Шести-Островах, — неохотно ответила Мархаэоль. — Эти сердца питаются той же силой, что поддерживает в равновесии основание Цитадели... Но сейчас там ничего нет, Сад пуст. Единственное Черное Сердце находится сейчас в Срединном Мире...

— И из Сада можно лопасть прямо к нему, — с улыбкой закончила Катя. — А нам как раз туда и надо.

— Ты уверена? — Губы Мархаэоль исказила усмешка.

— Абсолютно, — подтвердила Катя.

— И ты готова встретиться с актар-гаггш? — Мархаэоль едва удерживалась от смеха.

— С кем?! — не поняла Катя.

— Актар-гаггш, — повторила Мархаэоль. — Те, кто сторожит Черное Сердце. Ни одно существо Срединного Мира не пройдет к нему...

— Однажды это удалось, — вступила в разговор Эллина. — Я тоже читала летописи, я знаю.

После этих слов наступило молчание. Мархаэоль смотрела на Эллину тяжелым взглядом. И даже Махват, стоявший на носу ладьи, обернулся.

Все члены команды вдруг вспомнили, зачем они здесь. Поиски мага, заклятия, все прочее отступило на второй план. Главная задача, то, ради чего они оказались здесь, мгновенно всплыла и заслонила собой все остальное.

И тут раздался голос Махвата Игнта.

— Ты права, — сказал он. — Черные Сердца питали своей силой то, что изменило Срединный Мир. Все три Каганата возникли благодаря лишь их силе. И если уничтожить Черное Сердце, питающее Каганат Раш, то жители Срединного Мира легко смогут одержать победу над теми, кто вторгся к ним. И я готов помочь вам в этом. Мои слуги — отменные воины. Они займутся актар-гаггш и позволят вам проникнуть туда, где хранится Черное Сердце. Но без определенных заклинаний вы ничего не сможете сделать. Лишь сила, заключенная в записях Николая-летописца, способна сделать это. Она может даже принести вред Цитадели...

— Почему ты нам помогаешь? — спросила Эллина. — Ведь если уничтожить Цитадель...

— Нет! — оборвал ее Махват. — Я не помогаю вам уничтожить Цитадель-На-Шести-Островах! Я помогаю вам уничтожить Каганат Раш.

— Потому что гибель Цитадели будет и гибелью твоего мира? — спросила Катя. — Верно, Макс?

— Да, — после минутного молчания ответил Махват. — Но еще и потому, что уничтожить Цитадель-На-Шести-Островах невозможно. Это не просто опасная, но и бесполезная попытка. Можно ее повредить, но уничтожить — нет! Нет силы, способной противостоять тому, кто поддерживает в равновесии основание Цитадели.

— Ты в этом уверен? — спросила Эллина.

Вопрос ее прозвучал очень тихо, но все равно окружающие превосходно расслышали его.

И словно бы волна пробежала по рядам слуг Махвата. Вздрогнула Мархаэоль, и взгляд ее наполнился тревогой. А сам Махват Игнт промолчал. Лишь глаза его пристально уставились на Эллину...

...Ладья неслась, рассекая воды канала. Маслянисто-черные волны лениво откатывались в стороны. То ли уровень воды здесь был выше, то ли просто набережные просели от времени, но все дома вокруг были погружены в воду чуть ли не по самые окна первых этажей. Черные волны разбивались о старые камни покинутых жителями домов. Обрушенные местами стены, зияющие провалы окон, опаленные камни — все это очень напоминало Москву, оставленную совсем недавно.

Небо над головой приобрело недобрый красноватый оттенок. Впереди тоже что-то неразборчиво алело.

Воздух сделался холоднее, его цепкие шершавые пальцы неприятно царапали кожу лица. Прыжок поежился.

— Холодно, — пробормотал он и посмотрел на Эллину.

Та кивнула в ответ и зябко передернула плечами.

— Чего ты про сад какой-то начала? — тихо спросил Прыжок.

— Забыл, зачем мы здесь? — сердито скрипнула Эллина. — Если нам сейчас удастся провернуть это дело...

— Это-то я понимаю типа, — нетерпеливо прервал ее Прыжок. — Одного я не понимаю. Чего это Макс нам помогать вздумал?

Эллина не ответила. А Прыжок вдруг вспомнил, как Макс уверял, что тоже — как и все остальные — терпеть не может гоблинов и мир, откуда они явились. И то, с каким жаром он это делал, убеждало Прыжка в том, что Макс был искренним. Отношение же к Максу зрителей у Театра Колесниц говорило о том, что неприязнь его к Багнадофу была взаимной.

Вода за бортом постепенно теряла свой маслянистый блеск, делалась матово-черной. А прямо по курсу ладьи вставало какое-то невиданное строение.

Громаднейших размеров мост, меж грязно-серыми быками которого несся поток воды. Только когда ладья оказалась под мостом, Прыжок получил представление об истинных его размерах. Такое впечатление, что плыли они в бесконечном туннеле, сквозь проломы в своде которого багрово-красное небо роняло на черные воды канала тревожные пятна. Степы этого туннеля были изрезаны глубокими трещинами, закопчены и оплавлены огнем. Возвышающиеся из черных волн опоры местами были словно бы обглоданы зубами неведомых чудовищ. Некоторые из опор рухнули, и остатки их торчали из воды уродливыми обломками.