Арабская принцесса - Таня Валько

– Звоню.

Он будто нажимает трубку на телефоне и прижимает его к уху.

– Абдалла сговорился с девушкой, – не выдерживает сын друга.

Видно, ему нравится в Польше и он не хочет отсюда выезжать.

– Но это уже в прошлом.

– Ты встречался с кем-то из этой среды?

Мужчина из высшего общества с недоверием делает широкий жест рукой. Наконец он осторожно садится на грязную софу.

– Ничего лучшего ты не нашел?

Он по-прежнему говорит на повышенных тонах, но в целом ему жаль парней, и он решает дольше над ними не издеваться. В частности потому что под нажимом они не будут искренними. С таинственным выражением лица, как у конспиратора, он вытаскивает из сумки одну банку холодного пива за другой и вручает обрадованным юношам.

– Это вообще была афера столетия!

Лед тронулся, и вот уже Башир смеется от уха до уха, показывая белоснежные ровные зубы.

– Он такой некрасивый, что с трудом нашел себе девушку, но, конечно, неудачно.

Хамид интересуется:

– А что? Наверняка ревнивый местный парень.

Он догадывается правильно.

– Ну, вы даете! – хозяева халупы радуются, как дети.

– Это не так уж трудно. На самом деле, прежде чем приглашать девушку на свидание, вы должны сто раз проверить и убедиться, что она свободна.

– Вы из собственного опыта это знаете? – третий, по имени Джамиль, становится еще более непосредственным.

– Это знание жизни и мудрость старика, – Хамид уходит от прямого ответа.

Собеседники машут руками, мол, гость говорит о своем возрасте чушь.

– И что этот польский ревнивец сделал? Побил тебя? Оговорил? Что еще?

– Выбрал самое дрянное оружие: опорочил всех.

Башир становится грустен.

– Очернил всех саудовцев, которые спокойно живут в городке. Попали и наши подруги, студентки медицинского факультета, с их семьями, отцами, матерями, сестрами и сопливыми братишками. Попросту сделал нас всех.

– Не понимаю, говори яснее.

– Это доставщик пиццы, поэтому он мобильный, ездит на служебной машине, к тому же знает весь город.

– Какое это имеет отношение к делу?!

Хамид не может выдержать эту витиеватую арабскую манеру рассказывать, хотя в этом случае даже самый короткий отчет выглядел бы, как повествование Шехерезады.

– Перейдем наконец к конкретике, черт возьми!

– Но без этого вступления вы не поймете радиуса поражения этой подлой бомбы, – парень улыбается себе под нос, поэтому Хамид вздыхает с облегчением, видя сейчас, что дело все же не так серьезно.

– Этот противный рогоносец развесил по всему городу плакаты с таким содержанием: «Арабы прочь!», «Саудовцы – домой!», «Выметайтесь, террористы!»

Тут Башир выразительно делает голос тише, а его приятели со стыдом смотрят в грязный, запятнанный ковер.

– Слова были подкреплены картинками, – шепчет Абдалла, послуживший причиной начала всей этой истории. – Постарался, мерзавец!

– Очень хорошо рисует, – подтверждает Джамиль, но говорит не столько с презрением, сколько с неподдельным удивлением.

– Вытянул из «Фейсбука» наши фотографии и сделал фотомонтаж, – возмущается Башир. – На антитеррористическом плакате я был, например, одет в бронежилет, набитый пластидом и гвоздями, и еще с гранатами на боках. В вытянутой руке я держал запал. Знаете, как стыдно?!

У него даже голос дрожит.

– А если бы мой отец это увидел?! Или кто-нибудь из земляков?! А если наши антитеррористические бригады?!

– Говорю вам, профессиональная работа, – снова включается Джамиль. – Оказалось, что парень учился в Художественной академии, а потом сидел за подделку произведений искусства и такие коллажи в фотошопе.

– И чем это все закончилось?

– Один из плакатов он повесил у нас в университете, а пару других – в общежитии. Остальные, может сто, развесил по городу, в том числе с десяток на рынке.

– Боже мой! Кто-то должен был ему помогать, – говорит Хамид. – Клеветник не мог это сделать один.

– Это уже не имеет значения. Хуже всего, что именно в тот день, когда появилось наибольшее количество плакатов, приехал с визитом наш консул из саудовского посольства. Перед приходом в университет он решил прогуляться по красивому старому городу. Когда он добрался до нашего места учебы, то уже держал в кулаке двадцать листков и сообщил обо всем в посольство. Те же молниеносно – в Министерство иностранных дел. Так все и началось: отправили ноту протеста в польское министерство, и началась холодная война. Саудовцы угрожали прервать двусторонние отношения и приказали нам собираться. Наняли специальные охранные фирмы, которые за нами следили день и ночь, а поляки со своей стороны поручили своим специальным бригадам, охранять нас, так как тоже не хотели, чтоб у нас хоть один волос упал с головы.

– Вот это номер!

Хамид думает, что вся эта история напоминает плохой детектив. Политическая афера из ничего.

– Беседы происходили вначале на уровне послов, потом – министров иностранных дел. На самом верху! Поляки были так же возмущены, как и саудовцы.

– Буквально через пару часов поймали разносчика пиццы. Он был удивлен, черт возьми, потому что не думал, что своими пасквилями вызовет международный скандал.

– И как же закончилась польско-саудовская война на сексуальной почве? – иронизирует Хамид, а молодые люди краснеют по самые уши.

– Художественно одаренный ревнивец вернулся туда, где и был, по той же самой причине, по которой сидел пару лет, – подытоживает Абдалла, невинно поднимая брови. – А я женюсь этим летом на землячке и привезу ее сюда с собой. Лейла от счастья просто скачет, а меня любит до смерти.

Его друзья издевательски смеются.

– Так, по крайней мере, выглядит.

Жених продолжает:

– Девушка из Эль-Катифа благодаря мне увидит мир, по крайней мере его часть, и за это благодарна. Лучше уже наше захолустье и древние обычаи, чем иностранная псевдосвобода в традициях и вранье.

– Завтра переселяемся в новое, нормальное место, – сменяет тему Башир и тем самым заканчивает рассказ. – Я нашел таки владельца квартиры, который нас возьмет и который не верит во все эти наговоры. Он плевать хотел на всю эту шумиху, так как сейчас уже весь городок знает, что вся она не стоит выеденного яйца.

Он беззаботно смеется, встает и хлопает себя по бедрам.

– Приглашаем к столу, а то все уже холодное! – выкрикивает он и показывает на стойку под окном с выцветшей запятнанной поверхностью. – Чем богаты.

Сейчас он подает пиво, а проживающие с ним парни суетятся, принося еду.

– Вы что думаете, что это все утихнет само собой и будет, как раньше, словно ничего не случилось? – мучит их Хамид, потому что у него есть жизненный опыт, он знает, такие скандалы не утихают сразу. – Или у парня, который оказался в тюрьме, нет семьи, братьев, друзей, которые захотят за него отомстить? Знаете, у христиан тоже в их святой книге написано: подобным за подобное, отплатить той же монетой: «око за око, зуб за зуб».

– Серьезно? Не думал!

Джамиль перестал разливать шурпу и внимательно смотрит гостю в глаза.

– Думаете, что они мстительны так же, как и мы, арабы? Что-то невероятное!

– Куда там! – возражает Башир. – Христиане этого уже вообще не придерживаются. Здесь современный мир.

– Конечно, этого не придерживаются люди высокого ранга, образованные и просвещенные, – поясняет Хамид. – Но примитивные и отсталые могут захотеть вендетты. Именно с такими вы и имели дело, с ними связались.

– Вы нас не запугивайте! – парни по-прежнему в хорошем настроении. – Завтра нас здесь не будет, а там, где мы будем жить, есть охрана и даже мышь незамеченной не проскочит.

Все очень проголодались, ведь с момента прихода Хамида прошло уже почти два часа. Юноши уплетают с аппетитом, с удовольствием отрывая куски хлеба или, что еще лучше, курицы. Что типично для арабов, самые вкусные куски кладут на тарелку гостя и поминутно подкладывают ему хумус или салат из баклажанов. Мужчина медленно пережевывает, больше размышляя, чем жуя. Одним ухом он слушает забавные анекдоты и рассказы из жизни студентов и об обычаях в Польше. Все истории очень интересны и видно, что студенты чрезвычайно довольны пребыванием здесь. Ему приходит в голову гениальная идея. «Может, взять их на эту ночь в отель? Они там будут в безопасности. Пусть все бросят, а завтра вместе приедем за их багажом, – планирует он. – Дорота не должна обидеться за один день задержки, когда я ей расскажу о столь трудной ситуации».

Вдруг стрекотню парней и размышления Хамида прерывает стук, доносящийся с балкона, а через минуту со звоном вылетает выбитое стекло, которое разлетается по маленькой комнате.

Собеседники подхватываются, так как в комнату вваливаются двое молодых мускулистых, бритых наголо мужчин. Руки сплошь в татуировках, лица в многочисленных шрамах, в глазах – ненависть и дикость.

– Какая милая семейная атмосфера! – выкрикивает один бандит. – Арабы за обедом!