Мехасфера: Ковчег - Андрей Умин

поток энергии, существовавшей в каком-то другом измерении. Его руки тряслись, а зубы так сильно сжимали рукоятку ножа, что из десен шла кровь. Один зуб даже сломался, но это было неважно. Такая мелочь по сравнению с борьбой за жизнь. Пока мутанты окружали караван с трех сторон, Пуно обертывал свою грудь джинсовой тканью, стягивая ее так крепко, что едва мог дышать. Но дышать с такой болью ему все равно не хотелось, так что плевать. Он провалился в какой-то потусторонний мир и не мог понять, сколько времени тянулось его обертывание. Даже руки казались чужими, враждебными, и вроде бы он видел себя со стороны. Таким же отдаленным, но родным взглядом смотрела на него Лима. Смотрела и не могла ничего сделать. Ее с Куско лошадь вязла в трясине, пытаясь бежать от орд накатывающих мутантов ровно так же, как лошадь Пуно и Хана, как остальные четыре лошади и два почти разрядившихся вездехода. Девушка то с жалостью смотрела на единственного небезразличного ей парня, то закрывала глаза в беспомощном отчаянии, упрекая себя за то, что ничем не может помочь.

Пуно не чувствовал ни погони, ни жалобных взглядов, а только перетягивал себя тканью. Когда грудь оказалась крепко обжата и нервные дерганья лошади в глине уже не заставляли ребра выплясывать, боль слегка уменьшилась. К парню вернулось сознание. Было по-прежнему невыносимо, но он хотя бы вновь овладел своим телом. Одна рука держала начало джинсовой ткани, а другая — конец. Он заранее не продумал, как зафиксировать все в таком положении, и теперь просто наблюдал, как последние силы уходят из рук, и считал мгновения перед тем, как мышцы откажутся его слушать и все его труды пойдут прахом.

Отряд в этот момент дня или ночи — Пуно не понимал — вновь оказался зажат с трех сторон. Накопившие силы в вялом преследовании каннибалы с прытью сошедших с ума берсерков бросались на вездеходы и лошадей, хватали людей за ноги. Автоматные очереди вновь разорвали плывущую во времени ткань вселенской гармонии спящего под дождем леса. Точно, под дождем — значит, был день. Второй или третий день погони — тут посчитать было уже сложнее, на мокрых стволах деревьев не висели календари, а сознание Пуно настолько затуманилось, что он не мог точно вспомнить. Неважно. Кому какая разница, если сейчас все умрут.

Но умирать никто не хотел. Отчаянные, случайно созданные эволюцией люди имели свое мнение на этот счет. Они яростно отбивали любые попытки их съесть, словно забыли свое место в пищевой цепочке Великой пустоши. Они явно нарушали устоявшиеся за долгие годы правила. В критической ситуации морпехи воспользовались плодами человеческой хитрости и сбросили еще один экзоскелет. Четвертый, если бы у Пуно было время считать.

Тиски кровожадных мутантов немного ослабли и позволили людям выйти из очередного окружения, продлить себе жизнь еще на одну брошенную броню. Как значки жизни в какой-то безумной игре, экзоскелеты таяли на глазах, делая морпехов слабее, а наступающих им на пятки дикси сильнее. Не оставалось сомнений, что от концентрированного урана они набираются сил.

— Давай помогу, — послышались слова Хана.

Пуно уже не чувствовал пальцев, державших обернутую вокруг тела ткань. В последний момент он ощутил грубые касания Хана и безвольно ослабил хватку, опустил руки, и они еще очень долго обессиленно свисали, ими невозможно было пошевелить.

— Лента, — простонал Пуно, показывая глазами куда-то вниз.

Хан вынул ее из бокового кармана друга и принялся судорожно склеивать затянутый лоскут джинсов. В самом начале обеденной паузы каннибалов лошадь парней стояла от них дальше всех, но с каждой секундой все больше людей обходили их в ярой попытке оторваться от супостатов. Обматывание клейкой лентой стоило очень дорого. Хан совершил невозможное, зафиксировав ткань на торсе Пуно за минуту-другую, но к этому моменту они оказались замыкающими отряда и в опасной близости от врага.

— Продержишься? — коротко спросил Хан.

Пуно кивнул — а что ему оставалось? — и друг вернулся к поводьям, погнав лошадь вперед что было сил. Наблюдавшая за ними Лима с облегчением выдохнула и закрыла глаза. Сама того не осознавая, она крепко обхватывала талию сидящего перед ней Куско, волнуясь совсем за другого. Но будущий вождь об этом не догадывался или просто не хотел знать. Его все устраивало, он улыбался и отводил свободную руку назад, поглаживая дрожащее от нервного напряжения бедро Лимы.

Отряд продолжал бегство вперед. Весь следующий день лил затяжной дождь, и всю следующую ночь в небе, как порванный в лоскуты красный флаг, трепыхалось северное сияние. Кровь лилась и над головой, и под ногами. Через несколько часов после сброса четвертого экзоскелета пришел черед пятого, но у бойца не заладилось с механизмом открытия, и он потерял самые важные в его жизни секунды, ставшие роковыми. Высадивший его вездеход уехал вперед, а бросившегося на помощь морпеха отбросили в сторону дикси. Пока отряд расстреливал напавших со всех сторон мелких мутантов, крупные силы врага в лице берлогов ринулись на одиноко стоящего в грязи солдата. Он бросил попытки расстегнуть экзоскелет и принялся отчаянно отбиваться, но против гигантских медведей даже его титановый панцирь оказался бессилен. Весящие целую тонну создания навалились на него с двух сторон и таки разблокировали механизм раскрытия брони, попутно разорвав морпеха на части. Под алым свечением неба брызнувшая во все стороны кровь не показалась чем-то удивительным, непривычным. Глаза людей даже не сразу отреагировали на лишние пару оттенков в единой на всю чертову Пустошь красной палитре. Так или иначе, жертва не стала напрасной — у еще живых появилась лишняя минута на бегство. Они рванули вперед по нехоженой вязкой тундре, как делали уже несколько раз. Однако то ли мутанты стали хитрее, то ли батареи вездеходов потеряли всю мощность, а уставшие от трех суток бегства лошади начали идти медленнее, но каннибалы успели сожрать весь концентрированный уран из экзоскелета и через какие-то три минуты вновь взяли в тиски караван. Люди не успели и глазом моргнуть, как со всех сторон опять показались гадкие пасти со стекающей из них смесью крови и светящегося от радиации топлива. Встроенные в вездеходы счетчики Гейгера безумно застрекотали, как стая выпущенных на волю сверчков. Такая концентрация опасного вещества вокруг морд мутантов была видна в первый раз. Прежде самые насытившиеся твари сильно отставали от каравана и, когда нагоняли его через много часов, уже успевали слизать все сгустки урана со своих гнойных морд, но теперь они нагнали беглецов гораздо быстрее и предстали перед ними во всем своем чудовищном безобразии.