Мартлет и Змей - Олег Яковлев

– Черный Лебедь всегда там, где его Дом, – пробормотал ал Тарве, остальные сочли за лучшее промолчать.

– Я говорю не о символах веры или поднятых над пустыми головами стягах. – Чародейка смерила стража презрительным взглядом – она явно была невысокого мнения о его способностях понимать очевидные вещи. – Речь о той силе, что реальнее всех ваших кошмаров, что появляется по ночам и требует свежего мяса.

– Скольких уже принесли в жертву? – отрешенно поинтересовался Феахе.

Саэгран наблюдал за каждым – реакции, выражения лиц, слова. Каждый жест сейчас был важен, каждый брошенный ненароком взгляд…

– Пять одновременно. И еще два после, – прохрипел со своего кресла Меле. Молчаливый, до сих пор не проронивший ни слова. Его голос был вечно осипшим и приглушенным, а каждое слово отдавалось в гортани болью, отчего страж и не любил светских бесед, – всему виной была рана, жуткий шрам, пересекающий горло. Казалось странным, как после такого вообще можно было остаться в живых.

– Я должна поблагодарить ала Мелле за помощь. – Чародейка чуть заметно кивнула немногословному стражу. – Мои сестры очень признательны ему за… предоставленный материал.

– Жертвоприношения? Осмелюсь напомнить, что указ главы Дома на сей счет был принят двести лет назад и не отменен до сих пор… – Альвин запнулся. – Надеюсь, милорд Найллё в курсе того, что здесь происходит?

– Конечно, – солгал Неллике, лишний раз укрепляясь в подозрениях насчет своего политического советника. Альвин явно служит не ему одному. Вот только не похоже, что теальскому барону. – Лорд лично согласовал со мной проведение ритуала. Это его решение.

– Мы были вынуждены ограничиться людьми, хотя изначально я и не была уверена в успехе, – тем временем продолжила чародейка. – Несмотря на мои просьбы, саэгран запретил окроплять алтарь эльфийской кровью.

– Потому что я смотрю несколько дальше этих ваших бессмысленных традиций и глупых суеверий, – прокомментировал ее слова Остроклюв, скривив губы в презрительной усмешке. – Как выяснилось, мясо людей не менее хорошее на вкус.

– Да, жертвы были приняты благосклонно, – подтвердила Велланте. – Наш покровитель оказал нам великую честь, избрав это озеро своим домом.

– Черный Лебедь? Но это же… невероятно! – воодушевился ал Тарве. – Но почему об этом не объявили стражам? Подобная весть наполнит сердца эльфов отвагой, а души – яростью и жаждой битвы!

– А еще страхом, непониманием и предрассудками, – прохрипел Мелле. – Страж храбр ровно настолько, насколько готов презреть свой страх. Но вся храбрость отлетает к Тиене, как только этот самый страх вырастает на голову выше…

Убийца недобро оглядывал каждого из своих соратников, включая и саэграна. Неллике давно привык к его тяжелому взгляду, как и к пренебрежительному отношению этого угрюмого эльфа к остальным стражам. Он бы весьма удивился, если бы услышал из уст Молчаливого нечто большее, чем очередную грубость. Можно сказать, это была его привилегия в присутствии саэграна. Однако не все из находившихся здесь полагали так же.

– Если благородный ал считает стражей Дома трусами, мой меч готов вырезать эти слова из его глотки! – в ярости вскочил излишне вспыльчивый Тарве.

Феахе и Рилле поднялись с ним вместе, выражая согласие и поддержку. Руки стражей одновременно опустились на рукояти мечей, как это было принято при вызове на поединок.

– Не утомляйте меня подобными выходками. – Неллике раздраженно махнул рукой, обрывая вот-вот готовую вспыхнуть распрю. – Ал Мелле несколько неразборчив в словах, но отдадим нашему другу должное – выбирать ему особо не из чего. – Усмешка саэграна предназначалась скорее для некстати вступившихся за свою честь воинов, чем для не проронившего больше ни слова в ответ недобро глядевшего на всех эльфа.

Трое уязвленных стражей поспешили опуститься обратно в кресла. Пойти против воли саэграна никто из них не посмел. Настаивать сейчас означало лишь уронить свою честь еще больше.

– Тревоги стражей – не более чем рябь на воде. Меня же волнует то, что скрывает ее глубина. – Остроклюв прищурился. Сейчас он переходил к основной части поставленного здесь действа. – Что насчет последней жертвы, моя дорогая Велланте? Этой ночью? Мне интересно.

– Мой саэгран, я сама хотела доложить вам о постигшей нас неудаче, но причины пока остаются невыясненными. Я отдала приказ сестрам проверить возможные ошибки в подготовке и проведении ритуала. Не позднее вечера сего дня я представлю вам подробный доклад…

– Не утруждайтесь, алаэ, я уже все там осмотрел. Лично, – с деланой заботой в голосе проговорил Остроклюв.

– Но… Что вы осмотрели, мой саэгран? – Эльфийка недоуменно подняла бровь. Неужели действительно не знает? Неллике в этом очень сомневался, ожидая от нее совсем другой реакции. – Последняя жертва не была принята, и мы…

– Не была принята? Что это значит? – Теперь уже настал черед Остроклюву удивляться.

Саэгран невольно перевел взгляд на подозрительно притихшего, словно мышь в норе, Келльне – может, тот хочет что-то добавить? Но страж молчал, должно быть, обдумывая только что услышанное.

– Черный Лебедь не пришел на наш зов, – склонила голову чародейка. – Впервые жертва осталась нетронутой.

– Вы ошибаетесь. – Неллике задумался, взяв длинную паузу. – Этой ночью Черный Лебедь не остался голодным. Выходит, жертва была не одна…

– Не одна?! – Велланте изменилась в лице, ее чувства можно было определить как смесь гнева и страха.

– Вот именно. Но кто тогда принес ту, вторую жертву, которую и избрал Черный Лебедь? Келльне!

– Мой саэгран, – страж выглядел растерянным, – я не могу знать, мои изыскания…

– К Про́клятому твои изыскания! – одернул подчиненного Неллике. Сейчас он чувствовал то же самое, что и на берегу, обнаружив тело эльфа. Нить понимания подоплеки происходящих событий ускользала от Остроклюва, вытекала, словно вода сквозь пальцы, и именно это приводило его в ярость. – Как этот эльф оказался в моем лагере и кто из вас, просвети меня Тиена, вздумал скормить его Черному Лебедю?! Келльне, мое терпение не безгранично!

– Есть одна деталь, мой саэгран. Я полагаю, это может быть важным, – словно бы вспомнив о чем-то, страж поспешно вытащил из сумки на поясе небольшой предмет, блеснувший в тусклом пламени свечей, и протянул своему предводителю. Извлеченной вещью оказался небольшой, в палец толщиной, серебристый медальон на длинной и тонкой цепочке. – Я обнаружил это сегодня утром, сразу после того, как вы покинули берег. Что-то сверкнуло в воде, рядом с телом, я нагнулся посмотреть, и – вот…