Сироты из Безнебесья, или Дети невидимого света - Ян Михайлович Ворожцов

– Пойми же, дитя, я не хочу смерти вашей, но я только орудие, как сабля в руках Шамурафа, пойми, что Старшие Сыны и Отцы идут своими путями к власти, а вам некуда отступать, никто не заступится за вас! Ты, может, подашь пример своим соплеменникам, если примешь меня как Господина своего, ты станешь подобен Шамурафу, но по-своему, разумеется!

Ты покажешь членам Большой Семьи, что вас можно еще облагородить, как дикое растение культивировать в новых условиях, что вы не просто сырье и глина, но подобны нам и имеете в себе Дух Живой, Вдохнутый в нас Отцом Небом и Спиралью.

Я вложу в твои руки книги и Свод Законов, а твой ум обработаю, и Кресалом высеку из него огонь!

Пойми, если ты не послужишь примером для остальных кухпатов, мы так или иначе доломаем вас как сухой хворост, что разбросан по всему лесу.

Это уже предрешено и предсказано, мы разожжем огонь войны, а вы будете топливом, вам не сохранить уклад жизни.

Все это происходило прежде, и теперь, когда оно происходит вновь, я будто бы вспоминаю уже случившееся в момент его повторного происхождения.

И я убежден, что все это уже было, да… я это ощущаю неизменно, я знаю, что будет, я знаю, что было, но не могу вспомнить, при каких обстоятельствах и когда именно!

Ваши верования канут в небыль, уйдут, забудутся, ваш язык будет отнят у вас, Сыны не поймут Отцов… ну и пес с ними, это ничего, мы найдем им замену – все пустяково!

Мы предложим вам нечто лучшее, практичное, подлинное. Ведь это всего лишь обман!

Это ложь ваших заблудших отцов. В грязи нет Святости, а в вашей Жизни нет возвышенности, мой брат брусбарт!

Я воспитаю из тебя того, кого никогда не воспитал бы твой отец…

И Кухпата одолела ярость, отразившаяся на лице его, и Кадомосто заметил ее еще прежде, чем Кухпат бросился на него, с грохотом отбросив стол. Забренчали по камням атрибуты посудного сервиза, сверкавшие в дымном свете безликого кроваво пахнущего утра. И Кухпат попытался столкнуть военачальника. Но Кадомосто проявил неожиданную прыть и увернулся, уйдя от края, а Кухпат же потерял равновесие. Кадомосто хотел ухватить мальчишку за руку, но Кухпат сорвался, летя сквозь перинообразный промозглый туман и внизу расшибившись о голые камни.

Кадомосто, в окружении сбежавшихся солдат, приступил к краю и подумал, к чему же зря разбрасываться жизнью?

Наследие

Он родился и рос в Хасебафе, звали его Йозелл Клизз, и он был магистром спирологического университета в Мусаддасе.

В юности Йозелл Клизз, будучи младшим актуариусом, фактически проживал в открытых прозариях Великой Старосветской Библиотеки Хасебафа, где находилась наиболее полная коллекция систематизированной литературы из сорока с лишним тысяч книг, и куда ежемесячно поступали свежеотпечатанные копии популярного старосветского журнала Поперек Света, публикующегося при поддержке издательской группы Старосвет.

До сих пор Йозелл Клизз, член брусбартской академии наук в Калемкадаре, хранит среди исписанных бумаг на рабочем столе юбилейный выпуск журнала полувековой давности, в котором были приведены наиболее исчерпывающие и в большинстве своем достоверные на то время материалы, содержащие ответы на множество интересовавших его вопросов.

Недавно ему исполнился сто первый год, и сейчас перемахнувший через вековой рубеж Йозелл Клизз проживал среди заснеженных вершин Калемкадара, в Поднебесном Куполе у Арктической Пустоши, где вот уже несколько лет усилиями и служениями научного сообщества зарождается некое подобие Религии Нового Грядущего Тысячелетия.

Стоит упомянуть, что тутошний народ в силу своей привилегированной высокомерности питает слабость к Словам, Написанным с Большой Буквы.

Ибо калемкадарцы проповедуют Большую Букву Науки.

В Калемкадаре ведутся разнообразные работы, посвященные изучению Спирали, энергидов и нуклеолов, а также области над Нулевым Километром, где сталкивается атмосфера с безатмосферным пространством.

– …В сердцах прародителей брусбартского рода давным-давно имелось стремление, которое лишь теперь обретает пророченные наукой формы, а именно стремление проникнуть в Безатмосферье! – так учат современные Умы Науки.

Пусть прародители имели цели, мотивы и мировоззрения отличные от целей, мотивов и мировоззрений нынешних калемкадарских ученых, но именно невообразимые заблуждения и сумбурные фантазии праотцов вдохновили их сыновей докопаться до истины.

В своей Обсерватории фанатично настроенные и даже агрессивные умы из Калемкадарской Спирологической Лиги и Ассоциации Астрономического Ориентирования собирают доказательства, которые позволили бы им опровергнуть миф о существовании Сааддифа – а мотивирует их в первую очередь осознание унизительности положения как существ, что обитают в Пупке Сааддифа.

Нельзя не признать, некоторых отчасти тревожит, что Сааддиф может в действительности оказаться реальным.

В этом случае предстоит решить проблему загрязнения, которое образовалось в его Пупе усилиями здешних обитателей.

И желательно сделать это до того, как Сааддиф пробудится ото Сна.

Стареющий Йозелл Клизз переселился в Калемкадар, ища для себя свежего воздуха и оздоровительных прогулок.

С некоторых пор он стал замечать, что современные научные дисциплины, особенно те, что процветают в Калемкадаре, не брезгуют опускаться до беспочвенного фантазирования, выглядя при этом сложными и топорно онаученными религиями, но значительно проигрывая им по нравственному содержанию.

Йозелл Клизз пробуждался рано, гуляя по пустынным улочкам Калемкадара.

Он посещал Обсерваторию, которую ученые из КСЛ и ААО уподобляли Храму Наук Большой Буквы.

Здесь ими почитаются подобно Святым предыдущие изыскатели истины и деятели вымерших направлений наук.

Обсерватория снаружи напоминает церковь с десятком отполированных и наполовину разинутых куполов, из которых в небо устремляются разнокалиберные рефракторы.

Внутри же просторные Залы Храма Наук украшены наподобие иконостаса внушительными портретами фальфских и брусбартских просветителей, магистров, везучих самоучек, профессоров, среди которых наиболее почитаемыми считаются Ибн Зурх, Фаррад Дэй, Халифакс, Аль Газзам и Вальд Хайват.

Закутанные в длинные рясоподобные одежды отшельники от поприща науки подступают к одиннадцатиметровым портретам, с которых величественные Святые взирают на них с некоторой ленцой, явно удрученные тем, что писавшим портреты художникам не хватило воображения дорисовать их полулежащими на пуховых перинах и вкушающими заслуженные плоды сандзимафского винограда.

По утрам, когда Купола Храма Наук слабо осияны, здесь зажигаются свечи и втихомолку возносятся молитвы, обращенные к неживым портретам, затем возобновляется шорох шагов, и подобострастно склонившиеся ученые расходятся на посты, а за Огромными Царственными Вратами, служащими входом в Обсерваторию и порой вот настолько приоткрывающимися для того, чтобы впустить ничтожную фигурку, слышится протяженное завывание вьюги.

Ууууууоооооооууууууоооооо… глубокое, монотонное.

В Дальнем Зале располагается своеобразная Синаксарь, где можно прочесть в биографических буклетах жизнеописание местных святых, зачастую не менее надуманное, чем жизнеописание некоторых чудодеев; есть здесь и алтари с курительными чашами и смесями, и канделябры по всей