Дом девушек - Андреас Винкельманн

в сторону от канала. Но и о том, чтобы сдаться, речи идти не могло.

Почти неразличимый в темноте, мужчина предусмотрительно держался у самого берега, где его укрывали нависающие ветви деревьев. Несколько раз Фредди думал, что упустил его, но опасения были напрасны.

Через десять минут байдарка взяла курс на Аусенальстер. Это заметно усложняло преследование, поскольку обходной путь был слишком протяженным.

Фредди остановился и провожал взглядом байдарку, пока та не скрылась в темноте. Он прищурился, напряг зрение, и ему как будто удалось разглядеть, что мужчина держался левого берега.

Так быстро, насколько позволяло его состояние, Фредди продолжил слежку.

12

Когда Лени доплелась наконец до дома, было почти десять часов. Она держала обувь в руках, и все равно каждый шаг отзывался болью в ногах. За целый день ей лишь несколько раз удалось присесть, и выражение «отстоять ноги» обретало для нее совершенно новое значение. Действительно, стопы как будто стали на пару размеров больше.

Лени была вымотана, эмоционально и физически, и хоть разум отказывался полноценно работать, она то и дело вспоминала о Вивьен. Мысли всякий раз возвращались к прошлой ночи, когда Лени увидела Вивьен верхом на мужчине, руки которого скользили по ее спине. На его левой кисти недоставало мизинца, Лени была в этом уверена, потому что всегда обращала внимание на такие детали.

У Хендрика тен Дамме тоже недоставало мизинца на левой кисти.

Я познакомилась с миллионером, живет на лодке…

Как только Лени заметила изъян на руке тен Дамме, слова Вивьен в записке внезапно обрели смысл.

И вот, оказавшись на Айленау, она первым делом обвела взглядом плавучие дома. Везде горел свет, но людей не было видно.

Какова вероятность, что тен Дамме и был тем самым миллионером, с которым познакомилась Вивьен? Может, она и сейчас у него на лодке?

Как бы ей ни хотелось это выяснить, у Лени не хватало духу пройти туда и спросить. Она не знала даже, какой из плавучих домов принадлежал тен Дамме. Поэтому открыла входную дверь – само собой, незапертую – и из последних сил поднялась на четвертый этаж.

Казалось, прием никогда не закончится. Хоть после речи Зеекампа многие гости разошлись, основной костяк остался, так что Лени пришлось снова надевать фартук и подавать напитки. Хендрика тен Дамме она больше не видела. Должно быть, он тоже ушел сразу после речи.

Как обычно, дверь в квартиру тоже была не заперта. В коридоре горел свет, из первой комнаты доносились жизнерадостные голоса. Лени бесшумно скользнула мимо двери и остановилась у комнаты, где жила Вивьен.

На двери висел листок с именем.

Дж. Дэвис.

Когда Лени только приехала, на двери в ее комнату висел такой же листок.

Она прижалась ухом к двери. Никаких звуков.

Может, постучать?

Лени занесла было руку, но передумала и прошла дальше по коридору, в свою комнату. Может, Вивьен оставила еще одну записку под дверью? Все-таки она предлагала вечером увидеться…

Лени открыла дверь. Ничего.

Она швырнула обувь на пол, после чего рухнула на кровать и с наслаждением вытянула ноги.

Если б не заботы о Вивьен, она бы тотчас уснула. Вивьен можно было назвать взбалмошной, способной на спонтанные и рискованные поступки, но могла ли она вот так просто исчезнуть, толком не попрощавшись? И как расценивать это странное совпадение, что у тен Дамме и мужчины в клубе недоставало мизинца?

Лени достала телефон. Еще во время приема Сабрина Шмидт, одна из новообретенных коллег по издательству, помогла ей установить «Инстаграм» и создать аккаунт. Фото сделали на месте: Лени позировала с бокалом шампанского в руке. Теперь, когда она могла спокойно взглянуть на себя, фотография ей не понравилась. Лени казалась самой себе неестественно веселой – и в то же время замученной и, как обычно, смущенной. Она терпеть не могла сниматься. Плохая черта в современном мире, где селфи становились новым видом самосознания…

Лени запустила «Инстаграм» и нашла страницу Vivilove. Там были десятки фотографий. На последней Вивьен была на вокзале. И краткий комментарий в подписи:

Гамбург, адьё. Амстердам, жди меня.

Амстердам? Вивьен ни разу не упомянула, что после Гамбурга собирается еще и в Нидерланды…

Лени встала с кровати, погасила свет и подошла к окну. В плавучем доме напротив особняка все еще горел свет, и за шторами угадывалось движение. Возможно, это лодка тен Дамме?

И была ли Вивьен у него? Неважно, где проживал этот ее миллионер, – почему она разместила в «Инстаграме» пост, что отправляется в Амстердам? Да, тен Дамме родился в Нидерландах, у него определенно сохранились контакты на родине, и он часто там бывал. Может, он предложил Вивьен поехать туда с ним? Но пост был размещен накануне, а тен Дамме этим вечером совершенно точно оставался в Гамбурге.

Кроме того, если Вивьен действительно отправилась в Амстердам, то ей следовало бы давно быть там. Почему она не разместила фотографию в «Инстаграме»? В конце концов, Вивьен делилась с подписчиками едва ли не каждым своим шагом…

Что-то здесь не сходилось, Лени была в этом уверена.

13

Йенс встретился с патрульным Рольфом Хагенахом у передвижной закусочной рядом с торговым центром.

Хагенах дожидался его за одним из белых столиков, расставленных перед фургоном. На подносе перед ним лежала большая порция картошки фри с колбасками карри. Формой и размером колбаски напоминали конский пенис.

Йенс знал Хагенаха больше двадцати лет. Надежный и невозмутимый, Хагенах был на «ты» со всем отребьем Гамбурга и выстроил внушительную сеть информаторов. Он принадлежал к тому типу людей, кто со всеми ладит, не делит других по категориям и смотрит сквозь пальцы на мелкие прегрешения. Однако шутить с ним было чревато.

– Сплошной жир и углеводы, и это на ночь глядя! – прокомментировал Йенс.

Хагенах недоуменно уставился на него.

– С каких пор тебя это заботит?

– Мы не молодеем… и легче не становимся.

Мышцы и суставы до сих пор болели после пробежки, и Йенс понимал, что следующую тренировку придется отложить, пока не стихнут боли. То есть на три или четыре дня. Не меньше.

– У тебя кризис среднего возраста? – спросил Хагенах и набил рот картошкой.

У Йенса свело желудок. Запах фастфуда серьезно подрывал его намерение не есть поздно вечером.

– Хочу сбросить пару кило.

– Желаю удачи.

– Ну так что там у тебя? – спросил Йенс, стараясь не смотреть на еду.

Хагенах позвонил ему час назад. Патрульный входил в команду Йенса, и ему было поручено выяснить, что говорят обитатели улиц об убийстве Оливера Кината. Но Йенсу пришлось дожидаться, пока Хагенах прожует.

– Можно? – спросил он и, не дожидаясь разрешения, вытянул ломтик картошки подлиннее.

Хагенах великодушно кивнул и наконец-то прожевал.

– Ходят слухи, будто кто-то видел, как застрелили Кината.

– Да ну? И кто же?

Патрульный пожал плечами.

– Бездомный по имени Фредди. Никто его толком не знает – видимо, недавно на улице.

Йенс стащил вторую картофелину, а затем – еще