Тень Бога. Султан Селим. Владыка османов и творец современности - Алан Михаил

28 октября, отправившись на юг, корабли Колумба высадились у северного побережья Кубы. Может быть, подумал он теперь, это не Япония; Куба казалась слишком огромной, чтобы быть островом. Большинство других островов, которые посетил Колумб – Канарские острова, Мадейра, Хиос, Багамы, – были довольно небольшими. Ирландия и Исландия, конечно, тоже острова, но фантазия быстро взяла верх над реальностью. Колумб решил, что находится уже в самом Китае, возможно, всего в нескольких шагах от прекрасного двора Великого Хана. С побережья Кубы он послал двух своих переводчиков во внутренние районы страны, чтобы найти путь к Великому Хану.

Родриго де Херес и Луис Ваз де Торрес (испанский еврей, принявший христианство) вместе с двумя таино, привезенными Колумбом из Сан-Сальвадора, ушли на два дня. Они вернулись на берег с сообщениями о деревне, жители которой были очень дружелюбны и делились сладким картофелем, кукурузой и бобами – все это новые культуры для европейцев. Жители деревни также предлагали им табак, что сделало Родриго и Луиса первыми европейцами, которые его курили. Колумба не заинтересовали ни кукуруза, ни табак, его лишь удручал тот факт, что не удалось найти Великого Хана или хотя бы следы несторианского христианства. А обещание награды в виде золота, которое так соблазнительно блестело в носах таино в Сан-Сальвадоре, оставалось недостижимым. Колумб решил продолжить исследование побережья, на этот раз следуя по нему на восток к гавани, которая выглядела многообещающе. Достигнув восточной части Кубы, он подплыл к далекому гористому острову, напомнившему ему о великолепии Кастилии, поэтому Колумб назвал остров La Isla Espanola, «Испанский остров» – или просто, Эспаньола (ныне остров Гаити).

В начале декабря Колумб, его команда и проводники из племени таино провели еще несколько недель в поисках двора Великого Хана, двигаясь на восток вдоль северного побережья Эспаньолы и выходя на берег всякий раз, когда у них была на то возможность. Но наступила зима, и Колумб решил вернуться в Испанию, пока запасы не иссякли. Перед Рождеством 1492 года «Санта-Мария», самый большой корабль флота, затонула, ее судовой руль застрял в коралловом рифе. Колумб попытался спустить судно на воду, отрезав ему тяжелую мачту и избавившись от лишнего груза, однако это было бесполезно. Течение оттолкнуло корабль дальше на риф, и его деревянные швы разошлись. Вода хлынула на палубу «Санта-Марии», и судно уже невозможно было спасти.

Матросы быстро выбежали, чтобы перетащить груз с «Санта-Марии» на два оставшихся судна. Как сообщал Колумб своим покровителям: «Ни единый шнурок от обуви не был потерян»[160]. Не теряя надежды и веря в успех, Колумб писал: «Наш Господь посадил корабль на мель, чтобы основать там поселение». Он и его люди построили небольшой лагерь из уцелевших бревен «Санта-Марии» с видом на место крушения. Колумб назвал его Ла-Навидад[161] в память о дне катастрофы корабля. Поскольку оставшиеся два судна не могли вместить всех моряков, Колумб был вынужден временно разместить 39 человек на берегу, предоставив им еды и припасов на год. Однако, вернувшись через одиннадцать месяцев, он обнаружил, что лагерь сожжен, а все люди мертвы.

16 января 1493 года, в разгар зимы, Колумб и два его шатких, пропускавших воду корабля покинули Ла-Навидад, отчалив от мыса Каброн (Cabo Cabron, буквально «Козий мыс») на востоке Эспаньолы, и направились домой. Колумб и его люди нашли лишь несколько песчинок золота, уж точно не христиан и ни намека на Великого Хана. Однако мысли об Индии, Японии и Китае все еще крутились в его голове. Несколько месяцев пребывания в Карибском бассейне оказались для всех участников – как коренных жителей, так и европейцев – почти потусторонним опытом, пронизанным сюрреалистическими видениями.

Информация о тех первых днях контакта, бесконечно анализируемая и в последующие столетия наполнившаяся расовым и колониальным подтекстом, по большей части потеряна для нас. Несколько страниц бортового журнала Колумба – это все, что осталось. Хотя мы никогда не узнаем точку зрения тайно на те последние несколько месяцев 1492 года, можно только догадываться, какой ошеломляющий эффект произвело появление бледных и странно одетых людей, пришедших на остров на парусных судах с неизвестными изображениями на знаменах, никогда ранее не встречавшихся им. Сказать, что это был один из самых странных моментов (не говоря уже об одном из самых опасных) в жизни этих людей, было бы явным преуменьшением. Действительно, эта первая встреча не поддается описанию. Мы можем с уверенностью предположить, что и тайно, и испанцы опирались на имеющийся опыт при общении друг с другом.

Когда Колумб, Кортес и, следом за ними, тысячи других европейцев пересекли Атлантику, они не забыли долгие столетия цивилизационного конфликта, который сформировал их как солдат, христиан и завоевателей. Хотя этот факт игнорируется в большинстве исторических источников, многие из тех, кто воевал против коренных народов в Новом Свете, сражались с мусульманами в Старом Свете. Поскольку опыт войны в Средиземноморье закрепил в их сознании ислам как постоянную угрозу, врагом для них почти всегда был мусульманин. Таким образом, поскольку европейцы все больше стали относиться к коренным народам Америки как к врагам, они рассматривали их через свое уникальное определение врага: «мусульмане». В каком-то смысле это было все, что они могли сделать, учитывая ассоциативные ряды, сформировавшиеся в коллективном сознании Европы почти за тысячу лет.

Путешествие через Атлантику оказалось самой легкой частью для европейцев. Неизмеримо более сложным было то «путешествие сознания», необходимое для ассимиляции Нового Света в их понимании земного шара. Колумбу так и не удалось этого сделать. Он умер в 1506 году, слишком рано, чтобы осознать свою ошибку, или же, возможно, он просто не хотел признавать, что земля, которую он нашел, не была Азией. Потребуется еще несколько десятилетий, чтобы преодолеть ментальную пропасть между Старым и Новым Светом – пропасть гораздо более широкую, чем Атлантика. Для понимания всего спектра данной проблемы и особенно центральной роли конфликтов Старого Света как основного средства ассимиляции Нового Света в Старый мы должны переместиться во времени несколько дальше 1492 года и изучить последующие испанские исследования других частей Нового Света.

* * *

Первые европейские сведения о Мексике демонстрируют, как испанцы привозили в Новый Свет свои знания и страх перед исламом, чтобы понять культуру и политику коренных народов Америки. В феврале 1517 года конкистадор Франсиско Эрнандес де Кордоба убедил Диего Веласкеса де Куэльяра, первого деспотичного испанского губернатора Кубы, разрешить ему отплыть с острова в поисках новых территорий и полезных ресурсов для испанской короны. После некоторого торга об условиях экспедиции Эрнандес де Кордова получил разрешение