Точка невозвращения - Дана Рассветных

К слову, об издевках. Если с Фауксом в отношениях у нас была идиллия, то с Мефом наоборот – в те редкие моменты, что я его видела за эти дни, он был хмурым и часто срывался на грубость в разговоре со мной. Мне почему–то было это очень неприятно, но я старалась не обращать внимания, пропуская мимо ушей все его уколы. Впрочем, копя в душе злость, которая стала причиной моего срыва на следующий день.

Это случилось вечером, когда настройки в аурах демонов после долгих часов вновь были подлажены, а других дел больше не оставалось, поэтому Фаукс предложил мне прогуляться в сторону дворцового парка. Я, разумеется, согласилась – общение с этим демоном доставляло мне невероятное удовольствие. И в эстетическом плане тоже…

Мы выходили на центральную дорожку сада, вымощенную желтоватым камнем, когда столкнулись с Повелителем. Мефистор отчего–то был раздражен более обычного (т.е. за эти дни). Хвост с сердцевидной кисточкой зло стегал его по ногам. Сам Меф прислонился к дереву, опершись на него одной ногой. Руки в демонстративном жесте были скрещены на груди, а холодный, деланно скучающий взгляд направлен в нашу сторону.

– Повелитель, – склонил в придворном поклоне голову де Гредин.

Я просто кивнула, не сводя настороженных глаз с напряженного правителя демонов. На ум пришла аналогия с зельем–бомбой замедленного действия, что внушало некоторые опасения.

– Гуляете. Отдыхаете. И всё вместе, – хрипловато протянул Повелитель с отчетливо проскальзывающими саркастичными интонациями. – Как мило…

– Прошу прощения, но вас, – я намеренно подчеркнула свое официальное к нему обращение, – что–то не устраивает? Или просто был трудный день, и вы решили выместить дурное настроение на нас?

Мефистор сузил злые глаза, сейчас по цвету напоминавшие уже не молодую траву, а иголки какого–нибудь хвойного дерева – темные, жесткие, колкие. Я, не сдержавшись, поморщилась, запоздало осознавая, что не стоило злить итак сверх меры раздраженного демона.

– Ну что вы, дорогая Софи, – принял правила игры Меф. – Как можно. Да и что такого я сказал? Всего лишь выразил свое умиление по поводу вашего такого гармоничного союза во всем. Или вас уже можно назвать голубками?

Я ощутила, как в душе начинает подниматься ярость, что копилась во мне все это время. Да какого черта он имеет право так со мною обращаться?! Он мне благодарен должен быть, что я выполняю всю эту зубодерильно сложную работу для спасения шкур его же подданных! И что же я получаю взамен? Непонятно с чего словесные уколы и обиженные укусы!

– Мне надоели твои смены настроений! И в чем же опять дело? – не сдержавшись, прошипела я. – Какого лешего, проклятье, ты ходишь все эти дни, как оскорбленная монашка, при которой похулили Бога?! Я в чем–то провинилась?! Так скажи мне об этом прямо в лицо, а не продолжай все эти нападки исподтишка! Ну же, ответь мне! Что же такого случилось, что наше несправедливо обиженное Величество который день ведет себя, как истеричка?!

Под конец я почти кричала.

– Ах, что случилось?! – взорвался внезапно Мефистор, одним прыжком оказываясь совсем рядом со мной. – Спроси у своего дражайшего помощника! Что же ты, Фаукс, молчишь? Давай, расскажи ей, что случилось!

Де Гредин ничего не ответил, вдруг как–то по–стариковски сгорбившись и угрюмо уставившись в сторону.

– Молчишь? – издевательски ухмыльнулся Повелитель. – Молчишь… А ведь когда наша милая Софи узнает о твоих играх, то вряд ли кинется тебе на шею с благодарностями. Ты же понимаешь это, верно? Оттого и не расскажешь ни за что. Но ничего, я помогу тебе в этом непростом деле. Она должна знать правду, так? А что ты, моя дорогая некромантка? Хочешь узнать правду?

Но я лишь растерянно переводила взгляд с одного демона на другого, потеряв весь свой пыл.

– Фаукс? – осторожно позвала я. – О чем он говорит?

Де Гредин внезапно выпрямился и, с силою сжав кулаки, повернулся и открыто посмотрел мне в глаза с тем самым выражением, что бывает, когда принимаешь важное решение.

– О чем бы он не говорил, это в прошлом. Клянусь своей сущностью. И тебе решать, спрашивать ли дальше или удовольствоваться уже услышанным, – твердо и с затаенной гордостью.

Я не успела ничего сказать – меня опередил разъяренный Мефистор, прорычавший:

– Что ты имеешь ввиду? И о каком прошлом говоришь?

– Я отменил действие, – с вызовом вскинул подбородок Фаукс.

– Что?! – Мефа как будто ударили. Он даже отшатнулся на пару шагов, вновь прислонившись к дереву. – Не может быть. Она бы не стала…

Последние слова были сказаны почти шепотом.

– Как видишь, стала, – жестко отрубил темноволосый демон, с каким–то мстительным удовлетворением наблюдая за побледневшим Повелителем.

А тот и впрямь повел себя очень странно. Неверяще посмотрел на де Гредина, затем обернулся ко мне с таким беспомощным видом, что внутри меня что–то дрогнуло. Так сердце екает, когда видишь на улице одинокого котенка, сжавшегося под порывами холодного ветра. Но демон – не котенок… так отчего же так защемило в груди?

– Прости, – пробормотал он, опуская глаза, и, вдруг развернувшись в сторону дворца, нетвердой походкой пошел прочь. И больше ничего – ни криков, ни нелепых упреков, ни объяснений. Просто внезапный, молчаливый уход.

Мне оставалось лишь проводить его растерянным взглядом. Что же произошло? Откуда такая разительная перемена в самоуверенном и сильном Повелителе из–за нескольких небрежно брошенных фраз?

– Странно. Не думал, что его так зацепит, – раздался над ухом веселый голос Фаукса. – Надо сказать, выглядел он просто жалко.

Мне во второй раз за наше знакомство захотелось ударить его.

– Просто помолчи, – выдавила я. – Ничего не говори. Пожалуйста.

Так противно и гадко на душе мне не было за все последние пять лет. Но я же ничего не сделала… Только вот все равно ощущение, что нанесла одному демону незаслуженную обиду, так и не оставило меня.

А еще… еще я ничего не понимала. Но спрашивать Фаукса, о чем говорил Повелитель, почему–то не стала. Шестое чувство подсказывало мне, что это тот случай, когда лучше промолчать. Целее будешь… Правда, почему возникла ассоциация именно с опасностью, я так и осознала.

Но интуиция никогда еще меня не подводила, поэтому я послушалась ее и ни о чем де Гредина расспрашивать не стала, без лишних разговоров последовав за ним во дворец.

А в комнате меня ждало разгневанное и беспокойное послание Риты. Черт, как я могла забыть?!

* * *

«10–ый день третьей декады лета

Прости, Рита, что так долго не отвечала. Просто было слишком много дел, я и спать–то еле успевала, не то, что письмо написать.