Сироты из Безнебесья, или Дети невидимого света - Ян Михайлович Ворожцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы живете в страшном хаосе, где изо дня в день ваше общество склоняется над краем пропасти на волоске, да…
В отличие от четко структурированных Больших Семей, где есть наши Отцы Основатели с их Сводом Законов и Бронзовым Кресалом, символизирующим усердие, они приравнялись в славе к божествам! Хотя давным-давно мертвы.
Они осуществляют над нами власть свою и волю небесную, над своими потомками, это мы… но какая воля у покойников? Никто из живущих по определению не способен сравниться с ними, с Обессмертившими свои имена и лики Отцами Основателями Большой Семьи, никто не равен их заслуге, как бы не старался плюнуть выше, никто не может претендовать на их место, а ради какой Славы тогда Жить нам? Если мы определили себя как низших… а вас? Это месть Отцам Основателям, но мстим мы не им – а вам… И если божественная власть сосредоточена в руках Отцов, то мирская власть Большой Семьи сосредоточена на верхушке пирамиды у так называемых Земных Отцов, ты слышал? они отказываются от имен своих ради поста, путем религиозного воспитания и строжайшего отбора, учитывающего и оценивающего сформированные ими идеологические, национальные и политические убеждения. Земные Отцы назначаются на посты для осуществления надзора, регулирования и при необходимости наложения временных или постоянных ограничений на деятельность нижестоящих Детей. Я говорю немного механически, да… Но я просто цитирую по памяти, так указывается в Своде Законов, определенном Основателями!
Земные Отцы же манипулируют Старшими и Младшими Сынами и Дочерями, между собой они делятся на Братьев и Сестер, которые властвуют от собственных имен, тем не менее они не обладают сколько-нибудь значительной свободой волеизъявления, да… Мы, Дети – рабы наших Отцов!
Земные Отцы способны Замещать Старших Сыновей и прочих, и прочих, по собственному усмотрению, более подобающими кандидатами, хотя подобное отлучение от власти случалось до сих пор всего четырнадцать раз в истории брусбартской Большой Семьи, но кто знает, кто знает…
А что вы можете противопоставить Большой Семье? У вас ничего нет, кроме пустынного моря, скал, камней и птиц…
Как давно первые брусбарты вписали свои имена в древнейшие документы? Пусть наша письменность была примитивной, все было примитивным, да… было.
Высшие из нас основали города, были основоположниками великой брусбартской цивилизации, Большой Семьи, да, вот так…
Пусть не все было успешным, но мы достигли успеха, наши прародители создали первые зодиакальные летоисчислительные машины, все было примитивно, но примитивное развивалось, прогресс, да!
Брусбартскими первопроходцами и летописцами составлялись и датировались первые официально зарегистрированные погодные прогнозы, копии которых имеются в открытом архиве Ассальефа… а в будущем мы надеемся открыть Библиотеки в каждом городе от Хасебафа до Калемкадара, и кто знает, что за судьба ждет эти города?
Мы дадим нашим Сынам образование, подарим им свои Умы.
Твои собратья эвонтихантцы презирались Отцами Большой Семьи всегда, сколько я себя помню… ремесленники ваши обращались в мамелюков при раннем султаноправящем строе Большой Семьи, тысячелетия назад, слабейшие из эвонтихантцев становились жертвами эксплуатации, доведенные до голода, сломленные, забытые и готовые услужить любому, лишь бы выжить, видишь? Мы это помним, мы знаем, что вас можно сломить… Но грядут новые междоусобные войны внутри Большой Семьи.
И теперь, когда ваш народ сломлен и покорен, все повторится.
Старшие Сыны пойдут против Отцов, но они не будут умерщвлять кровнородственную плоть, они будут черпать из этой ямы, ваших лучших воинов завербуют как баш бозаков, то есть горячих голов, и вы будете сражаться друг с другом как бойцовые псы, как расходные ресурсы, чтобы другие могли устраивать войны, не жертвуя ресурсом умственным.
Потому что мы ценим наши мозги… Но ради чего умирать вам?
Вы не знаете собственной истории, собственных легенд, которые сотворены вами. Я докажу это, дитя!
– …ты когда-нибудь слышал о мастере Шамурафе? У меня в уме столько историй, что я мог бы рассказывать их тебе до тех пор, пока ты сам не станешь мужчиной… о, да, Шамураф был эвонтихантцем, легендарным мастером эвонтихантской сабли, непревзойденный никем в обращении с ней, я читал о нем.
Знаешь, кем он был в Большой Семье? Нет, ты не знаешь…
Был Шамураф баш бозаком, еще в стародавние годы, когда мы сломили вас, а ведь и по сей день монументальная статуя Шамурафа высотой в семьдесят саженей украшает площадь Ассальефа. Отцы Большой Семьи даже почитали саблю эвонтихантских баш бозаков оружием, которое помогло им удержать власть и даровало победу над Старшими Сыновьями, что задумали превзойти их, вот видишь?
История тысячелетней давности вновь грозит повториться… вот-вот, уже близок час. Но я, кажется, хотел рассказать о Шамурафе, хотя биография его коротка. До того, как он воевал в рядах баш бозаков на стороне Отцов Большой Семьи, о нем нет никаких конкретных сведений, а после того его жизнь была размеренной и скучной, без суеты.
О вашем собрате Шамурафе наш великий поэт, чьего имени я не помню, сочинил весьма бездарную поэму, он не владел пером с тем мастерством, с каким Шамураф владел саблей, а ведь мастерство это заслужило ему величайшие почести в Большой Семье. И он был участником многих кровопролитных битв, кажется, убив несколько сотен собственных соплеменников и брусбартов из Большой Семьи.
Да, примечателен эпизод битвы за Ассальеф, в котором автор старательно пытается описать неуклюжим слогом движения Шамурафа, автор утверждает, будто перед битвой мастер был погружен в мистическое молчание, сосредоточенный и окутанный безмолвием, в состоянии предбоевого транса…
Когда же на улицах Ассальефа началась резня, в своих длинных одеждах, традиционных для племени чхотов – а Шамураф был чхотом! – он ступал беззвучно как тень среди криков и звона клинков, он предал свои Члены и Дух свой Богу Мушамаиму, Богу Войны Чхотов, и вступил в схватку с врагами Земных Отцов на лабиринтообразных узких переулках Ассальефа, идя против течения толпы…
Знаешь, дитя, в Ассальефе по географическим причинам гнездится множество птиц, и вот, как утверждает автор поэмы, одна из них,
