Пираты Тагоры - Антон Первушин

В джунглях затрещали ветви, взлетели птицы над кустами сухоцвета, среди ветвей которых они только-только успели расположиться. Погоня приближалась.

Птицелов в последний раз поглядел на зеркальный гроб, стараясь запомнить незнакомые слова иномирян.

И побежал.

Семижильный мутант, воспитанный мутантами, муж мутанта и отец мутанта. Он был очень вынослив.

Глава одиннадцатая

– Слышь, Шкелетик, – привязался У курок к Эспаде, когда главарь объявил привал, – а чё ты трын-дел в железяку про марафет?

– Какой еще марафет? – удивился Эспада.

– Ну эта… – замялся У курок. – Медицинская помощь, то и сё…

– Когда это я обещал?

– Да как же! – У курок аж подпрыгнул. – Ну тока что, когда ты с вертухаями островными корешился.

– Не корешился я, – отозвался Эспада. – В плен меня взяли! Вкурил?

– Ложки гнешь, – обиделся У курок. – Чего тады в железяку гавкал?

– Отвянь от человека, У курок! – рявкнул со своего места Облом. – Не то гниду подсажу.

Бандиты заржали. Даже имперские морпехи, угрюмые, неразговорчивые и будто слегка пришибленные с той минуты, как Эспада снял с них насекомоподобных, заусмехались.

У курок на всякий случай отполз от Эспады подальше. А тот прислонился спиной к замшелому валуну, положил рядом мешок, в котором возились и скрипели разумные жуки, смежил веки.

Все шло как нельзя лучше. По крайней мере – пока. План сработал. Воодушевленные неподвижностью морпехов, бандиты ссыпались с гребня и мигом скрутили островитян, даже не помышляющих о сопротивлении.

Эспада представился своим «освободителям» как Васку Саад, разнорабочий, мотавший срок еще при Отцах за драку в общаге и непреднамеренное убийство. Уголовники, которые составляли ядро мародерской банды, были слегка разочарованы: Шкелетик (с легкой руки Облома кличка прикипела к Эспаде намертво) оказался нефартовым, но даже их задубелые души проняло, когда он принялся бестрепетно срывать с пленных имперцев громадных жуков-мутантов.

Эспада не стал, разумеется, распространяться об инопланетном происхождении мокриц, с удовольствием подхватив версию Облома о мутантах-симбионтах. Главарь банды не преминул блеснуть интеллектом, а Эспаду-Саада версия вполне устраивала. На ее основе Эспада быстренько состряпал легенду о зловещей белой субмарине, битком набитой такими вот симбионтами, экипаж которой «вербовался» из разных случайных людей, захваченных во время рейда Ц-613 вдоль берегов Земель Крайних.

Морпехи подтвердили его слова. После длительного контакта с жуками они туго соображали, а легенда Эспады многое объясняла. Да и хотелось больше всего морпехам не истины, а держаться подальше от членистоногих кукловодов, способных заставить здоровенного мужика кривляться клоуном.

После утряски формальностей состоялось импровизированное совещание главарей, в состав которых нечувствительно вошел и Шкелетик.

Вопрос на повестке дня был один: что дальше?

Бандитов не интересовала судьба смешанного экипажа белой субмарины, зато сама она, вернее, имеющиеся на борту припасы интересовали более чем. Теперь шансы захватить лодку сильно возросли. Во-первых, на Ц-613 никто и не подозревал о провале «экспедиции за телами» – именно так и объяснил Эспада мародерам причину высадки морпехов на берег: жуки-мутанты искали новых носителей. Во-вторых, был шанс привлечь к этой операции плененных морпехов, наверняка жаждущих освободить своих товарищей от коварных тварей. Переговоры с морпехами Эспада взял на себя. Другие главари, то есть Облом и Меченый, согласились с ним, что дальнейшие действия банды будут зависеть от того, какое решение примут пленные.

Для налаживания контактов с имперцами Эспада разжился у Зуна Панты махоркой. Прижимистый Меченый мялся, уверял, что у него ни крошки, но Облом так на него глянул, что бывший гвардеец мигом вытащил кисет.

– Газетки-то все одно нету, – проворчал он, протягивая заветный мешочек хитромудрому Шкелетику.

– У меня есть, – отозвался Эспада. – Благодарю, брат-сиделец. Не горюй, на лодке разживешься офицерскими цигарками.

– Баланду травишь? – усомнился Меченый.

– Век Мирового Света не видать! – побожился Эспада.

Насчет газетки он соврал, не было у него газетки, но надеялся, что, как только он вынет кисет, морпехи быстро отыщут из чего соорудить самокрутки. У хорошего солдата все должно быть.

Имперцев освободили от пут, но держали на мушке. Эспада вразвалочку подошел к ним, опустился на корточки, достал кисет. Развязал кожаные тесемки, понюхал, закатил от удовольствия глаза, пробормотал:

– Знатная махра… Жаль, цигарки свернуть не из чего…. – Он обвел вопрошающим взором морских пехотинцев, которые уже поводили носами, спросил: – Газетки ни у кого не найдется, служивые? А то покурили бы, а!

– Почему не найдется, – откликнулся сержант Доррл. – Найдется…

Он порылся в карманах комбеза, вытащил сложенный вчетверо лист. Передал по цепочке Эспаде. Тот взял его, развернул, подавил в себе желание сначала прочесть (дорого бы дал свердловский Музей внеземных культур за настоящую газету из Островной Империи), а потом пустить на раскурку. Принялся отрывать полосы бумаги и вдумчиво сворачивать цигарки. Время от времени он вопрошал: кому? Имперцы тянули подрагивающие от нетерпения руки. Последнюю самокрутку он соорудил себе. Ему кинули зажигалку. Щелкнул, добыл синеватый огонек. Нарочито неспешно раскурил. Затянулся глубоко, выдохнул, произнес:

– Диспозиция следующая, господа морпехи… – Пустил дымное колечко, продолжил: – Эти урки, – он ткнул самокруткой в сторону жадно принюхивающихся мародеров, – вторые сутки без жратвы, почти без курева и патронов, но на нас у них пороху хватит. Вам, я думаю, подыхать не резон. Мне – тоже. Остается один выход: помочь этим крысланам взять лодку! Которая, я вам напоминаю, захвачена нелюдями. – Эспада демонстративно встряхнул мешком, в котором томились «братья по разуму». – Предлагаю следующий план. Высаживаемся на борт, выметаем оттуда мутировавшую нечисть. Делимся с бандюганами припасом и выставляем их вон. Годится?

Морпехи зароптали, но сержант Доррл, буркнув: «Разговорчики», подытожил:

– Так точно, господин…

– Зовите меня Шкелетиком, – многозначительно понизив голос, произнес Эспада.

Морпехи понимающе закивали. Что они там себе понимали, эти дети Внешнего Круга Империи, догадаться было нетрудно: разведка, контрразведка, особое задание, засекреченный агент. Эспаду это их «понимание» вполне устраивало. Тем более что оно было недалеко от истины. Самое главное, теперь он стал своим и для бандитов, и для морпехов.