Та самая (СИ) - Гречушная Вера

— Да. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, — тихо откликнулась я.

— Гриша тебя очень сильно любит. Наверное, ни один мужчина на свете не любит своего ребёнка так, как он тебя.

— Я это знаю. Ни разу за все эти годы мне не приходилось чувствовать себя обделённой вниманием или лаской, несмотря на отсутствие в моей жизни матери. Папа заменил мне всех.

По щекам побежали горячие ручейки, и я торопливо вытерла лицо ладонью. Зря подняла эту тему разговора! Мало мне было слёз за последнее время? Софи обхватила себя руками за плечи и нервно кусала губы. Казалось, она тоже едва сдерживается, чтобы не заплакать.

— Что было дальше? Почему ты вернулась в Россию? — глухо спросила я.

— В девяносто седьмом году родилась Кристи.

— В этот раз у тебя не было депрессии?

— Нет. Я была счастлива от нахождения рядом с любимым мужчиной, поэтому две полоски на тесте меня не испугали. Но при появлении Кристины мне стало стыдно за то, что год назад я бросила в другой стране свою первую дочку… Я начала писать Грише письма, хотела узнать, как ты растёшь, здорова ли, нужна ли помощь. Твой отец написал лишь раз — что от меня вам ничего не нужно. Я отправила еще несколько писем, но не получив ответа, решила больше не надоедать и прекратила попытки возобновить общение.

— Вы с Вадимом поженились?

— Конечно. Но моя сказка продлилась недолго.

— Почему?

— Вадик увлёкся игровыми автоматами и стал спускать в них всю свою зарплату. А потом начал пить. Влезал в долги, устраивал дома скандалы, продавал вещи — даже Кристинкины игрушки. Иногда у нас с ним дело доходило до драк. Это был еще больший ужас, чем моя послеродовая депрессия. У меня ведь в Кёльне никого не было! Так, пара знакомых соседок, к которым я и за помощью-то обратиться не могла. Мне было очень страшно за Кристи и за себя, когда Вадим возвращался домой пьяный и злой, проиграв последние деньги. А деться некуда! Сама такую жизнь выбрала.

— Ты не работала, пока жила в Германии?

— Работала кассиром в маленьком магазинчике. На эти деньги мы с Кристи и стали кое-как выживать. Правда, приходилось тщательно прятать свою зарплату от Вадима. Иногда создавалось впечатление, что я продолжаю жить в России. Это же классика нашей страны, чтобы мужик бухал и выносил из дома всё, что имеет хоть какую-то ценность, — невесело усмехнулась Софи.

— Ты не похожа на женщину, которая работала обычной продавщицей и имеет за плечами мужа-алкоголика, — произнесла я, окинув взглядом свою ухоженную до кончиков пальцев мамочку.

— Потому что я ушла от Вадима, спустя четыре года нашего брака.

— К другому?

— И снова угадала! Да, я в третий раз вышла замуж.

— Мне бы так! — восхищенно воскликнула я, — Научишь? А-то я еще ни разу в ЗАГС в качестве невесты не ходила.

— Всему своё время, милая, — мягко улыбнулась Соня, — Лучше один раз там побывать, но зато с тем, кто будет рядом до конца жизни.

— Соглашусь. Но почему ты ушла от третьего мужа? Он тоже оказался плохим?

— Он умер.

— А что с ним случилось?

— Его звали Тим, он был вдвое старше меня и являлся одним из криминальных авторитетов в Кёльне. Мы жили в шикарном доме и не испытывали нужды в деньгах. Кристину он принял благодушно. Называть себя папой не позволил, но никогда не отказывал ей в исполнении каких-либо желаний.

— Ты его любила?

— Нет. Я просто хотела сбежать от Вадима, а тут как раз подвернулся хороший вариант, — Софи развела руками, — Вот такая я меркантильная сволочь, вдобавок ко всем прочим недостаткам!

— Каждый крутится, как может. Я бы тоже убегала без оглядки от пьющего и распускающего руки мужа.

— Спокойствие и в этот раз длилось недолго — жизнь связанного с криминалом человека редко бывает тихой. Тиму начали угрожать, преследовать его, и было решено переехать в другой город для нашей безопасности. Сначала это был Гамбург, потом Дрезден. Там меня пытались похитить, но мне удалось отбиться от напавших и сбежать. А спустя пару недель нам подожгли дом ночью — мы едва успели оттуда выбраться. Снова переехали, теперь уже в Регенсбург. По-хорошему, надо было сразу покинуть страну, но Тим упорно отказывался уезжать из Германии. За это в итоге и поплатился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Его всё-таки убили? — ахнула я, прикрыв ладошкой рот. Софи кивнула.

— Я думала, что теперь нас с Кристи оставят в покое. Мы вернулись в Дрезден — там нам больше всего понравилось — и первый год после смерти Тима действительно всё было тихо. А потом объявился один из его бывших друзей и начал требовать с меня какой-то долг за мужа. Я отказалась платить. Не я ведь занимала деньги, верно? Да и к тому же мне показалось, что этот человек — обманщик, так как у него не было никаких доказательств наличия долга.

— Но бандюгам на это было наплевать, — резюмировала я.

— Да. Снова посыпались угрозы, и я решила сбежать. В Россию они точно не сунутся, руки коротки. А вот на своей территории — короли, и могли знатно подпортить нам жизнь. Хотя, я больше не о себе беспокоилась, а о Кристине. Поэтому первым делом отправила её сюда, а потом уже прилетела сама, урегулировав все вопросы с финансами и недвижимостью.

— А Вадим? Он принимает какое-то участие в жизни Крис?

— Нет. Я и на алименты не стала подавать, когда мы развелись. Даже не знаю, жив ли он, — махнула рукой Софи, — Вот такие дела, моя дорогая!

— М-да… У тебя не жизнь, а кино! — покачала я головой

— Не то слово! Еще и по приезду узнаю, что дочь жениха себе нашла и беременна от него, — хмыкнула женщина.

— Есть в кого быть такой шустрой, — не удержалась я от сарказма. Воспоминания о Богдане снова больно резанули мне по сердцу.

— А с папой вы как снова сошлись?

— Гриша, хватит нас подслушивать, заходи! — неожиданно крикнула Софи, повернувшись в сторону коридора, и через секунду на кухню вошел папа.

— Не хотел быть третьим лишним, — смущенно произнёс он в своё оправдание.

— Рассказывай теперь ты. У меня уже язык заплетается, — улыбнулась ему мамочка. Я выжидающе взглянула на отца. Надеюсь, хотя бы эта часть рассказа будет позитивной!

— Года три назад я нашел Соню на «Фейсбуке», ради интереса, и с того момента стал наблюдать за её жизнью. Ничего не писал, просто смотрел: как она живёт, — начал папа, — В какой-то момент заметил, что Соня перестала выкладывать фотографии с мужем. Решил выждать время до её дня рождения.

— Пятого января, — вставила Софи.

— Написал ей поздравления, спросил, как дела… Соня ответила, и у нас завязалось общение, — папа бросил быстрый взгляд в её сторону, и его лицо озарилось улыбкой, — Первый раз она приехала сюда в начале марта, чтобы купить квартиру. Естественно, мы встретились, пообщались, но просто как старые приятели.

— Однако когда я снова уехала в Германию, — завершать дела, собирать вещи, отправлять сюда Кристи — то поняла, что каждый день вспоминаю Гришу и скучаю по нему, — снова вступила в диалог Софи, — Мы каждый день писали друг другу, по возможности созванивались.

— Когда ты окончательно переехала сюда? — спросила я, с придыханием слушая их историю. Всё это напоминало художественный любовный роман, в котором обязательно должен быть «хэппи-энд».

— В мае.

— И с этого времени вы начали встречаться?

— Получается, что так, — кивнул папа. Я повернулась к нему и подозрительно прищурилась:

— А ты был знаком с Кристиной до нашего похода в ресторан?

— Только заочно. Соня рассказывала про дочь, показывала фото, но лично познакомился с ней именно в тот вечер.

— Что-то не так? — удивилась Софи смене темы.

— Всё нормально. Просто к слову пришлось, — махнула я рукой. В конце концов, даже если бы папа познакомился с Крис раньше меня, то что от этого изменилось? Ничего. Ведь я не показывала ему снимки с той фотосессии, что проводила для Кристины, и отец не знал, что именно она — новая девушка Дани.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы не хотели устраивать семейное знакомство до тех пор, пока не убедимся в серьёзности своих собственных отношений, — пояснила Софи.