Рунет. Сотворенные кумиры - Юлия Идлис

— Но у вас теперь Владимир Владимирович почти в каждой истории «с отчаяньем в глазах» почему-то.

— Ну, просто я же нахожусь в очень жестком формате. За все это долгое время придумалось какое-то количество шаблонов, которые все время применяются. И есть главный шаблон, которому я всегда следую: «Однажды Владимир Владимирович Путин.» — в начале истории, и какая-то завершающая фраза в конце. Хотя многие мне говорят, что с точки зрения литературы это плохо. Но я все время ставлю жирную точку в конце вот такую. И не могу из этого круга вырваться. А какие у него могут быть еще реакции? Ну, я и пишу: «побледнел», «покраснел», «широко раскрыл глаза». Уже можно не читать после этих фраз.

В 2005-м, на пике популярности своего героя, Паркер писал истории о Владимире Владимировичетм ежедневно, кроме праздников и выходных. Когда Паркер уезжал в отпуск, объявлялся перерыв. Когда Владимир Владимирович Путин работал сверхурочно, Владимир Владимировичтм тоже работал сверхурочно. Например, 6 июля 2006 года, в день первой онлайновой пресс-конференции Путина на «Яндексе», Владимир Владимировичтм ответил на вопросы[61], поступившие президенту от пользователей Рунета, за несколько часов до того, как на них ответил сам президент. «Это самые маленькие тексты, которые я пишу каждый день, — сказал мне Паркер в интервью 2005 года. — И потом, во “Владимире Владимировиче” каждая история состоит, в основном, из одних и тех же фраз, переставленных местами. Это абсолютно несложно».

7 июля 2009 года во время онлайн-конференции на Ленте. ру Паркера спросил некто под ником «Могучий»: «Максим, а как тебе удается так много работать?» Паркер ответил: «Когда я должен написать к сроку текст (в понедельник — колонка на «Взгляд», во вторник — колонка в «ГАЗЕТУ», в среду — два комментария на «Вести FM» и рецензия в Newsweek, в четверг и пятницу — съемки на НТВ, в воскресенье — три комментария на «Вести FM»), меня это обламывает. Я хочу писать тогда, когда прет. Когда есть тема. Но приходится заставлять себя. Так и удается. Хватит яйцами трясти, Могучий! Старость уже завтра».

Секрет работоспособности Паркера — во внутренней форме слова «работоспособность». Блоги для него — это способность работать и, что немаловажно, зарабатывать. Он не капитализирует свой блог, получая за него зарплату в СУПе, как drugoi, или продавая в него рекламу, как tema; он превращает в деньги саму популярность себя как блогера. Именно поэтому он так тщеславен: слава — его уставной капитал. Все, что есть у общества с ограниченной ответственностью под брендом mrparker.

«Я все ругательные письма всегда аккуратно публикую у себя в livejournal, а положительные — никогда. Мне нравится, когда меня ругают, потому что это значит, что я вызвал у человека более сильную эмоцию, чем положительную. Я не умею управлять структурами и людьми, я не могу быть администратором, я это пытался делать, у меня не получается. Я человек-одиночка, а у одиночки может быть капитал только один — это его имя, и я пытаюсь его себе как-то раздувать. Это я вам честно говорю, без всякого кокетства. Но я к своей популярности отношусь очень бережно, потому что она мне нужна. Потом, когда я буду старенький, она будет приносить мне пенсию».

(Из публичного интервью в московском клубе «Китайский летчик Джао-Да» врамках проекта «Разговорчики», 10 ноября 2004 года)

И блогерская популярность приносит свои плоды. Во всяком случае, мало кто из писателей-дебютантов, выпустивших, по сути, сборник коротких рассказов, может похвастаться тем, чем Паркер похвастался в той же онлайн-конференции на Ленте. ру:

«Мне достоверно известно, что Путину приносили избранные места из Владимира Владимировича™. Известно от того, кто приносил. Более того, когда вышла книга — мне позвонили из Администрации Президента и попросили принести ВОСЕМЬ ШТУК. Я принес, подписал, в том числе и Путину. И знаю, что ему передали. Никакой реакции от собственно Путина я никогда не получал. За всю историю Владимира Владимировича™ было две отрицательных реакции — одна по слухам (Матвиенко обиделась на слово “дура ” — и это справедливо, Валентина Ивановна, я прошу у Вас извинения), а вторая — реальная. От сотрудников компании “ЮКОС”, которые обиделись на одну из историй. Вот такая вот демократия».

Попса и политика

18 октября 2009 года Паркер выяснил, в чем проблема. И немедленно поделился вновь обретенным знанием со своими читателями, процитировав у себя пост некого Rhune с блог-хостинга Mail.ru:

Проблема в том, что народ голодает именно потому, что через российское телевидение, через провокации Максима Кононенко и светские репортажи Андрея Ъ-Колесникова осуществляетсяраспыл душевной энергии.

Из журнала uzparker, 18 октября 2009

— Хочется какого-то полета мысли, — говорил он мне за год до этого в клубе IKRA, после записи общественно-политических дебатов о возможном вступлении России в ЕС. — Даже у Проханова в такой обстановке мысль не летит. Он, когда один, может так разогнаться!.. А здесь ему даже вставить нечего, потому что нет дискуссии. Есть одно: «сам дурак». И все.

— Разве это не специфика формата? — удивилась тогда я: мне-то казалось, что Паркер чувствовал себя, как рыба в воде. Впрочем, наверное, так оно и было. — Ток-шоу в клубе, спор между либералами и консерваторами, вы в качестве судьи, много пива, камеры, все ругаются.

— Это не специфика формата. Это отсутствие в стране мыслительного процесса. В телике его нет, там все давно говорят штампами. Разумеется, люди разучаются спорить. Фонд эффективной политики или Госдума устраивает какие-нибудь круглые столы, на них ходят одни и те же люди — по три раза в неделю. Одни и те же эксперты. Да нам уже спорить давно не о чем, мы все знаем друг о друге! Нет мыслительного процесса, нет полемики, она умерла. В «Живом журнале» еще что-то осталось, но там уже тоже стало просто иметь позицию: «Я за». — «А я против». — «Ах, ты против? Иди в жопу!» Вот и вся дискуссия.

— Почему так?

— Я же говорю, полемики вообще нигде в стране нет. Она должна быть в прессе, на телевидении — а ее нет. В прессе ее нет, потому что никто не хочет ее выстраивать, главным редакторам это неинтересно. Нормальная полемика длится год, а газета выходит каждую неделю. Выступает один человек, другой, третий.

Я вот в газете пришел однажды к главному редактору Михаилу Михайлину и говорю: «Хочу вступить в полемику с Шендеровичем, он написал колонку». — «Давай». Я написал свою колонку, а Шендерович — свою колонку. Потом Михайлин говорит: «Ну все, хватит: площадь-то уходит». Ну разве это полемика?

В ответ на типовой штамп чекиста «Паркера» «живешь в стране — мирись с ее законами, не нравится — уезжай, никто не держит», национал-сепаратисты тут же ответили гебенышу: «Это не я живу на территории государства Россия. Это гнойная Россия выросла на земле моих предков!»

Отсюда[62]

Кстати, не упущу случая лишний раз напомнить, что хозяйка журнала, где опубликован этот волшебный текст, — лживая мразь.

Из журнала mrparker, 4 октября 2008

— В Кремле есть ряд людей, которые должны питаться информацией, рождающейся в полемике, потому что в ней генерируются какие-то новые смыслы. Эти люди хотят иметь полемику в газетах, на круглых столах — но существуют еще главные редактора, у которых своя психология. Они боятся, они думают: «Мы лучше этого не будем делать, а то как бы чего не вышло, потому что Кремль всесилен, как Бог, мало ли чего». Если бы у них была возможность сопротивляться — в суде или еще как-нибудь, — они, может быть, еще подумали бы. Но вся бессмысленность современного телевидения — не потому, что в Кремле все запрещают, а потому, что главные редактора, которые, собственно, и создают телевидение, боятся этого самого Кремля. Причем боятся не потому, что им реально угрожают, а на всякий случай. Когда-нибудь эта ситуация поменяется, — вздыхает Паркер то ли с сожалением, то ли с надеждой. — Потому что либо люди в Кремле поменяются — люди же не вечные, — либо поменяются главные редактора.

— К тому же в России рынок СМИ очень странный. У меня есть теория, на самом деле давно уже придуманная, что русский народ не любит выбирать, — продолжает он, а мне кажется, что я беру интервью у какого-нибудь правозащитника. Ну, например, у Льва Пономарева. И он сидит передо мной в молодежном клубе — толстый длинноволосый правозащитник со стаканом пива — и ругает русский народ. — Русскому человеку 100 сортов колбасы в магазине в тягость. Колбаса вареная, копченая и еще какая-нибудь — вот это он понимает. А три миллиарда сортов пива и восемь миллиардов сортов водки — это лишнее. Причем ведь у каждой водки свой огромный регламент посуды! И то же самое в СМИ. В интернете в категории «СМИ» на первом месте всегда стоит Газета. ру, не считая РБК, которое просто агентство и непонятно, что оно вообще там делает. А Газета. ру — что, это лучшее издание? Нет. Просто она была первая. И люди привыкли. Человек у нас в стране читает очень мало качественных газет, потому что они не нужны. Вот в газете «Газета», в которой я с первого дня работал, была попытка создать новую качественную газету. И вдруг выяснилось, что она никому не нужна. Это хорошая газета, там хорошие журналисты, все по-серьезному, но она никому не нужна, потому что уже есть «Известия» и «Коммерсантъ». Человек привык всю жизнь ехать на работу в метро, подходить к лотку и покупать «Известия», и он никогда не купит новую газету. У нас нет новых таблоидов — соответственно, нет школы папарацци, потому что нет рынка. Папарацци сфотографирует умирающую Наталью Гундареву — и сможет эту фотографию продать только в газету «Жизнь», больше ее никто не купит. Соответственно, она стоит дешево. А если бы было десять газет «Жизнь», стоило бы дороже. То же самое везде.