Руссо и Революция. История цивилизации во Франции, Англии и Германии от 1756 г. до 1756 г. и в остальной Европе от 1715 г. до 1789 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Трудно описать эту книгу, поскольку у нее нет ни формы, ни темы, ни головы, ни хвоста. Название - уловка, поскольку "Джентльмен", который рассказывает эту историю и чья "жизнь и мнения" должны были быть представлены, не рождается до страницы 209 тома IV (оригинального девятитомного издания). Суть повествования сводится к тому, что произошло или было сказано, пока он был зачат и пока он неторопливо рос в утробе матери. Первая страница - лучшая:
Я хотел бы, чтобы мой отец или моя мать, или оба они, так как по долгу службы они оба были одинаково связаны с этим, соображали, что они делают, когда рожают меня; если бы они должным образом подумали, как много зависит от того, что они делают; - что не только производство разумного существа было заинтересовано в этом, но что, возможно, счастливое формирование и температура его тела, возможно, его гений и сам склад его ума, ... если бы они должным образом взвесили и учли все это и поступили соответствующим образом, то, по моему глубокому убеждению, я стал бы совсем другим человеком в мире.
"Дорогая, - сказала моя мать, - ты не забыла завести часы?" - "Боже правый!" - воскликнул мой отец, - "Разве когда-нибудь со времен сотворения мира женщина прерывала мужчину таким глупым вопросом?"
Начиная с этой размолвки и далее книга состоит из отступлений. Стерну не было о чем рассказывать, тем более о любви, которая является бременем большинства художественных произведений; он хотел развлечь себя и читателя причудливыми рассуждениями обо всем, но не по порядку; он скакал вокруг больших и малых проблем жизни, как резвый конь в поле. После написания шестидесяти четырех глав он вспомнил, что не дал своей книге предисловия; тогда он вставил его; это позволило ему посмеяться над своими критиками. Свой метод он называл "самым религиозным, поскольку я начинаю с написания первого предложения, а второе доверяю Всемогущему Богу".9 а в остальном полагаюсь на свободную ассоциацию. Рабле уже делал нечто подобное; Сервантес позволил Рози-нанте вести его от эпизода к эпизоду; Роберт Бартон бродил по свету, прежде чем анатомировать меланхолию. Но Стерн возвел бессодержательность в ранг метода и освободил всех романистов от необходимости иметь тему или сюжет.
Досужие слои населения Британии были в восторге от того, как много шума можно раздуть из ничего и как можно написать книгу на англосаксонском английском в эпоху Джонсона. Похотливые британцы приветствовали веселую новинку - священнослужителя, рассуждающего о сексе, метеоризме и разрезе в штанах дяди Тоби. В марте 1760 года Стерн отправился в Лондон, чтобы похвалиться своим успехом; он с радостью обнаружил, что два тома проданы; он взял за них 630 фунтов стерлингов и еще два в придачу. Даже "Проповеди мистера Йорика", опубликованные через четыре месяца после "Тристрама", нашли сбыт, когда стало известно, что Йорик - это Стерн. Приглашения пришли к автору от Честерфилда, Рейнольдса, Рокингема, даже от епископа Уорбертона, который удивил его пятьюдесятью гинеями, возможно, чтобы избежать украшения какой-нибудь сатирической страницы в будущих томах. Стерн купил карету и упряжку и с веселым триумфом отправился в Йорк, где проповедовал в великом минстере. Ему подарили более богатый пасторский дом в Коксволде, в пятнадцати милях от Йорка; он взял жену и дочь к себе жить и там, с бессодержательной легкостью, написал III-IV тома "Тристрама".
В декабре того же 1760 года он отправился в Лондон, чтобы посмотреть, как эти тома проходят через печать. Рецензии на них были неблагоприятными, но издание было распродано за четыре месяца. Тристрам появился на свет с помощью щипцов, которые деформировали его нос, после чего автор пустился в пространные рассуждения о философии носов в стиле самых умудренных опытом пандитов. По словам одного из авторитетов, форма носа ребенка определяется мягкостью или твердостью груди кормилицы: "погружаясь в нее, ... как в масло, нос утешался, питался, набухал, освежался, пополнялся".10
После полугода пребывания в Лондоне Стерн вернулся к жене, которая сказала ему, что без него она была счастливее. Он погрузился в свои рукописи и написал V-VI тома; в них Тристрам был почти забыт, а дядя Тоби и капрал Трим, с их военными воспоминаниями и игрушечными крепостями, заняли место на сцене. В ноябре 1761 года пастор снова отправился в Лондон и в последний день года увидел V-VI тома опубликованными. Они были хорошо приняты. Он флиртовал с миссис Элизабет Весей, одной из "голубых"; поклялся, что отдаст последнюю тряпку своего священства за прикосновение ее божественной руки;11 У него случилось кровоизлияние в легкие, и он бежал на юг Франции. В Париже он остановился надолго, чтобы посетить несколько ужинов в "синагоге атеистов" д'Ольбаха, где он надолго приглянулся Дидро. Услышав, что его жена больна, а у Лидии развивается астма, Стерн пригласил их присоединиться к нему во Франции. Все трое поселились недалеко от Тулузы (июль 1762 года).
В марте 1764 года он покинул жену и дочь с их согласия и вернулся в Париж, Лондон и Коксволд. Он написал VII-VIII тома "Тристрама", получил за них аванс и отправил часть вырученных денег миссис Стерн. Новые тома появились в январе 1765 года под слабым одобрением; жилка Шэнди-Тоби истощилась. В октябре Стерн отправился в восьмимесячное путешествие по Франции и Италии. По пути на север он встретил свою семью в Бургундии; они попросили остаться во Франции; он оплатил их расходы и вернулся в Коксволд (июль 1766 года). В перерывах между кровотечениями он писал IX том. Он отправился в Лондон, чтобы увидеть его появление на свет (январь 1767 года), и наслаждался фурором, вызванным тем, что он перешел грань секса, описывая ухаживания дяди Тоби за миссис Уодман. Скандальные читатели писали в газеты и архиепископу Йоркскому, требуя снять с этого бесстыдного пастора епитимью и выселить его; прелат отказался. Тем временем Стерн собирал подписку на обещанное "Сентиментальное путешествие", общая сумма которой составила 1050 фунтов стерлингов. Он послал еще денег своей жене и занялся любовью с Элизабет Дрейпер.
Она была женой чиновника Ост-Индской компании, в
