Агния Барто - Борис Иванович Соловьев

ее стихотворения оказываются «долговременными», а не исчерпываются тем, что дает нам и требует от нас «бегущий день».

„ТВОИ СТИХИ”

Книга «Твои стихи» (1965) завершается рассказом о странном мальчике по прозванью «Напоказ», и хоть этот малыш с виду крайне благообразен и подчас умилителен до приторности, любит гладкие слова и ослепляющие краски, но вреда он может принести немало, ибо на него ни в чем нельзя положиться, иначе провалишься, словно сел на табуретку, сделанную его руками. Вот почему поэтесса настойчиво взывает к своим юным читателям:

Уважаемые дети, Надо гнать мальчишку прочь. Если я одна не справлюсь, Приходите мне помочь!

В этих стихах ярко сказалось присущее творчеству А. Барто и неотъемлемое от него деятельное начало, дух той непримиримой борьбы со всяческим злом, которую поэтесса не только ведет сама многие годы, но в которую стремится вовлечь и своих юных читателей. Да разве они смогут не отозваться на задорный и настойчивый призыв поэтессы?!

Своим творчеством А. Барто постоянно стремится ответить жажде самостоятельных раздумий, творчества — и сотворчества, присущей ее юной аудитории, войти с ней в живой и непосредственный контакт, что по-своему определяет и характер стиха А. Барто, существеннейшие его черты и особенности, заслуживающие самого пристального внимания, ибо этот стих стал неотъемлемым достоянием целых поколений нашей детворы, той школой, уроки которой она никогда не забудет.

Читатели А. Барто вместе с тем являются и героями ее стихов, их непосредственными участниками, а если судить по степени и интенсивности их сопереживаний, того действия и содействия, которого требует от них поэтесса,— почти соавторами, «сотворцами». По крайней мере, именно такое чувство «сотворчества» постоянно стремится пробудить и вызвать поэтесса (не случайно она назвала одну из своих книг, вобравшую все лучшее и «отстоявшееся» в годах и десятилетиях, «Твои стихи», целиком отдавая их во владение и распоряжение своей юной аудитории).

Сколько раз на дню приходится любому взрослому выслушивать от малыша настойчивый возглас: «Я сам!», при малейшей попытке помочь ему в том, в чем нет необходимости, и уже нестерпимой для того, кто хочет полагаться на свои растущие силы, свое крепнущее уменье, составляющие его величайшую гордость и радость, несовместимую с излишней и неуместной опекой. Агния Барто постоянно учитывает эту особенность детской психологии, жажду ребенка самому, без подсказки, разобраться в своих делах, проявить собственную догадливость, и целиком полагается на нес.

Вот почему стих А. Барто рассчитан не только на чтение глазами и не на пассивное восприятие, в процессе которого читатель всего лишь усваивает то, что в готовом виде дает ему художник. Нет, этот стих создается с учетом активного и деятельного отношения к предмету повествования.

Стремлением стимулировать активность читателя, пробудить его фантазию, заставить его самого многое дорисовать в своем воображении, почувствовать себя героем описываемых событий и определяется целый ряд существенных особенностей стиха А. Барто — от сюжета и композиции вплоть до самых мельчайших его деталей.

Юный читатель или слушатель А. Барто предпочитает пространному монологу быстрый обмен короткими репликами, длинным описаниям — сюжетно напряженное действие, острые столкновения, яркие картины.

Но как бы ни была ярка и хороша сама по себе картина, читателю А. Барто явно недостаточно только созерцать ее. Нет, у него возникает потребность немедленно схватить бумагу и карандаш и изобразить что-нибудь похожее на взволновавший его рисунок, а то и вовсе ни на что не похожее, но отвечающее неутолимой жажде творить, строить, играть или самому участвовать в рассказе, о котором он только что услышал, самому, и немедленно, стать его главным героем.

Эта активность детского читателя находит свое точное и наглядное выражение в поэме «Петя рисует» (1951).

Самый замысел поэмы «Петя рисует» (как сообщает А. Барто в статье «О поэзии для детей») родился после такого разговора двух школьников:

— Петя, дай мне черную краску!

— Зачем тебе одна черная?

— Мне капиталистов рисовать!.. («Советская литература и вопросы мастерства»; сборник статей. Выпуск 1. Издательство «Советский писатель», Москва, 1957, стр. 127).

Так подслушанный разговор школьников и те рисунки, которые (после обращения к ним автора задуманной поэмы) прислали многие дети и где сказались глубина их чувств, современность их представлений о жизни, деятельно-активное отношение к ней, помогли и поэтессе, и художнику-иллюстратору в работе над книгой. Главное, что обеспечило успех их работы,— это понимание особо активного отношения юного читателя к предмету рассказа.

Для героев Барто мало быть только зрителями тех дел и подвигов, о которых они слышат или читают,— они должны, пока хотя бы только в процессе игры, сами почувствовать себя их непосредственными участниками, как это мы видим в книге «Я живу в Москве» (1947):

Мы сговорились с вечера, Как будто мы не школьники. Мы — главные диспетчеры На станции «Сокольники». Сверкают стены гладкие На мраморном вокзале. Мы едем с пересадками, Слезаем в каждом зале. Стоит начальник на посту, А мы над ним, мы на мосту. Лестницы широкие Спускаются с мостов. — Готов! — кричит начальник. И мы кричим: — Готов!

В эти стихи можно «играть», и кто из детей не закричит вслед за героями стихов А. Барто: «Готов!», воображая себя начальником, диспетчером, водителем поездов метро или дальних, идущих на край света, а может быть, и до луны!

Читатель или слушатель стихов Барто не может не повторить всего того, что его внутренне захватило, не может не участвовать в действии, в работе, в игре, если эта игра ему по нутру, если она отвечает его творческим потребностям и интересам, ибо