Леди и разбойник - Барбара Картленд

Вскоре его путешествиям пришел конец, и Рудольф в поисках денег стал опускаться все ниже и ниже. В таком же незавидном положении находились в Европе многие англичане благородного происхождения, что не вызывало в нем ни интереса, ни сочувствия. Рудольфу удавалось быть при деньгах, только ведя жизнь бретера, дуэлянта, вымогателя и соблазнителя. Его главным достоинством была красивая внешность. Женщины влюблялись в него без памяти, и только благодаря этому Рудольфу удалось несколько раз избежать тюрьмы, найдя более удобную постель в другом месте.

Реставрация дала ему шанс, которого он ждал. Заняв значительную сумму денег у одной французской семьи, считавшей его горячим и верным сторонником только что коронованного короля, Рудольф приехал в Лондон, наслаждаясь положением, которого у него давно не было. Взятками, обманом и лестью он проложил себе путь во дворец, а там, по счастливой случайности, ему удалось привлечь внимание Барбары Кастлмэн.

В силу обстоятельств Рудольфу приходилось вступать в связь с таким количеством женщин, что он считал уже себя невосприимчивым к их чарам, неспособным влюбиться или воспылать к даме страстью. Барбара доказала ему обратное, вызвав у него столь страстное желание, какое не вызывала ни одна женщина, он без размышлений потратил бы на нее даже последние драгоценности. Рудольф постоянно околачивался у дверей фаворитки, а так как он был красив и ее забавляла его разбойничья манера предаваться любви, Барбара проявляла к нему расположение дольше, чем к большинству своих любовников.

Сейчас стало ясно: их страсть угасает. Барбара еще волновала его, но при мысли о ней в груди уже не разгоралось пламя, как еще несколько месяцев назад. Все чаще перед глазами возникало другое лицо с необычными фиалковыми глазами. Он так часто представлял себе Пэнси, что невольно задумывался: питал бы он к ней подобные чувства, если бы у нее за душой не оказалось ни гроша? Он едва не рассмеялся при этой мысли, а потом ощутил раздражение и злость. Черт возьми, в ухаживаниях за кузиной он не продвинулся ни на шаг.

Рассматривая себя в зеркале, Рудольф внезапно ткнул пальцем в собственное отражение, но попал в пивную кружку, стоявшую на каминной полке. Кружка покатилась по полу, остатки эля вылились на грязные половицы, отчего беспорядок и запустение в комнате стали еще заметнее.

Слуга бросил Рудольфа две недели назад, прихватив вместо трехмесячного жалованья золотое кольцо хозяина и его вечерний камзол, отороченный мехом. С тех пор кровать не заправлялась и зола из камина не выметалась. Но, по крайней мере, в комнате можно было спать, хотя, если верить угрозам домовладельца, и этого удовольствия ему предстояло вскоре лишиться.

Нет, нужно немедленно заполучить Стейверли или Пэнси, подумал Рудольф, а если возможно, и то и другое. Будучи человеком действия, он не терпел отлагательств, какой бы важной ни была причина.

Отойдя от зеркала, Рудольф подошел к шкафу и вытащил другой камзол. К его сожалению, не такой изящный, как тот, от которого отрезал сегодня пуговицы докучливый торговец вином, грозивший засадить Рудольфа в долговую тюрьму в Ньюгейте, если он не выплатит хотя бы часть огромного долга.

Тем не менее, переодевшись и приколов чистое жабо, Рудольф принял нарядный вид, теперь можно было появиться в Уайтхолле, не вызывая удивления. Он целый день не ел и с нетерпением ждал обеда, который давала в своих комнатах тетушка, пригласившая его к себе. Там собиралось солидное общество, в большинстве люди пожилые и, по мнению Рудольфа, скучные, но среди них будет Пэнси, и это главное.

Думая о ней, он почувствовал, как забилось сердце, и, к своему удивлению, понял, что влюбился. Ощущение было очень приятным. Конечно, следовало бы жениться на Пэнси даже ради денег, но то, что он еще и влюблен в нее, явилось щедрым подарком судьбы.

Пробираясь по узким улочкам и с трудом обходя горы мусора, громоздящиеся в самом центре дороги, Рудольф представлял свою будущую жизнь с Пэнси в Стейверли. Около дворца походка его стала развязной, а на губах появилась зазывная улыбка, заставлявшая многих женщин смотреть ему вслед.

Даже леди Гейдж, такая старая и поблекшая, что даже человеку с богатым воображением трудно было ее представить молодой, схватила мужа за руку, когда карета сворачивала ко дворцу, заметив:

– Посмотри, Филипп, это идет племянник леди Дарлингтон, Рудольф Вайн. Красивый молодой человек, должна вам сказать. Почему бы не пригласить его к нам на обед?

– У него нет головы на плечах, – отозвался сэр Филипп. – Разве я не рассказывал тебе, как он привел меня в логово преступников, наболтав всяких сказок о разбойниках и им подобных, а мы застали там хорошенькую девушку, читающую у камина книжку.

– Просто поразительно, если тебе интересно знать мое мнение, – фыркнула леди Гейдж. – Не могу поверить, что леди Дарлингтон знает о ночных прогулках племянницы. Уж моя бы дочь так себя не вела!

– Послушай, Этель. Кажется, я тебя предупреждал, чтобы ты ничего не рассказывала леди Дарлингтон, – заметил сэр Филипп. – Мои служебные дела не касаются ни тебя, ни твоих подруг. Мне просто пришло в голову, что юной девушке очень опасно выезжать ночью, когда дороги кишат убийцами и грабителями. И я поделился с тобой своими мыслями.

– Если это действительно так опасно, то просто необходимо сообщить леди Дарлингтон о выходках племянницы.

– Ты ничего не должна говорить, Этель, ничего, – раздраженно произнес сэр Филипп.

– Хорошо, если ты так настаиваешь, – недовольно согласилась леди Гейдж. – Но девушка может попасть в беду, поверь мне.

Когда карета остановилась у подъезда дворца, он сказал:

– Тебе придется самой добраться до апартаментов графини. Я же должен нанести визит леди Кастлмэн. Думаю, это не займет много времени.

– Надеюсь на это, дорогой, – фыркнула леди Гейдж. – Вот бы узнать, что эта женщина хочет от тебя. Мне глубоко безразлично, что ты идешь к ней один. Только запомни: это далеко не безопасно.

Сэр Филипп не сразу понял намек жены, а поняв, приосанился, будто сама мысль о том, в чем она его подозревала, казалась ему приятной.

– Служба есть служба, моя дорогая, – с гордостью сказал сэр Гейдж. – По службе мне приходится беседовать со многими странными людьми из высших и низших слоев общества, но, уверяю тебя, я всегда руководствуюсь правилами приличия.

– Остается на это надеяться, – резко ответила леди Гейдж. – Всем известно, что у нее нет стыда. С какой стати ты должен выполнять ее указания? Лично я не обращала бы на эту женщину никакого внимания.

– Моя дорогая, если бы я следовал твоим советам, мы, без сомнения, ехали бы сейчас в Белфордшир. Ты забываешь, что леди Кастлмэн, какого бы мнения ты о ней ни была, все доносит королю.