Сахара - Сизя Зике

- Ладно. Шоферские права у вас есть?... Ничего. Паспорта имеются?

- Нет, шеф.

- Устроим. Хорошо, Шотар, беги к Этьену, чтобы реализовать чек того придурка и собрать заказы. Пейрус, ты займешься Раз и Два, чтобы они были готовы. Джеки, закажи нам два такси. Отправляемся в Европу, парни.

***

Терпеть не могу Бамако. В этой пульсирующей жизнью столице слишком далеко от спокойствия моего уютного укрытия в Сегу. Этот город совершенно беспорядочный, гнетущий, здесь ничего не происходит так, как следует. Здания помнят еще колониальные времена. С момента завоевания независимости ни одно из них не ремонтировалось. Аллеи и улицы вечно заполнены шумной толпой чернокожих. Разваливающиеся, перегруженные пассажирами и товарами "пежо" мчатся вслепую. Белые постоянно становятся жертвами настырливости массы продавцов и нищих, это если не считать калек, прокаженных и всех тех, кто попросту сдыхает от голода. Я всегда стараюсь сократить до минимума пребывание в этом городе, а гостиницу покидаю лишь затем, чтобы добраться до аэропорта.

Мы приехали вчера вечером после быстрой поездки на "буш-такси", то есть, на "пежо 504 break", куда обычно набивается до 16 пассажиров, но которое мы резервируем исключительно для себя. Завтра утром у нас самолет в Париж.

Расположенный на берегу Нигера "Hotel de l'Amitie" - это одна из тех современных африканских десятиэтажных супергостиниц, стандарт в которых еще приемлем, но вот номера постепенно загаживаются. После полудня, сидя в бассейне, вызываю к себе Раз и Два, чтобы дать им последние указания. Нужно сделать им паспорта, но вот про билеты пускай побеспокоятся сами. Но, прежде всего, мне не хочется, чтобы они тащили с собой во Францию запасы травки. Объясняю, что там это запрещено, и что за это они могут попасть в тюрьму.

- Во Франции тюрьмы совершенно ужасные. Оттуда я уже не смогу вас вытащить. Так что, никакой травки. Ясно?

- Да, шеф.

- Никакой травки. Врубились?

- Да, шеф. Никакой травки.

Я приказываю Альбане, чтобы тот помог им в прохождении различных формальностей. Альбана был рекомендован мне местными знакомыми моих клиентов, которые поверяют ему надзор за товарами. Это негр, но всегда в чалме, потому что он мусульманин. Правда, нельзя сказать, чтобы религия так уж его давила. Понятное дело, что он подчиняется указаниям Корана, в которых говорится, что следует плевать на первую каплю вина. Как хороший мусульманин он отливает на стол одну каплю, плюет на нее и всячески оскорбляет. Что же касается следующих капель - это дело уже другое.

После того, как все формальности исполнены, чувствуя себя в порядке относительно религии, Альбана тщательно заливается спиртным по самое никуда. Всякий раз, хорошо что таких встреч было мало, под конец разговора он уже был пьян в доску.

Приказываю, чтобы он проследил за Раз и Два, и при случае ставлю его на место. Альбана живет в столице и считает себя чем-то гораздо лучшим, чем эти двое, прибывшие из буша. Отведя его в сторонку, я сообщаю, что Раз и Два являются беллахами, давними рабами, в то время как он сам родом из племени бамбара или что-то в этом роде.

- Альбана, вы все трое составляете одну группу, понятно? Я не желаю здесь никакого расизма или подобных глупостей. Во всяком случае, не хочу ничего об этом слышать.

Их взаимная вражда родилась несколько сотен лет назад, но мне на это наплевать. Кроме того, Раз и Два мне нравятся, а вот Альбана - нет. Я дал обоим черномазым немного денег, чтобы у них имелось чего-нибудь на жизнь до тех пор, пока все их проблемы будут решены.

***

Сегодня вечером Пейрус устраивает в гостиничном баре вечеринку. Джеки пришел ко мне в номер, чтобы выкурить парочку самокруток, после чего я вызываю Шотара.

У Джеки имеются громадные, уважаемые мною достоинства. Он любит жизнь и желает черпать из нее все удовольствия. Это храбрый и щедрый парень, не испытывающий ни малейшего уважения к деньгам. Мы сразу же почувствовали взаимную симпатию. После месяца совместных глупостей он присоединился ко мне, когда я решил возвратиться в Африку. При этом мы поделили между собой задания. Если я являюсь лидером, главным начальником африканских конвоев, то он - поскольку гораздо лучше меня чувствует себя в Европе - берет на себя всю организацию там, как конвоев, так и всех остальных удовольствий. Доходы идут нам двоим. Джеки является чем-то большим, чем просто компаньон - это друг.

Шотар постарше нас, ему около тридцати лет. У него тоже имеются достоинства, но главное из них для меня то, что он многолетний приятель Джеки. У меня же он только сотрудник. Да, квалифицированный, но, тем не менее, только лишь сотрудник.

- Ну как, Шотар, все уже расписал?

Джеки валяется на кровати и лыбится. Он никогда не отдает приказаний Шотару, но момент проверки счетов всегда дает ему повод устроить какую-нибудь невинную пакость. Во время проверки Шотар и так всегда нервничает. Джеки же настраивает меня, чтобы я в этой комедии с еще большей уверенностью играл роль въедливого шефа. Он постоянно делает мне знаки типа "ну, давай еще, не попускай", поэтому, чтобы доставить ему удовольствие, я всякий раз делаю все, что только могу.

Шотар сидит за столом, перед ним его открытый "дипломат", откуда он вытаскивает различные бумажки, собранные во время перехода. Джеки берет главную книгу и представляет мне общий отчет. Бухгалтерия мне всегда скучна. Но в исполнении Джеки все, по крайней мере, ясно и без лишней воды.

- Так вот, на сей раз мы получили сто тридцать тысяч баксов, плюс то, что заработали в Сегу.

Лично я доверяю только доллару. Я желаю, чтобы все мои доходы подсчитывались исключительно в баксах, и Шотар просто обязан знать все последние биржевые показатели. Потому что я требую самых тщательных подсчетов.

- Неплохо. А расходы?

- В кассе у нас сейчас...

Джеки указывает на склонившегося над кучей бумажек Шотара и украдкой подсмеивается.

- По сегодняшнему курсу, как подсчитал Шотар, у нас ровно восемьдесят тысяч баксов.

Шотар вздрогнул, после чего с беспокойством ожидает моей реакции. Что ж, долго себя ждать не заставляю.

- Мы потратили пятьдесят тысяч долларов! Шотар, что это еще за бардак?

Нам с Джеки на деньги совершенно наплевать. Они нам тем более безразличны, поскольку наши доходы громадны. Вот этого Шотар никак не может понять. И он никогда не знает, когда начинаются шутки, поэтому очень серьезно отвечает:

- Так ведь я записал все наши расходы. Можешь проверить.

- Покажи.

Он набирает воздух в грудь и начинает:

- Я насчитал сто восемь баранов...

- И что, мы это все сожрали?

- Так ведь по дороге вы всех приглашаете. В сумме...