Ганнибал. Враг Рима - Бен Кейн

— Если со мной что-то случится, беги обратно и как можно скорее уводи отсюда Аврелию. Понял меня?

Поздно говорить, что лучше бы Квинт дал ему меч, зло подумал Ганнон. Тогда бы их было двое, сколько бы там ни было разбойников. Но он кивнул.

— Конечно.

Вскоре они уловили какое-то движение внутри хижины, расположенной в шагах двадцати от них. Кто-то кашлянул — видимо, мужчина только что проснулся. Квинт окаменел и обратился в слух. Ганнон сделал то же самое. Они услышали, как хлипкая дверь хижины настежь распахнулась. Появился силуэт человека в овечьей шкуре, накинутой поверх домотканой туники. Потягиваясь и зевая, он спустил штаны и начал облегчаться. Солнечный луч блеснул на желтой струе мочи.

Квинт тихо выругался.

Несмотря на очевидность реакции, Ганнон решил спросить.

— Это не пастух? — прошептал он.

— Нет, — одними губами прошептал Квинт, аккуратно наложил на тетиву любимую стрелу и навел ее на чужака.

— Это может быть другой пастух?

— Я его не знаю, — бросил Квинт, оттягивая тетиву так, что оперение из гусиного пера оказалось у самого уха.

— Подожди! — прошипел Ганнон. — Надо быть уверенным.

Квинта снова разозлил тон раба. Но тем не менее он не спустил тетиву. У него тоже не было никакого желания убивать невинного.

— Цецилий? Ты где? — послышался голос из хижины.

Оба юноши замерли.

Закончив облегчаться, тот, что снаружи, натянул штаны.

— Снаружи, — неторопливо ответил он. — Помочился на пастуха. Убедился в том, что он все еще мертв.

Раздался громкий хохот.

— Вряд ли этот сын шлюхи выжил бы после того, что ты с ним сделал.

— Кто бы говорил, Бальб, — послышался третий голос. — Больше всего он орал, когда ты взялся за раскаленную кочергу.

Квинт с ужасом глянул на Ганнона.

Бальб гулко и противно расхохотался.

— Как думаешь, Полион?

Ответа не последовало, и они услышали, как Бальб пнул кого-то ногой.

— Просыпайся, ты, пьянь.

— Сейчас дам ему под зад с размаху и проснется, — заревел Цецилий, направляясь к двери.

Ганнон в отчаянии повернулся к Квинту, чтобы сказать, что стрелять не стоит, но было поздно. Он едва увидел мелькнувшую в воздухе стрелу, которая просвистела в воздухе и попала Цецилию прямо в грудь. С изумлением на лице разбойник рухнул на колени, а затем завалился набок, в грязь. Несколько раз судорожно вздохнув, он затих.

— Отлично, — прошептал Ганнон. — Осталось еще трое.

— Не меньше, — ответил Квинт, даже не задумываясь над тем, что только что сделал, наложил следующую стрелу и стал ждать.

Хижина стоит так, что разбойники могут выглянуть наружу и увидеть тело Цецилия, не подставляясь под стрелы. «Юпитер всемогущий и величайший, — тихо взмолился он, — пусть следующий мерзавец так ничего и не поймет».

Ганнон стиснул зубы. Он тоже понимал, в насколько опасной ситуации они оказались.

— Цецилий? Ты что, упал, на хрен? — требовательно крикнул Бальб.

Ответа не последовало. Спустя мгновение из хижины показался дюжий мужчина с длинными грязными волосами. В мгновение ока увидел тело товарища и торчащую у него из груди стрелу, приглушенно вскрикнул и резко развернулся, чтобы спрятаться в хижине.

Квинт спустил тетиву. Стрела полетела точно в цель и с глухим стуком вонзилась в правый бок Бальбу. Разбойник выругался, но сумел скрыться с глаз.

— Помоги мне! — крикнул он. — Я ранен.

Из хижины донеслись злобные крики.

— Цецилий мертв, — злобно рыкнул Бальб. — Стрела в груди. Нет, Сеян, я ни хрена не знаю, кто это.

После этого разбойники перешли на шепот.

— Они знают, что я здесь, рядом, — прошептал Квинт, внезапно задумавшись, не откусил ли он больше, чем сможет проглотить. — Но не знают, что я один. Что они станут делать?

«Ты не один, самодовольный дурак», — скривившись, подумал Ганнон.

— А ты бы что сделал?

— Попытался бы сбежать, — ответил Квинт, протягивая руку за стрелой.

В это же мгновение раздался треск, и стена хижины развалилась. Трое разбойников выбежали и рванулись прямо на них. Впереди был худощавый мужчина в заляпанной вином тунике. Он сжимал в руках охотничье копье. Это, должно быть, Полион, подумал Ганнон. Позади него находился дюжий мужчина с дубиной в руке. Ганнон удивленно моргнул. Бальб бежал в паре шагов позади, держась одной рукой за раненный стрелой бок, а в другой был зажат ржавый меч. Хотя первый вдвое больше Бальба, здоровяк был похож на него как две капли воды. Видимо, они братья.

Мгновение они глядели друг на друга.

Первым среагировал Полион.

— Это же дети… Один даже без оружия! — крикнул он. — Убьем их!

Его товарищей не требовалось подбадривать. С гневным ревом все трое бросились вперед.

Их разделяло уже всего пятнадцать шагов.

— Быстро! — крикнул Ганнон. — Застрели хотя бы одного ублюдка.

Сердце Квинта бешено колотилось, и он едва смог правильно наложить стрелу. Но спустил тетиву раньше, чем надо. Стрела просвистела над плечом Полиона и упала на развалины хижины. Времени пустить следующую не было. Разбойники уже были рядом. Бросив лук, Квинт вырвал из ножен гладий.

— Беги отсюда! — заорал он. — Знаешь, что делать!

Поняв, что без оружия он обречен на верную смерть, Ганнон развернулся и побежал.

— Не гонитесь за ним! — крикнул Полион. — Этот засранец, похоже, быстрее ветра бегает!

У Квинта едва хватило времени, чтобы вознести благодарственную молитву Юпитеру, прежде чем Полион, перепрыгнув через упавший ствол дерева, оказался перед ним.

— Значит, это ты человека убил, когда он поссать вышел? — зарычал разбойник, делая выпад копьем.

Квинт увернулся.

— Он получил по заслугам.

Ухмыляясь, Полион снова сделал выпад.

— Эта смерть полегче, чем та, которой умер пастух.

Квинт старался не думать о Либоне, как и о том, что он сам остался один против троих. Ухватив гладий обеими руками, отбил древко копья в сторону. Сеян, здоровяк, был в паре шагов, а вот Бальба не видно. «Где же этот сын шлюхи», — подумал Квинт. От догадки его едва не стошнило. Ублюдок заходит сзади, чтобы ударить в спину, понял юноша. Все, что ему пришло в голову, — это отступить к дереву. Отбив град ударов Полиона, он отбежал к ближайшему кипарису с толстым стволом. Так возможно выстоять.

К его изумлению, он успел это сделать.

Проблема была лишь в том, что спустя удар сердца его полукругом обступили трое ухмыляющихся разбойников.

— Сдавайся, и умрешь легкой смертью, — предложил Полион. — Не то что бедный пастух.

Рассмеялся даже раненый Бальб.

«Что я наделал», — подумал Квинт, но смог сдержать страх.

— Вы хреновы мерзавцы! Я вас всех убью! — заорал он.

— Думаешь? — оскалившись, спросил Полион. — Как хочешь.

И тут же ткнул копьем Квинту в грудь.

Юноша отшатнулся в сторону. Слишком поздно, понял он, увидев, как Сеян бьет дубиной в то самое место, куда он хотел сместиться. Отчаявшись, намеренно упал. Дубина с громким треском ударила в дерево. При мысли о том, что этот удар размозжил бы ему голову, Квинт мгновенно вскочил. Воспользовавшись моментом, рубанул мечом по руке Сеяна и с радостью увидел, что лезвие врезалось в правую руку гиганта. Глубокого пореза оказалось достаточно, чтобы разбойник заревел от боли и отшатнулся. Но радость Квинта была недолгой. Такая рана не остановит этого скота. Чтобы выжить, ему надо вывести из строя или убить двух других.

И в это мгновение в его голову врезалась рукоять меча. У Квинта вспыхнуло в глазах, и его колени подогнулись. Теряя сознание, он упал.

Ганнон пробежал шагов пятьдесят, когда решил глянуть через плечо. Довольный, что его не преследуют, он пробежал еще полсотни шагов и снова обернулся. Наконец-то один. На свободе. В безопасности. Как и Аврелия.

«Но что же с Квинтом», — с ужасом подумал он.

«Ты убежал. Трус», — кричал ему его разум.

«Квинт приказал мне, — подумал он, защищаясь от непрошеных мыслей. — Этот идиот так и не смог доверить мне гладий!» — «И это значит, что ты оставишь его на погибель, — пришло ему в голову. — Какие у него шансы выстоять против троих взрослых мужчин?»

Ганнон резко остановился и, развернувшись, побежал в гору со всех ног, старательно считая шаги. Досчитав до восьмидесяти, сбавил темп. Выглянув из-за деревьев, увидел троих разбойников, стоящих над неподвижным телом. Страх когтями сжал живот Ганнона, и он укрылся за кустами. Нет! Он не должен умереть! Когда от пинка Полиона Квинт застонал, Ганнона едва не стошнило. Римлянин еще жив. Но долго это не продлится, это уж точно. Ганнон сжал кулаки. В руках ничего нет. Что же делать, во имя Баал Сафона?

— Давай оттащим его в хижину, — предложил Полион.

— Зачем? — возразил Бальб. — Можем просто убить этого паршивца прямо здесь.