Перст Кассандры - Герт Нюгордсхауг

Луч света пробился через окно, лег на стол. Светоч Кассандры, подумал Фредрик и почувствовал, как кожа впитывает конденсат внутри скафандра. Метаморфоза наступила, скоро он сбросит шкурку куколки и взлетит.

В глазах англичанина все еще золотилась искорка.

— Они думают, что ты мертв, — тихо произнес Фредрик.

— И они убили Макса… — Хокторн закурил новую сигарету.

— И меня.

Иллюзионист прищурил глаза.

— Отлично, — сказал он. — Они думают, что сорвали банк. Можешь не рассказывать. Ты жив, но далеко не здоров. Поезжай домой и отдыхай. Забудь все, ничего не было.

— Почему ты следовал за мной? Хотел знать, когда я снова поеду в Луммедален, так? Потому и положил в мою машину передатчик. Ты плевал на то, что происходило со мной в Осло, для тебя главным было, чтобы я не появился снова в гостиной Халлгрима без твоего ведома. — Он выстелил слова в грудь иллюзиониста.

— О'кей. — Англичанин отвел взгляд. — Я не хотел, чтобы ты испортил все дело. Ашшурбанипал стал памятником. Памятник номеру, о котором я мечтал всю жизнь. Мне не удалось его исполнить. Так пусть хоть мне достанутся аплодисменты в конце представления. Разве у меня нет на это права?

— Они — там. «Они» по-прежнему вокруг нас. Я хочу знать — кто «они». Или тебе не ясно, что речь идет о живых хладнокровных убийцах? Что ты лицом к лицу встретился с одним из них там, в крепости Акерсхюс? Что ты собираешься сказать полиции? Ты ведь подбил их объявить тебя мертвым, чтобы можно было поймать убийц?

Пока он говорил, зрачки Хокторна словно стали расширяться, Фредрик видел перед собой черные дыры, внутри у которых вращалась какая-то спираль — сперва медленно, потом все быстрее. Он никак не мог оторвать взгляд от этой спирали, — что-то зашевелилось под ложечкой, его мутило, он ощутил, как незримая рука сжимает сердце, вот-вот совсем раздавит…

— Нет больше никаких преступников, мистер Дрюм, нет убийц. Слышишь — они исчезли. Это были призраки. Расслабься, совсем расслабься, забудь все. Поезжай домой, мистер Дрюм, поезжай сейчас же, ты болен, тяжело болен…

Он слышал монотонный голос Хокторна, доносящийся откуда-то из-за черных зрачков, из-за спиралей, и никак не мог оторвать от них взгляд, покорясь воле Хокторна, он размяк, хватка отступила сердце, ему хотелось домой, домой, где дом? Призрак, зловещий призрак, с которым он не смел сражаться, вырвись из кокона, освободись! Но ему недоставало для этого сил. Он Фредрик. Все еще Фредрик. Фриден. Мир. Отдых. Покой.

— …болен, мистер Дрюм, расслабься, дома, поезжай домой, к своей мягкой постели…

Внезапно глаза Хокторна озарились яркой белой вспышкой, зрачки треснули и помутнели. Фредрик резко привстал на стуле и обернулся.

В кафе ворвалось около десятка парней с дубинками и велосипедными цепями в руках. Одеты в черные кожаные куртки, расписанные диковинными символами. Бритые макушки окружали оранжевые венчики волос. Он сразу узнал Наксиманна с пером в губе.

Но впереди шла женщина с шевелюрой, похожей на языки пламени, и с кристаллом на подбородке, который сверкал вместе с горящими яркостью глазами. Фредрик сразу узнал ее.

Фрёкен Хауг.

— Убийца! — прошипела она, показывая пальцем на него.

11. Восемь рук демонстрируют свою силу, в двенадцать без десяти ткани распадаются, и Фредрик Дрюм встречает наконец лицом к лицу частицу Хиггса

Мать-Земля вторглась в кафе, маятник раскачивался со страшной силой, грозя все сокрушить.

— Вот они — Дрюм и чужак!

— Если перст у них — пусть отдают!

— Вон он — убийца! Касса показала!

Все происходит очень быстро, их стол был окружен, и Фредрик заметил, как меняется лицо Хокторна: загар пропал, глаза отразили испуг, на лбу выступили капли пота. Фредрик стоял в прежнем положении, а мозг пронизывали трассирующие пули мыслей, настал решительный момент, что-то должно было вот-вот проясниться, и все тело его напряглось для единственно верного действия.

— Сандра, успокойся, я объясню… — еле слышно произнес Хокторн.

— Все ясно! Ты стырил перст и определил Халлгрима, Дикке и Макса!

Фрёкен Хауг, Кассандра, великая царица, вонзила ногти в лицо иллюзиониста, Фредрик молниеносно нырнул под стол, рывком выпрямил ноги и, используя стол как щит и крышу, стал пробиваться через стену кожаных курток, бритых макушек и плюмажей. Хокторн упал вместе со стулом на пол, отбиваясь от кучки хиппи, Фредрик раз навсегда отменил закон тяготения и пробил собой и столом стеклянную входную дверь, так что осколки полетели в разные стороны.

— Это я вместе с парнями при помощи перста притаранила Баннипалла в Луммедален, это была наша либбелид!

Уже за дверью он вновь услышал разъяренный голос Сандры Хауг, вырвался из рук ловившего его Плутты, метнулся к своей машине, зажатой между двумя желтыми в ржавых пятнах микроавтобусами, рванул дверцу и сел за руль. За ним гнались четыре хиппи, но он успел включить зажигание и выехать на дорогу. Поспешил нажать тормоз, чтобы не столкнуться с примчавшейся к кафе полицейской машиной. После чего выжал до отказа газ и понесся вверх по долине Луммедален. Увидел в зеркальце, что за ним гонится один из желтых микроавтобусов.

Фредрик скривил уголки губ в улыбке, от которой лопнули еще два-три волдыря на его обоженных щеках. Так, зверинец трубит сбор. Весь вопрос в том, появятся ли хищники. Надо думать, они неплохо закамуфлированы.

Ты потерял что-то, Фредрик! Голос Серины Упп. Верно, он потерял. От того, что увидишь под конец, станет пусто на душе, совсем пусто. Он знал, что так и будет, понял недавно. Пусть он обретет потерянное, все равно все изменится. Он не узнавал свое тело, свой голос, собственные мысли. Под плотным покровом дождевика происходила метаморфоза — медленно, неумолимо. Кожа рук, лица трескалась, облезала. И не только из-за кислоты. Было и нечто совсем другое.

Нет! Не так. Еще не так.

Тело протестовало, он взбодрился, кровь Фредрика Дрюма звонко пела в ушах, он сосредоточил взгляд на дорожном полотне. Вот так. Он ехал быстро, крепко сжимая баранку.

Микроавтобус не отставал.

Это была наша либбелид! Голос царицы хяппи там в кафе заставил вибрировать его барабанные перепонки. Наша либбелид — Либеслид, любовная песня. Но Халлгрим ничего не сказал, и разве он должен был?.. Красиво, очень красиво.

Палец — его батарея, все должно быть подчинено культуре войны, три без трех камень на камень, и Круг желает победить. Обрывки фраз обретали смысл. Сандра Хауг в парике и гриме. Послание Матери-Земли должно было звучать красиво. Что ж, за красотой дело не стало.

Обманиха. Кто-то собирает обманиху. Большинство сказанного Канюком было вполне осмысленно.

В двух километрах за дорожным мостом он свернул на лесную дорогу, хотя понимал, что хяппи не дураки. Возможно, другие уступают им в сметке, поэтому он должен спрятать машину. Хяппи постараются во что бы то ни стало добраться до него. Им нужен перст.

Дар Кассандры.

На полном ходу он врезался в густой кустарник возле дороги. Выскочил из машины и прислушался. Едут… Вой мотора микроавтобуса ни с чем нельзя было спутать. Они видели следы колес там, где он свернул с шоссе. Хяппи не дураки.

Доковыляв до поваленной сухой сосны, он лег на землю за большими камнями. В темном хвойном лесу хватало камней, поросших мхом. Он понимал, что ему все равно не уйти от четырех крепких молодых парней. А потому следует взять инициативу в свои руки и повести разговор на понятном им языке. Если только это даст ему что-нибудь. Не хотелось даже думать о том, что он, возможно, делает промашку в самом главном. Хоть и ведомо ему, что в Луммедалене хватает ядовитых орхидей.

Он увидел, как микроавтобус остановился на дороге. Они заметили в кустах его машину. Стукнула автомобильная дверца.

— Это как понимать?

— Пусть не думает, что сумеет скрыться в лесу.

— Гнилой лес. Ты видишь его, Плутта?

Фредрик сморгнул с век сочащиеся из-под капюшона капли влаги, ему приходилось напрягать зрение, чтобы видеть что-то в серо-зеленом свете в лесу. Сумеет он сам превратиться в частицу этого леса, в корягу, пугающую своим видом людей и зверей? Нет. Он только Фредрик, и все тут.

И он закрыл глаза, выжидая.

Они рылись в его машине и явно были недовольны тем, что не находят то, за чем охотятся. Голос Наксиманна распорядился приступить к поиску в глубине леса.

— Стоять! Ни с мета! — услышал Фредрик собственный голос. — Перст Кассандры направлен на вас!

Парни остолбенели. Они стояли совершенно неподвижно, даже перышко в губе Наксиманна не вибрировало. Фредрик прерывисто дышал. Следующий его шаг будет решающим.

— Стойте на месте! Я буду говорить. Когда закончу, вернусь к машине.

— Не в масть определять людей, Дрюм! — вымолвил Наксиманн дрожащим голосом.