Солнечная сторона улицы - Леонид Сергеев

— Овощ, точно!

Я замотал головой:

— Не-ет! Определенно фрукт!

И началось: мы обвиняли друг друга в бестолковости, тупоумии, вредности — короче, разругались в пух и прах. И не разговаривали с неделю, пока не начались занятия в школе; тогда у нас наступило перемирие. Правда неустойчивое. А окончательно мы помирились, когда подошли к учителю ботаники и спросили, что же такое арбуз на самом деле, кто из нас прав? Оказалось, арбуз… ягода! По строению цветка из семейства ягодных.

— Ничего себе, ягодка! — Сашка хлопнул меня по плечу и заговорщически добавил: — Может, расскажем ребятам, откуда у нас деньги?

Торты

Однажды я пришел к Сашке, а он мне говорит:

— Знаешь что? — говорит шепотом, хотя в квартире никого нет — его родители были на работе.

— Что? — спрашиваю.

— У нас в буфете… торт! Иди сюда, покажу.

Сашка достал из буфета коробку с тортом, открыл крышку и я обалдел! Таких тортов я еще никогда не видел — это было настоящее произведение кулинарного искусства: яркое, пахучее, со множеством полосок и завитушек. Смотрели мы с Сашкой на торт, легонько трогали его и нюхали. Потом взяли сверху по одному ореху и съели. Затем немного попробовали кремовую завитушку, а потом и совсем съели, как будто ее и не было. После этого Сашка предложил немного обрезать торт, как будто он и был поменьше.

— Все равно никто не заметит, — торопливо объяснял Сашка, и мы набросились на сладость.

В общем, подрезали мы торт, и подравнивали, и не заметили, как от него остался маленький квадратик — с пирожное.

— Ну, вот! — вздохнул Сашка, откинувшись на спинку стула.

— Да-а… — протянул я. — Что ж делать?

— Ничего, — поджал губы Сашка. — Могли же матери вместо торта положить в коробку пирожное. По ошибке.

— Могли, — не очень уверенно согласился я.

Мы закрыли коробку, перевязали ее лентой и вновь поставили в буфет. И отправились во двор. До вечера мы играли в футбол, совершенно забыв о торте. Потом опять зашли к Сашке, и его родители оставили меня ужинать.

Съели мы первое, второе.

— Ну, а теперь чай с тортом, — сказала Сашкина мать и поставила коробку на стол. Сняла крышку и… ее глаза полезли на лоб.

— Вот это да! Фокус! — Сашкин отец неожиданно разразился смехом. Он вообще любил посмеяться. По каждому поводу. Но на этот раз быстро отсмеялся, посмотрел на нас и объявил:

— Наверно, перепутали.

Мы с Сашкой поспешно закивали.

— Забыли положить, — схитрил Сашка.

— Так часто бывает, — ляпнул я.

Сашкина мать засмеялась и разрезала пирожное на четыре части, и мы стали пить чай. Все закончилось как нельзя лучше, и мы с Сашкой были довольны: то и дело подмигивали друг другу, подталкивали локтями.

На следующий вечер мы с Сашкой, как всегда, гоняли мяч во дворе; внезапно нас окликнул Сашкин отец — он возвращался с работы, и в руках нес какую-то коробку. Когда мы подбежали, он торжественно провозгласил:

— Вот вам подарок! Заводной грузовик! — и вручил нам коробку.

— Ух ты! — вылетело у нас с Сашкой одновременно, и мы принялись горячо благодарить Сашкиного отца, но когда открыли коробку, в ней оказался… один ключик.

— А где же… машина? — пробормотал потрясенный Сашка.

А я так опешил, что забыл все слова.

— Наверно, забыли положить, — невозмутимо бросил Сашкин отец и спокойно направился к дому.

Мы догнали его и, задыхаясь от возмущения, закричали:

— Как забыли?! Что это значит?! Так не бывает!

— Почему не бывает? — удивился Сашкин отец. — Вы же сами говорили, что бывает. И довольно часто.

И тут мы вспомнили про торт, покраснели, зашмыгали носами. А потом у Сашки хватило сил признаться во всем.

Как ни странно, Сашкин отец не стал нас ругать. Даже наоборот — громко расхохотался и внезапно… достал из-под полы пиджака грузовик.

— Иначе вас, врунов, не перевоспитаешь, — сказал, смахивая выступившие от смеха слезы. — Хотя, это, конечно не педагогично. Уж извините… А то, что вы признались — молодцы! На это способны только сильные люди, и вы оказались не слабаками.

Поразительно, но вскоре в Сашкином доме произошла еще одна история связанная с тортом — уже другим, маленьким — «Сказкой». Кстати, в их семье вообще частенько покупали торты — все любили сладкое. Даже собака Найда; она была сластена та еще!

История произошла на Сашкин день рождения. Вначале все шло прекрасно: родственники расхваливали Сашку, дарили ему подарки, пили вино, налегали на закуски; мы с Сашкой рассматривали подарки, потягивали лимонад, уплетали пирожки — все шло прекрасно, пока не принесли чайник. В этот момент Сашкина мать объявила:

— Ну, а теперь чай с тортом.

Она открыла буфет и тут же растерянно обернулась.

— А где же торт?!

Сашкин отец выразительно посмотрел на сына, перевел взгляд на меня, но не расхохотался, а нахмурился. Вероятно подумал: «Ну и негодяи — подложили свинью на праздник!». А мы с Сашкой были не при чем. Мы даже и не знали о торте. Это и подтвердили в один голос.

В разгар наших излияний, Сашкин отец все же взорвался хохотом, и показал в угол комнаты. Там из-за занавески как-то виновато повиливал хвост Найды. Сашкина мать отдернула занавеску и мы увидели перепачканную тортом мордаху собаки; рядом валялись куски коробки — вероятно, Найда разорвала ее с досады, что торт оказался слишком маленьким.

В этой истории осталось загадкой — каким образом Найда добралась до верхней полки буфета? Ну открыть створку и вытащить торт — это она вполне могла, тем более, что створки сами распахивались от малейшего толчка, но добраться до верхней полки!.. Не пододвигала же она стул. Впрочем, Найда была сообразительной. Такой же, как Сашка. И намного спортивнее его. Например, могла прыгать в высоту на полтора метра. Так что, допрыгнуть до верхней полки буфета было для нее парой пустяков.

Красавица и умница

Найда была красавицей, с пепельно-дымчатой, в завитках, шерстью и янтарными глазами. До того, как появиться в Сашкиной семье, она считалась бездомной, ничейной, хотя обитала в пристройке к бойлерной, то есть имела собственную квартиру, и ее подкармливал весь двор. Скорее, она была общей.

Об отваге Найды во дворе ходили легенды. Особенно после пожара в пристройке, когда, несмотря на жуткий огонь, Найда спасала своих щенков. Сама обгорела, но щенков всех вынесла.

В другой раз на соседней улице, где ходил трамвай, на рельсах играл ребенок — перебирал какие-то камешки. И внезапно из-за поворота выскочил грохочущий вагон. К несчастью, поблизости не оказалось взрослых, но к счастью, там прогуливалась Найда. В несколько прыжков она очутилась около ребенка, схватила за рубашку, оттащила в сторону. Возможно, даже наверняка, вагоновожатый затормозил бы, но сообразительность и смелость Найды налицо. Именно умственные способности, а не красивый окрас и янтарные глаза выделяли Найду из всех дворовых собак. Эти способности и сразили сердце одинокой старушки, Сашкиной соседки — она взяла Найду к себе.

С того дня жильцы нашего двора по несколько раз в день видели трогательную парочку: старушку и рядом гордо вышагивающую Найду с ярким ошейником; они гуляли по двору, ходили в булочную и овощную лавку, а позднее, когда старушка заболела, Найда стала ходить за продуктами самостоятельно. Старушка давала ей сумку, предварительно положив в нее деньги, и Найда с невероятным усердием, с сумкой в зубах обегала булочную и овощную лавку. Вбежит в магазин, встанет на задние лапы, положит сумку на прилавок и гавкнет. И продавщица отпускает ей товар, заранее оговоренный со старушкой.

Конечно, Найда брала продукты вне очереди, но все знали ее немощную хозяйку и подобное поведение не рассматривали как собачье нахальство — даже наоборот, в один голос хвалили «умную собачку».

Ну, а через два года старушка умерла и Найду взяли к себе Сашкины родители. Как ее было не взять, такую умницу?!

Шуточки

Одно время мы с Сашкой придумывали всякие шуточки. Обвяжем монету ниткой, положим перед булочной, а сами спрячемся за углом. Нагнется какой-нибудь прохожий, а мы — раз! — и дернем. Потом выходим из-за угла и хохочем. Или положим на дороге картонную коробку, а в нее спрячем кирпич. Пнет кто-нибудь коробку и кричит от боли. А мы покатываемся со смеху.

По вечерам мы пугали прохожих «светящейся головой» — по задумке Сашки. Найдем гнилую тыкву среди отходов столовой, вынем из нее мякоть с семечками, вырежем в корке глаза и рот, а внутри тыквы укрепим зажженную свечку; и ставим «голову» на дорогу. Увидит кто-нибудь в темноте светящееся страшилище и перепугается до смерти. А мы, естественно, гогочем, слезами заливаемся.

Еще по вечерам в подъездах рисовали фосфором скелеты и старушки тряслись от страха. И не только старушки.