Нарративная практика. Продолжаем разговор - Майкл Уайт

и спрашивать: «Я бы хотел лучше понять, почему вот этого и вот этого вы не делаете?» Ответы на эти вопросы могут стать точками входа в беседы, способствующие простраиванию опор. «Если это заявление не вписывается в рамки культуры доминирования, во что оно вписывается? Если бы вы услышали, что какой-то мужчина говорит вот об этом, как бы вы это обозначили?» и т. д. Если в ходе разговора становится ясным, что существуют какие-то отношения, ситуации, формы поведения, которые мужчина не поддерживает, которые считает неприемлемыми для себя, то это указывает нам на его ценности, противоречащие нормам культуры доминирования. Это наши уникальные эпизоды. Это наши ключевые точки выхода в иные пространства жизни.

Создание мужчинами альтернативных историй своей жизни

Вышеперечисленные направления расспрашивания способствуют деконструкции дискурсов мужской культуры: мужчины отделяются от того образа мужчины, обязательной частью которого является насилие. И в этом открывшемся пространстве могут быть обнаружены точки входа в создание альтернативных историй. Такими точками могут стать ответы на вопрос «почему?» в контексте экстернализующих бесед, рассказ об уникальном собственном опыте, а может быть, и нечто не звучащее явно, но подразумеваемое.

Для обнаружения этих точек входа (важных уникальных эпизодов) и возможности создания новых сюжетных линий развития идентичности, иных пространств жизни, можно использовать самые разные нарративные практики. Задача терапевта в этом случае – помочь как можно более насыщенно описать те отношения и способы действий, которые не вписываются в контекст насильственного образа жизни и при этом важны для конкретного мужчины. Всегда можно найти какую-то ценную для него историю, в которой отношения с женщинами и детьми будут совсем иными. Например, мужчина был свидетелем жизни семьи, в которой люди общались совсем не так, как в привычной ему картине. Если эту историю разворачивать, можно будет добраться до каких-то альтернативных ценностей, которые будут соответствовать другой системе убеждений, другим представлениям о том, что такое мудрое поведение, и связаны будут с какими-то иными жизненными целями и мечтами. Подобные альтернативные ценности не возникают из ниоткуда, для того чтобы они появились, очень важно провести историческое расследование.

Пересочинение своей жизненной истории является ключевым потому, что оно обеспечивает мужчинам альтернативную идентичность и альтернативное пространство, в котором можно занять критическую позицию по отношению к своим насильственным поступкам. На этой территории мужчины начинают ближе знакомиться с иными способами позиционировать себя в отношениях с другими людьми и с миром. По мере того как эти альтернативные территории идентичности занимают все больше места в контексте терапии, мужчины начинают укреплять ненасильственные способы взаимоотношений.

Пересочиняя собственные истории, мы развиваем смысл таких понятий, как «ответственность», «уважение», «доброта» и т. д. Мы помогаем мужчине развить их до уровня истинных понятий, и они становятся жизненными принципами, становятся основой для ответственных поступков и способности влиять на собственную жизнь (становиться агентом своей жизни).

Движение вперед. Формулирование предложений по возмещению вреда, поиск возможностей исправить то, что еще поправимо

Когда у мужчин появляется альтернативная территория, возникает и возможность говорить о движении вперед. Способность решать проблемы – очень непростое достижение. Для этого люди должны находиться на некоторой дистанции от пережитого, они должны быть в состоянии:

– строить гипотезы и размышлять о будущих действиях, о том, какие шаги им доступны;

– представлять, какими могут быть отклики людей на эти действия;

– думать о том, каким образом можно реагировать на разные отклики людей, в частности, на отвержение, обесценивание, неверие в их готовность меняться.

Необходимо всячески поддерживать такие шаги, как формулирование конкретных предложений касательно того, как можно действовать; выдвижение предположений о том, какие реакции могут вызвать эти поступки и как можно на эти реакции отвечать. Во всех случаях на первом месте должна стоять безопасность женщин и детей, что делает человека ответственным перед теми людьми, которые подверглись жестокому обращению с его стороны. В противном случае мужчина может разработать такой вариант действий, который для него будет проявлением любви и заботы, но это вовсе не означает, что другие люди будут воспринимать его поведение так же.

Здесь есть несколько важных моментов.

Во-первых, приоритет в этом процессе должен быть отдан безопасности женщин и детей. Их интересы должны всегда оставаться в центре внимания, поэтому важна обратная связь от них (процессы должны быть «подотчетными») (см. Hall, 1994; Tamasese et al., 1998; Tamasese & Waldegrave, 1993; White, 1994). Если женщина не хочет участвовать в этом процессе, то лучше его не разворачивать.

Во-вторых, несправедливо помещать женщин в позицию, где они должны предлагать мужчинам, что тем делать. Сформулировать предложения, на которые женщины смогут так или иначе отозваться, – задача мужчины. Если его предложение женщину не устраивает, значит, следующий его шаг – вернуться назад и подумать над другим вариантом. Ответственность за разработку предложений (что нужно сделать, чтобы исправить последствия насилия) никогда не должна ложиться на плечи пострадавших женщин.

Предложения мужчин должны быть максимально конкретными, они должны касаться:

– способов взаимодействия в отношениях;

– шагов по исправлению последствий;

– просьб о прощении;

– форм реализации отношений, которые будут гарантировать безопасность женщин и детей.

Этот процесс выглядит следующим образом: мужчина формулирует предложение о том, что он может сделать для того, чтобы пострадавшие от его действий женщины и дети чувствовали себя в безопасности, те реагируют на его предложения и обсуждают их с ним. Вначале для пострадавшей от насилия женщины этот процесс бывает весьма некомфортным, эмоционально сложным, и на этом этапе я привлекаю других людей, которые могут представлять женщину и ее интересы или вместе с ней и детьми присутствовать во время предъявления мужчиной его предложений, помогать откликаться на эти предложения. Подобным образом я часто привлекаю других мужчин, чтобы они помогали с разработкой возможных предложений; это могут быть мужчины, которые в прошлом совершали насилие, но потом перестали; или это могут быть родственники и друзья семьи, которые придают очень большую ценность безопасности женщин и детей и уважению в семье[31].

Письменные практики, помогающие отойти от доминирующей в обществе властной культуры

Ведение дневника

На этом этапе мне важно показать две формы терапевтических документов, которые можно использовать в работе с мужчинами, совершившими насилие. В этом параграфе я расскажу вам о дневнике наблюдений за своей жизнью. Обычно я пишу письмо, в котором приглашаю мужчину проанализировать, когда он при совершении своих действий исходил из принципов власти и контроля, а когда – из принципов доверия и открытости[32].

«Дорогой _______!

Ниже – краткое обобщение некоторых идей, прозвучавших в нашем разговоре. Они не высечены в камне, и ты, скорее всего, захочешь изменить какие-то слова и выражения