Нарративная практика. Продолжаем разговор - Майкл Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 7. Признание ответственности. Работа с мужчинами, совершавшими насилие
В этой главе описывается подход к работе с мужчинами, которые совершали насилие в отношении женщин[27]. Я перечислю здесь основные положения, на которых основывается эта работа, предложу «карту» для терапевтических бесед (или по-другому – схему беседы), а также приведу некоторые документы, в которых эта работа отражена.
Соображения безопасности и партнерства
С самого начала важно обозначить, что при работе с мужчинами, совершившими насилие по отношению к женщинам, самое важное – гарантировать безопасность женщин и детей. Прежде чем вовлекать мужчин в описанные в этой главе разговоры, необходимо предпринять шаги, обеспечивающие женщинам и детям безопасность. Более того, оценка эффективности терапии строится на том, что именно женщины и дети оценивают, насколько поменялось поведение мужчины под воздействием наших разговоров (см. Hall, 1994; Tamasese & Waldegrave, 1993; Tamasese, Waldegrave, Tuhaka & Campbell, 1998; White, 1994). Эти соображения лежат в основе описанного здесь подхода к работе.
Исходные предположения
Прежде всего мы допускаем, что «насильник» – это не единственная характеристика идентичности этих мужчин. Они совершают насилие, но это не все, что они делают в жизни, этим их идентичность не исчерпывается. Мы не описываем их тотально негативно, и когда мы подчеркиваем, что их идентичность не сводится к насилию, у них появляется возможность войти в контакт с теми аспектами своей личности, которые не связаны с насилием, не определяются им; у них появляется возможность взять на себя ответственность за совершенные ими действия. При этом я опираюсь на следующие допущения:
– мужчины, попадающие ко мне на прием потому, что совершали насилие, не сами придумали те способы воздействия, которые они применяли по отношению к людям;
– мужчины, которых направляют ко мне за совершение насилия, не являются авторами тех образов идентичности, которые ассоциируются с насилием и агрессией.
Все это поддерживается дискурсами мужской культуры[28]: в их рамках некоторые вещи не подвергаются сомнению и считаются общепринятыми и универсальными. Например, если мы говорим об идентичности, то употребляем понятие «мужественность»; если рассуждаем о жизни и мироустройстве, то в нашей речи фигурирует «природа отношений между мужчинами и женщинами»; размышляя о значимости разных людей, мы сталкиваемся с представлением о том, что мужчина имеет право на что-то только потому, что он мужчина.
В обществе действуют правила, согласно которым предпочтение отдается мужскому интеллекту. Считается, что мужчины обладают неким истинным знанием, в то время как женщины и дети занимают в иерархии знаний гораздо более низкие ступени. Что именно считать этим «правильным, истинным» знанием, кто этим знанием может обладать, в какой форме оно должно сохраняться, когда и как его можно выражать – представления обо всем этом также присутствуют в современной культуре.
Культура доминирования: соучастники и завербованные
Если мы допускаем, что мужчины, совершавшие насилие, не сами придумали агрессию как способ воздействия на людей, и не они сконструировали принятый в нашем обществе образ гендерной идентичности, то мы приходим к выводу о том, что они находятся под влиянием культуры доминирования. Они рекрутированы дискурсами мужской культуры, они вовлечены в их реализацию, прошли подготовку и были приняты в ряды приверженцев насилия как образа жизни.
Предположение, что эти мужчины являются сторонниками и соучастниками насилия, не избавляет их от личной ответственности за действия, совершенные в отношении других людей. Но оно подтверждает вывод о том, что ответственностью мужчин (как сообщества) являются:
– признание темы насилия и ее рассмотрение;
– демаскировка дискурсов мужской культуры;
– признание ответственности;
– разработка таких способов бытия в мире и в отношении с другими, которые не являются разновидностями эксплуатации и насилия.
Ответственность
Таким образом, работая с совершившими насилие мужчинами, полезно подумать о том, что такое «ответственность». Признание человеком ответственности за совершенные им акты насилия и их последствия – это индивидуальная ответственность. Но в том подходе, который я здесь описываю, к совершившим насилие мужчинам присоединяются и другие мужчины и тоже берут на себя ответственность. В основе этого подхода лежат следующие соображения:
– мужчин не стыдят и не противопоставляют другим (это относится и к терапевту);
– люди, совершившие насилие, не получают тотально негативное описание себя;
– задается контекст, позволяющий мужчинам критически отнестись к тому, что они совершили, и к тому, как они мыслят.
Умение терапевта замечать манипулирование и говорить об этом
Терапевты, которые работают с совершавшими насилие мужчинами, обычно знают:
– о том, как умеют мужчины снижать свое чувство вины и как они ежедневно делают это (отрицают содеянное, обвиняют пострадавших, ищут себе оправдания);
– о скрытом и явном манипулировании (непоследовательность, приписывание особой ценности или особых умений отдельным конкретным лицам, включая терапевтов; запугивание окружающих, реинтерпретация истории женщины, подвергающейся насилию, ее изоляция и т. д.);
– о связанных с властным поведением мировоззрении, образе мышления, формах и способах конструирования гендерной идентичности.
Терапевт может давать понять людям, с которыми он работает, что он не наивен и прекрасно знает обо всех этих защитах и способах доминирования в отношениях. Когда он сам подвергается скрытым манипуляциям, например, ему говорят о его особых умениях («Вы единственный человек, который может понять…») или когда фокус беседы смещается в сторону, терапевт может продемонстрировать, что он замечает это, и предложить рассмотреть, что происходит на самом деле. Например, он может сказать:
«В нашем разговоре сейчас происходит нечто интересное. Поначалу мы были сосредоточены на обсуждении ваших поступков, но дальше фокус внимания незаметно сместился на меня: насколько я адекватен, насколько я потенциально способен вам помочь. Я с этим уже сталкивался и понимаю, что это определенная манипуляция, которая мешает прогрессу в нашей работе. К нынешнему моменту у меня накопился список подобных манипуляций. Они могут сделать наши встречи бесполезными, вывернуть нашу беседу таким образом, что она потеряет смысл. Я сейчас принесу этот список, давайте мы его проработаем вместе, и в результате мы сможем в дальнейшем выявлять аналогичные препятствия. Если вы не против, всякий раз, когда я буду замечать подобное, я буду предлагать вам снова обратиться к этому списку и поговорить о том, как это препятствие можно было бы назвать и как его можно было бы обойти. Таким образом, мы оба займем позицию журналистов, проводящих расследование».
Экстернализация техник и способов доминирования
Еще одна возможность, которая
