Под откос - Дмитрий Грунюшкин

– Расточитель! – выругался Леха. – Опять ни ствола, ни рации!

Он посмотрел в сторону локомотива. А еще точнее – в сторону первого вагона, где ехала Ольга. Теперь путь туда был свободен.

Но быстротечная схватка немного разогнала кровь в жилах, и голова уже слегка начала варить. Туда пока нельзя. Загонщики шли от задних вагонов. Так что гораздо логичнее занять уже зачищенную ими площадь. Там его не ждут.

И немного прийти в себя.

Леха повернулся спиной к своей любимой, и, аккуратно переступая ногами, побрел в хвост поезда.

– Что думаете, Геннадий Михайлович? – прорезался в наушниках голос Храмцова. Кажется, уверенности у него поубавилось.

– Если бы не наш разговор час назад, я решил бы, что это блеф. Но сейчас…

– Воспринимайте это всерьез.

Трофимов только вздохнул.

– Пока картина очень мутная. Первые действия незамысловаты. Обеспечиваем им зеленую улицу, «Альфа» на вертолетах пойдет параллельным курсом в готовности в любой момент приступить к захвату. Но нам нужно засечь точное положение поезда…

– Уже сделано. Спутник Военно-Космических сил дал засечку. С аэродрома в Перми уже взлетел самолет ДРЛО, он будет наводить.

Генерал перевел дух. На него сейчас работала вся мощь обороны и спецслужб державы. Самолет ДРЛО – дальней радиолокационной разведки, аналог американского АВАКСа – ради простых террористов не поднимут. А уж тем более спутники ВКС.

– Силами милиции и армейцев обеспечим порядок на транзитных станциях, полустанках и переездах, – продолжил Трофимов. Генералы кивнули, и дружно полезли за мобильниками, но Геннадий Михайлович сердито взмахнул рукой и указал им в сторону пульта центра связи. – Так же на вертолетах направим группу слежения и карантинный отряд, усиленные военными. Нельзя допустить, чтобы кто-то «сошел» с поезда. А карантин для инфильтрации заложников, которых обещали «отстегивать» от состава по мере прохождения станций. А сами сейчас будем усиленно рыть землю. Нужно узнать, кто это и как на них можно воздействовать.

– Пока все верно, – сухо отметил Храмцов, и замолчал.

Он не размышлял над своими словами, он давал Трофимову возможность сказать еще что-то. Что-то важное. Что мог бы сказать сам, но хотел бы услышать это от подчиненного. Трофимов знал, чего ждет от него начальство. Он презрительно скривил губы, и не стал искать морального укрытия за чужой спиной.

– Я считаю необходимым, товарищ генерал, привести в боевую готовность два или три звена штурмовой авиации.

Слово было сказано.

– Вы все верно поняли, товарищ генерал-майор, – с заметным облегчением сказал Храмцов. – Что бы ни случилось, поезд не должен пересечь Уральский хребет.

Заместитель директора подождал ответа Трофимова, но тот не стал ничего говорить. Он и так слишком много сказал.

– Я вылетаю к вам, Геннадий Михайлович. Директора нет на месте, он в составе делегации вместе с президентом в Индии. Во время его отсутствия вся полнота власти принадлежит мне. Переходите на четвертый режим связи, позывной Беркут. О любых изменениях обстановки немедленно докладывать мне! Все действия только с моей санкции!

Трофимов стиснул зубы, набрал в грудь воздуху побольше, и медленно распрямился, развернув плечи.

– Товарищ генерал! – отчеканил он ледяным тоном. – Вынужден напомнить вам, что в соответствии с Федеральным законом о противодействии терроризму и Указу президента номер 832-с, вся полнота власти на территории, подвергшейся террористической атаке или угрозе таковой принадлежит руководителю оперативного штаба. Так же вынужден напомнить вам, что вплоть до вашего прибытия сюда либо до момента сформирования Федерального оперативного штаба, этим лицом являюсь я. И изменить действующие правила вы не имеете полномочий.

В навалившейся на бункер тишине можно было плавать, как в вязком киселе. Несколько секунд молчания показались присутствующим вечностью.

– Исполняйте свои обязанности, товарищ генерал, – ровно произнес Храмцов, но от его тона превратился бы в лед даже спирт. – Но я настаиваю, чтобы обо всех изменениях обстановки мне докладывали в режиме реального времени. Конец связи.

Трофимов тяжело опустился в кресло, достал из кармана баночку с таблетками, и потер правый бок. Печенка ворочалась под ребрами, как живая, но болей пока вроде не было. Он подумал, и спрятал таблетки обратно. Сейчас нужна голова яснее ясного, не стоит ее туманить химией.

Он повернулся к Жердеву, подмигнул ему, и приказал:

– Организуй-ка мне связь с Мироновым. И где этот чертов железный дорожник?

13.

Все межвагонные двери террористы держали открытыми. Из-за этого даже в вагоне СВ донимал металлический лязг буферов и стук колес не убаюкивал, а бил по мозгам. Сквозняк трепал занавески в коридоре, как флаги.

В груди Вити Соколова было пусто и зябко, ладони стали мокрыми и липкими, и по спине под форменной рубашкой бежал противный ручеек холодного пота. Ему было страшно до изнеможения.

Впереди по проходу решительным шагом двигался главарь бандитов, Витя едва поспевал за ним на ватных ногах. Отставать было нельзя, следом шел с автоматом, направленным ему в спину, узкоглазый подручный, Бек, которого Витя боялся еще больше. Было в его раскосых глазах что-то безумно опасное. На губах играла постоянная улыбочка, и щурился он даже весело. Он играл, забавлялся и был совершенно расслаблен. И было очевидно, что в отличие от остальных боевиков, он прихлопнет любого так же легко и непринужденно, играючи.

Возле одного из купе стояли два охранника, которые посторонились, пропуская процессию. Витя бросил взгляд внутрь и еще больше испугался. Не понять, что находилось в чреве большого чемодана, было невозможно. Столько раз он видел такое сооружение в разных фильмах. Бомба! Все как положено – серебристый цилиндр, провода, тумблеры, лампочки, экранчик непонятного прибора.

Напротив бомбы сидел молодой парень в очках. Он не отрывал застывшего взгляда от смертоносной машины, сжимая в руке какую-то пластмассовую штуковину. Видимо, кнопку включения детонатора.

– Заходи, – широким жестом пригласил Руслан, остановившись у соседнего купе.

Витя замешкался, и Бек легким толчком впихнул его внутрь.

– Ну, не надо так грубо, – засмеялся Руслан. – Паренек, кажется, изъявил желание нам помогать. А к друзьям мы относимся хорошо. Ты ведь решил нам помогать?

Витя сглотнул ком в горле и глухо ответил:

– Нет, я решил помогать заложникам. Если вы ошибетесь и взорветесь, то и они взорвутся. Поэтому приходится помогать вам.

– Смелый, – удивился Бек, стоя в дверях.

– Он мне нравится, – хмыкнул Руслан. – Садись, в ногах правды нет. Так у вас говорят?

Витя молча опустился на полку. Руслан развалился напротив, небрежно положив автомат на стол. Нужно только протянуть руку! И что дальше? Пока он разберется, куда там нажимать, Руслан ему голыми руками шею свернет. А еще этот узкоглазый! А в соседнем купе маньяк с кнопкой – вон у него взгляд какой безумный. Нет, нечего даже и думать.

«Полупроводник» нехотя отвел взгляд от оружия, и принялся рассматривать носки ботинок.

– Правильно решил, не нужен тебе автомат, – хохотнул Дикаев, убирая опасную игрушку подальше. – Ну, приступим к делу? Что ты хочешь мне сказать?

Соколов потупился, собираясь с мыслями. Он не строил иллюзий. Его вытащили сюда из любопытства. И если он не докажет, что позарез им нужен, его разочарованно прихлопнут и вся недолга.

– Я могу быть вам полезен, – выдавил он из себя, уже понимая, как глупо выглядит.

– Правда? – сыронизировал Руслан. – Бек, как думаешь, он может быть нам полезен?

– Я думаю, это маленькое трепло просто хочет жить, и не вместе со всеми, а подальше от опасности, – отозвался телохранитель. – А еще я думаю, что нужно поступить благородно. Отпустить его. Вот прямо сейчас – выкинуть к дьяволу с поезда, пусть догоняет.

Уши Соколова налились огнем. Речи узкоглазого разозлили его. Он прищурился, и дерзко спросил:

– Если вы такие умные и так тщательно разработали свою операцию, то почему же не знаете простейших вещей? Что через станции нельзя пройти на скорости шестьдесят километров в час? Консультант ваш не слишком профессиональным оказался, правда?

– Смотри-ка, огрызается! – засмеялся Руслан. – Ладно, щенок, не увлекайся. Что ты там говорил про локомотив?

Витя перевел дух.

– Вы же собираетесь до Москвы доехать?

Руслан кивнул снисходительно, но Витя уже заметил в его карих глазах огонек интереса, и понял, что, кажется, выиграл.

– Запас хода локомотива вы не учли. Если вы посмотрели на вокзале, то видели – у нас в голове стоит даже не спарка тепловозов, а только одна «голова». При спокойной езде по ровному рельефу она потянет километров пятьсот. Учитывая, что у нас «коротыш», то есть короткий состав, можем еще сотню-полторы накинуть. Вот и считайте сами. Шестьсот километров, из них четыре сотни мы уже отмотали. Скоро станция, еще через сто кэмэ – узловая. Там наш локомотив должны были отцепить, и дать другой, уже спаренный, на тысячу с лишним километров. А после Урала вообще должны перевести на электротягу. Так что надо с этим что-то решать. Вам же нельзя останавливаться, а то взорветесь.