По следам солнечного камня - Ромуальдас Неймантас

Айстис вспомнил, что Номеда говорила, будто река, которую называют Нилом, полна тайн. Никто не знает, откуда она берет начало, почему раз в году ее уровень поднимается настолько высоко, что деревушки выглядят островами…

«Никто не помнит уже истории этих деревушек, — продолжала Номеда, — но она наверняка длинная и интересная. Об этом свидетельствуют прекрасные вещи, их привозят наши путешественники и управляющие из этой провинции…»

Айстис тогда впервые увидел золотого скарабея с ножками из тончайшей нити серебра, украшенного капельками зеленых, белых и голубых драгоценных камней.

Номеда еще знала, что на берегу реки стоят странные руины, не то крепости, не то святилища…

Наконец Айстис достиг реки. Она текла по узкой долине, то петляя, как святой уж, то становясь прямой, как стрела. Берега реки были зелеными. Заросли камыша отгораживали воду от красных скал и песков, которые, куда ни глянь, простирались по обе стороны реки.

В долине взор Айстиса привлекала не только река.

Прямо впереди от него виднелись полуразрушенные белые, серые, красные стены. Еще больше зазубренных сооружений можно было разглядеть по ту сторону реки.

Колонны с осыпавшимися вершинами казались призраками, возвышающимися над золотистым песком.

В долину реки спускался необычный по виду склон. Его, видимо, когда-то проложили стремительные воды. Л может быть, они и сейчас в определенное время года здесь несутся? Казалось, скалы стояли тут испокон веков и их раскидали руки исполинов.

Спустившись в долину, Айстис поспешил к воде, которая вблизи оказалась мутной. Но это не сдержало путника: всадник и конь вместе окунулись в освежающую воду.

Сгущались сумерки. Колонны и статуи постепенно погружались во тьму, но не исчезли целиком: взошла луна, и они снова стали белесыми. В лучах луны долина оживилась. Вода как бы покрылась серебром, горы в той стороне, откуда приехал Айстис, посинели, а красные сооружения на противоположном берегу реки побледнели.

Нужно было найти место для ночлега.

Айстис устроился у откоса, рядом со скалами.

«Будет холодно, найду себе место в скалах», — подумал он.

Отдав коню последнюю горсть корма из мешка, закутавшись в плащ, полученный в подарок от караванбаши, он уже почти уснул, как вдруг услышал крики и голоса:

— Вор!

— Хватайте вора!

Не разобравшись спросонок, что происходит, Айстис почувствовал, как несколько мужчин повернули его лицом к земле и вяжут ему руки.

— Что случилось? Чего вам от меня надо? — воскликнул Айстис по-латыни: нападавшие объяснялись именно на этом языке.

— Что за чертовщина! Он говорит на нашем языке!

— Не отпускайте его!

— Ведите к центуриону! Он выяснит!

Айстиса поставили на ноги, потащили к четырехугольному домику с плоской крышей и грубо втолкнули внутрь через отверстие, заменявшее двери. Юноша огляделся. У каменного стола сидел представительный мужчина и ел. Небольшой фонарь освещал его загорелое морщинистое лицо.

Это и был центурион.

— Кто это такой? — спросил он, проглотив кусок. — Еще один вор, промышляющий на могилах?

Мужчины стали утвердительно кивать.

— Так зачем вы меня тревожите? — возмутился он. — Ведь порядок известен! Не первый день служите сторожами! Обыскать, отнять все найденное, мешок на голову — и в реку! Мне уже надоели выяснения! Уберите его!

— Мы просим прощения, но он говорит по-латыни. Может, вам будет интересно…

— По-латыни? Это правда?

— Да. Я говорю по-латыни.

— Откуда он взялся? Кто он такой? Что у него нашли? — выпалил центурион, обращаясь уже к своим подчиненным.

Сторожа высыпали па стол все, что извлекли из дорожной сумки Айстиса: камни, подаренные караванбаши, куски янтаря.

— Тут ничего нет из могил! Кто ты такой? Купец? — Центурион оглядывал вещи. Не обнаружив ничего интересного, он ловко повернулся к одному из мужчин: — Выверни-ка наизнанку свои карманы! Будешь сопротивляться, велю утопить!

— Клянусь богами! Я ничего не утаил…

— Живо!

Косой сторож с отметиной на лице от удара мечом вывернул, ворча, свои карманы. На стол со звоном упало золотое кольцо с крупным камнем.

— Подлец! Оп хотел украсть подарок Номеды! — не стерпел Айстис, только сейчас заметив, что потерял кольцо.

— Номеды? — удивился центурион. Он поднял светильник и поднес его к лицу Айстиса, а затем уставился на кольцо и долго разглядывал изображение девушки. — Откуда у тебя это кольцо?

— Подарок моей невесты! — сердито крикнул Айстис, сообразив, что это может помочь спастись, и рванулся к кольцу. На него сразу бросилось несколько стражников, но центурион их остановил:

— Развяжите ему руки! — Затем, подойдя к Айстису, он стал как бы оправдываться перед ним: — Тебе посчастливилось, юноша! Если бы не кольцо, найденное у этого сукина сына, я бы велел сунуть тебя в мешок, как и тех семерых, которых мы поймали в Долине царей на этой неделе.

Айстис содрогнулся, поняв, чего ему удалось избежать. Центурион продолжал:

— Тебя всюду ищут… Люди Номеды передали мне известие о тебе через охотников за рабами, которые отправляются из Александрии к порогам реки. Карфагенский квестор уведомил ее, что ты не прибыл в Тамугади, погиб в песках. Но она не поверила! Вот что значит любовь… Как ты очутился здесь, если до этого был в Карфагене?

Айстис попросил, чтобы ему дали что-нибудь выпить, и, осушив чашу пальмового сока, вкратце рассказал, что с ним приключилось.

— Ты родился под счастливой звездой, — покачал головой центурион. — Я еще не видел человека, которому бы удалось живым выбраться из песков… Здесь страшная жизнь. Уже много лет я слежу, чтобы разбойники не нападали на корабли, везущие по реке в Александрию пшеницу, золото, слоновую кость, рабов… Одновременно я присматриваю за древними гробницами, чтобы их никто не грабил. — Заметив недоуменный взгляд юноши, он пояснил: — В этой долине похоронены цари, правившие страной в старину. В их могилах — огромные богатства! Пока мы не в силах вывезти все сокровища. Нам удается раскопать одну-две гробницы в год. Драгоценности мы доставляем в столицу… Ты прибыл вовремя! Через несколько дней мы готовим караван в Александрию с богатствами, ты сможешь поехать с моими людьми в Александрию, а оттуда на корабле — в Вечный город…

Айстис стал благодарить центуриона, но тот знаком остановил юношу и повел его в комнату, где стояли тяжелые ящики.

— Вот что мы отправляем в Рим…

С этими словами центурион поднял крышку ящика.

Каких только вещей не увидел Айстис! Ваза из лазурита с золотыми ручками и обручами… Золотая головка львицы… Золотая голова птицы с огромным клювом… Золотой рог для вина с изображением горных коз… Кинжал в голубых ножнах, украшенных драгоценными камнями… Статуэтка из черного дерева с серебряной головкой, украшенной золотом…

«Вот это мастер! — подумал Айстис. — Если бы эти вещи увидели отец и Жвайгждикис…»

Центурион извлек из сундука золотую статуэтку, изображающую уже известную Айстису богиню Исиду верхом на собаке…

Богиня была так прекрасна, что Айстис долго не мог оторвать от нее взгляда. Заметив это, центурион протянул Исиду юноше:

— Возьми! Отвезешь Номеде в подарок, пусть она порадуется. Император все равно распорядился, чтобы эту статуэтку, как и большинство других находок, переплавили! Ему нужны сестерции. Много сестерциев! Номеду я знаю с малых лет… Передай ей привет от дяди Грома, как она меня называла за то, что я так громко разговариваю. Давно мы с ней не виделись…

Центурион задумчиво покачал головой.

— Порой мы находим и более редкие вещи, — продолжал он. — Иногда даже… лодки! Цари брали их с собой в могилу, наверное полагая, что они понадобятся на том свете!

Айстис заинтересовался большим золотым кольцом с камнем. Внутри камня красовался скарабей, сделанный из янтаря…[81]

— Янтарь! — воскликнул Айстис, разглядывая жука, который был значительно наряднее тех, которых он видел в Карфагене.

У скарабея были соколиные крылья и голова, увенчанная лунным рогом с тремя маленькими фигурками. Передние ножки — как у жука, еще две ножки — птичьи, в них он держал несколько плодов и растений.

— Ты прав, это янтарь… В старину местные правители, как и мы сейчас, очень любили янтарь, называли его секелом.

Айстис не переставал удивляться. Ведь правители эти жили так давно, что даже Номеда не могла толком объяснить, сколько веков прошло после их существования. Как и откуда они доставали янтарь? Айстис не сомневался, что янтарь, из которого был вырезан этот скарабей — птица-жук, видимо отображавшая всемогущество правителей в небе и на земле, — был доставлен из его родного края. Где еще сыщешь такой янтарь? Как удивится отец, когда он ему об этом расскажет!