Узы крови - Патриция Бриггз

Тони глотнул воды.

— И Хауптмана, вервольфа, я видел в твоем гараже, по меньшей мере, дважды.

— Он мой сосед, — сказала я. Сэндвич очень вкусный. Ручаюсь, они сами пекут хлеб. А вот супы бывают и лучше: этот пересолен.

Тони нахмурился и напряженно сказал:

— Ты единственная узнаешь меня, как бы я ни замаскировался.

Тони часто работает под прикрытием, и у него талант к изменению наружности. Мы и познакомились, когда я узнала его и едва не провалила его легенду.

— М-м-м?

Рот я набила сознательно: не хотела ничего говорить, пока он не перейдет к делу;

— Малый народ умеет менять внешность. Поэтому ты всегда меня узнаешь?

— Я не из малого народа, — сказала я, когда все проглотила. — А Зи из него. Иные меняют внешность благодаря магии. Они называют ее «чарами». Не уверена, могут ли они видеть друг друга сквозь чары. Я точно не могу.

Наступила короткая пауза; Тони как будто обдумывал, что скажет дальше.

— Но ты кое-что знаешь о малом народе? И о вервольфах?

— Потому что Хауптман мой сосед?

— Потому что ты встречаешься с ним. Мой друг видел тебя с ним в ресторане.

Я посмотрела на него, потом подчеркнуто осмотрела ресторан.

Он понял.

— Но он сказал, вы были очень увлечены друг другом.

Признавая поражение, я призналась:

— Да, я встречалась с ним несколько раз.

— И по-прежнему встречаешься?

— Нет!

Я слишком подчеркнула это слово.

После истории в гараже я старалась держаться от Адама подальше. Это воспоминание заставило меня почувствовать себя трусихой. Не хочу говорить об Адаме, если этого можно избежать. По правде сказать, я не знаю, что с ним делать.

— Я не из малого народа. — Я решила не доедать суп и принялась жевать крекеры. — И я не вервольф.

Он, кажется, мне не поверил, но решил не спорить.

— Но ты кое-кого из них знаешь. И из малого народа, и из вервольфов.

— Да.

Тони положил ложку и обеими руками ухватился за край стола.

— Послушай, Мерси. Уровень преступлений, связанных с насилием, летом всегда вырастает. Жара сказывается на людях. Это мы знаем. Но ничего подобного я никогда не видел. Началось с убийства в отеле Паско несколько недель назад, но этим не ограничилось. Мы работаем по две смены, стараясь разгрести эту мешанину. Прошлым вечером я взял одного парня. Я знаю его несколько лет. У него трое детей и жена, которая его обожает. Вчера он пришел домой с работы и едва не забил ее насмерть. Это просто ненормально, даже в такую жару.

Я пожала плечами, чувствуя свое бессилие. Я знала, что дела плохи, но не представляла, что настолько.

— Спрошу Зи, но не думаю, что это связано с малым народом. — Приходилось удерживаться от любых намеков на то, что Тони опасно рыть в этом направлении. Малый народ не любит, когда полиция вмешивается в его дела. — Меньше всего они хотят запугать население. Если один из них занимается чем-то подобным, его будет искать вся община — и разберется с ним.

Я несколько дней не разговаривала с Зи. Может, позвонить ему, сказать, мол, полиция подозревает, что малый народ виновен в росте насилия? Не называя, конечно, Тони. Не знаю, что они могут сделать с вампиром, который к тому же колдун. Малый народ не очень организован и обычно равнодушен к проблемам других существ. Они знают о Литтлтоне, потому что о нем знает Зи, но предоставляют искать его вампирам и вервольфам. Однако если давление на них возрастет, может, они согласятся помочь найти его? Уоррен и Стефан пока не могут добиться успеха. Только надо постараться, чтобы малый народ употребил свои усилия против Литтлтона, а не против полиций.

— Ну? — резко спросил Тони. — О чем ты думаешь?

Ух ты!

— Я думала, может, стоит передать Зи то, что ты рассказал мне. Просто на всякий случай — вдруг они могут что-нибудь сделать.

Я умею лгать, но жизнь с волками, умеющими носом чуять ложь, научила меня с выгодой говорить правду.

— А вервольфам?

Я покачала головой.

— Вервольфы в сущности очень простые создания. Потому из них и выходят хорошие солдаты. Если где-то поблизости бродит спятивший вервольф, будут… — я с трудом подыскала замену слову «тела», — мертвые животные, но обычные заурядные люди не начнут беспричинно буянить. У волков в отличие от малого народа нет магии.

Я легко хлопнула ладонями по бедрам и наклонилась вперед.

— Послушай, я рада помочь тебе тем немногим, что знаю о вервольфах и малом народе. Я обязательно поговорю с Зи. Но ты сам сказал — жара ужасная. Уже очень давно у нас трехзначные числа[31], и никакой надежды на прохладу. Всякий спятит.

Он покачал головой.

— Но не Майк. Он не сорвался, даже когда его жена разбила «Т-Берд 57»[32]. Я в школе играл с ним в одной баскетбольной команде. Он никогда не выходил из себя. И не стал бы избивать жену из-за сломанного кондиционера.

Я постаралась скрыть чувство вины. Оно еще усугублялась тем, что я знала: из-за Литтлтона мне стыдиться нечего.

Каково это — причинить боль тем, кого любишь? Я видела, что положение дел мучает Тони, и испытала прилив виноватого сочувствия. Но я ничего не могла сделать.

— Найди своему другу хорошего адвоката, и пусть он и его близкие обратятся к психотерапевту. Если нужны имена, у меня есть друг — очень хороший адвокат по бракоразводным процессам. А у него — множество консультантов, которых он может рекомендовать семьям.

Тони дернул головой, что я приняла за согласие, и мы молча закончили ланч. Достав из кармана пару долларов, я положила их под свою тарелку: чаевые. Банкноты промокли от пота, но, думаю, официантки привыкли к таким деньгам в жаркое лето.

Как только мы вышли из ресторана, я почуяла вервольфа, и это была не Хани. Оглядевшись, я заметила одного из волков Адама: он смотрел в витрину магазина подержанной одежды. Он не походил на тех, кто интересуется поношенными детскими вещами; значит, охранял меня. Я подумала: а что случилось с Хани?

— Что такое? — спросил Тони, когда мы проходили мимо моего телохранителя.

— Случайная мысль, — ответила я. — Кажется, жара и меня делает раздражительной.

— Послушай, Мерси, — сказал он. — Я ценю, что ты пошла со мной. И хотел бы принять твое предложение помощи. В Сиэтле и Спокане есть специалисты, разбирающиеся в иных: там и среди полицейских есть представители малого народа. У нас никого такого нет. У нас нет и вервольфов, а у них есть, по крайней мере в Ричмонде. Если бы они об этом не знали, я бы им не сказал. Но блуждать в полной темноте тоже не очень приятно.

Я не собиралась предлагать помощь полиции: слишком опасно. Открыла рот с намерением сообщить об этом — и замолчала.